Клятва братьев

"Мой брат!" – кричала она.

Гвен смогла различить фигуру Дариуса, лежавшего навзничь на земле, окружённого со всех сторон имперцами. Её сердце дрогнуло, но тут же она с огромным удовлетворением увидела, как Кендрик бросился вперёд и выставил над Дариусом свой щит как раз вовремя, чтобы закрыть его от удара топором в лицо.

Санадара вскрикнула от страха, но тут же на её лице отразилось облегчение, и Гвен поняла, как сильно она любит своего брата.

Гвен потянулась и взяла лук из рук одного из своих стражей, стоявших здесь же. Она натянула тетиву и прицелилась.

"ЛУЧНИКИ!" – скомандовала она.

Дюжина окружавших её лучников подняли луки и тоже прицелились, ожидая приказа.

"ОГОНЬ!" – крикнула Гвен

Она пустила свою стрелу в небо, поверх голов своих людей, и вместе с ней выстрелили все остальные.

Град стрел обрушился в толпу оставшихся имперских воинов, до стрелков донеслись вопли боли и дюжина солдат упали, как подкошенные.

"ОГОНЬ!" – последовала ещё одна команда.

Новая стая стрел взмыла в воздух. А за ней – ещё.

Кендрик со своими людьми мгновенно добивал всех, поражённых стрелами.

Солдаты Империи были вынуждены оставить селян и переключиться на людей Кендрика.

Это дало селянам шанс. С криками они ринулись в атаку, пронзая спины имперских солдат, которые теперь оказались между двух огней.

Зажатые между двумя враждебными силами, ряды войска Империи стремительно редели, и имперцы наконец поняли, что в этой битве их обставили. От их шеренг осталось всего несколько дюжин солдат, которые пытались бежать – пешком, потому что их зертов убили или взяли в плен.

Им не удалось уйти далеко, прежде чем их нагнали и уничтожили.

Победные возгласы раздавались и среди жителей деревни, и среди подданных Гвендолин. Они собрались все вместе и стали поздравлять друг друга, обниматься и брататься, а Гвендолин поспешила вниз по склону, чтобы к ним присоединиться и с не отстающим ни на шаг Кроном влиться в толпу воинов, где терпко пахло потом, страхом, и свежей кровью, пролившейся на землю пустоши. В этот день, не смотря на всё, что случилось в Кольце, Гвен пережила миг триумфа. Они одержали славную победу – жители деревни бок о бок с изгнанниками Кольца, объединившись перед лицом врага.

Среди деревенских полегло немало достойных людей, и войско Гвен тоже понесло потери. Но, по крайней мере, Гвен с облегчением увидела, что Дариус жив и с чужой помощью медленно встаёт на ноги.

Гвен знала, что у Империи остались ещё миллионы слуг. Она знала, что придёт день расплаты.

Но этот день был ещё не скоро. Сегодня же она приняла не самое мудрое решение, зато самое храброе. Единственно верное. Чутьё подсказывало ей, что её отец поступил бы именно так. Она выбрала самый трудный путь. Праведный путь. Путь справедливости и отваги. И не смотря на всё, что ждало её впереди, в этот день она жила.

Она жила по-настоящему.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Волусия стояла на каменном балконе над королевским двором Мальтолиса и смотрела на бездвижное, с причудливо вывернутыми руками и ногами, тело принца, распластанное внизу на мощёной булыжником мостовой. Он казался таким далёким, таким ничтожным и бессильным, что Волусия не могла взять в толк, как всего несколько минут назад он мог считаться одним из самых могущественных правителей в Империи. К ней вдруг пришло осознание хрупкости жизни и иллюзорности власти, и при этом она ощутила, что её сила бесконечна, и что она – теперь уже настоящая богиня – может распоряжаться жизнью и смертью кого угодно. Никто, даже прославленный принц, не мог её остановить.

Пока она стояла и размышляла, город огласили крики тысяч людей – помешанные подданные Мальтолиса горестно стонали и звук нарастал и распространялся стремительно, будто нашествие саранчи. Они завывали и вопили, бились головой о каменные стены, катались по полу, как истеричные дети, и рвали волосы у себя на головах. По этому зрелищу Волусия поняла, что Мальтолис был поистине народным лидером.

"НАШ ПРИНЦ!" – вскричал кто-то, и его выкрик эхом разнёсся по городу, а все, кто был рядом, бросились к телу принца, прижимались к нему, тормошили и рыдали.

"НАШ ЛЮБИМЫЙ ОТЕЦ!"

Вдруг по всему городу зазвонили колокола – долгий перезвон, где один подхватывал другого. Волусия услышала какое-то движение, и её взгляду предстали многочисленные войска Мальтолиса, которые, выстроившись в шеренги по два, быстро маршировали через городские ворота, и решётка поднялась, чтобы их впустить. Все они направлялись к замку Мальтолиса.

Волусия знала, что запустила цепь событий, которые раз и навсегда изменят этот город.

Внезапно в толстую дубовую дверь опочивальни стали настойчиво колотить, и Волусия подпрыгнула на месте. Дюжины солдат гремя доспехами намерились выбить дверь тараном. Волусия, конечно, заперлась на засов, и дверь в фут толщиной была рассчитана на то, чтобы защитить своего владельца от нападения, но петли начали поддаваться, и в комнате уже стали слышны крики солдат снаружи. С каждым ударом дверь выгибалась всё сильнее.

Бум – бум – бум.

Каменные стены опочивальни заходили ходуном, а люстра, свисавшая с деревянной балки, бешено закачалась и вскоре рухнула на пол.

Волусия стояла и спокойно наблюдала за всем этим. Она была готова к тому. Естественно, она не могла не знать, что за ней придут. Им захочется отомстить, и они ни за что не дадут ей уйти.

"Открой дверь!" – крикнул один из генералов.

Волусия узнала его – это был главнокомандующий армии Мальтолиса, с которым она встречалась однажды, угрюмый и с низким скрипучим голосом – глупый человек, но знающий своё дело военный с двумястами тысячами солдат в подчинении.

Но Волусия осталась хладнокровно стоять лицом к двери, терпеливо ожидая, когда та падёт под натиском. Она, конечно, могла им открыть, но не собиралась доставлять им такое удовольствие.

Наконец, с оглушительным треском дверь сорвалась с петель и в комнату гремя доспехами ворвались дюжины солдат под предводительством главнокомандующего в богато украшенных доспехах и с золотым скипетром – символом власти над армией Мальтолиса – в руках.

Они перешли с бега на быстрый шаг, когда увидели, что Волусия в комнате одна и не пытается убежать. Главнокомандующий сурово нахмурился и подошёл к ней, резко остановившись на расстоянии нескольких футов.

Он сверлил её ненавидящим взглядом, а позади него солдаты замерли в ожидании приказа.

Волусия смотрела на него в ответ с лёгкой улыбкой, видя, что её самообладание сбило его столку и заставило нервничать.

"Что ты наделала, женщина?" – спросил он, сжимая в руке меч. "Ты прибыла в наш город в качестве гостьи и убила нашего правителя. Избранного. Того, кого нельзя убить".

"Вы ошибаетесь, генерал", – возразила она. "Я – та, кого нельзя убить. И сегодня здесь я это доказала".

Генерал яростно покачал головой.

"Как ты можешь быть такой глупой?" – спросил он. "Ты ведь должна понимать, что мы убьём тебя и твоих спутников, и что бежать вам некуда и спастись не удастся. Что может сделать твоя немногочисленная свита против моих сотен тысяч людей? Ты должна была предвидеть, что твой сегодняшний поступок станет твоим смертным приговором. Даже хуже – приговором к заточению и пыткам. Мы не проявляем снисхождения к врагам, как ты могла заметить".

"Да, я это заметила, генерал, и меня это восхищает", – ответила она. "И всё же вы меня не тронете. Равно как и никто из ваших людей".

Тот раздражённо помотал головой.

"Ты ещё глупее, чем я думал", – сказал он. "У меня золотой скипетр. Все наши войска будут действовать так, как я скажу. В точности."

"Неужели?" – протянула она с улыбкой.

Волусия медленно отвернулась от него и посмотрела в открытое окно на тело принца, которое сумасшедшие успели взвалить себе на плечи и носили по городу, как мученика.

По-прежнему стоя спиной к своему собеседнику, она откашлялась и продолжила.

"Не сомневаюсь, генерал, что ваши войска отлично подготовлены. Не сомневаюсь и в том, что они последуют за тем, в чьих руках будет скипетр. Слава о них вышла далеко за пределы вашего города. Я также знаю, что они гораздо многочисленнее моих. И что мне сбежать отсюда. Но, видите ли, я не хочу бежать. В этом нет необходимости".