Ночь храбрых

И теперь ничто в Эскалоне не может его остановить.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Везувиус проснулся от ощущения острых клыков, царапающих тыльную сторону его ладони. Он открыл один глаз, поскольку другой заплыл. Он посмотрел вверх, сбитый с толку, и увидел, что лежит лицом в песке, а позади него разбивались морские волны, ледяная вода поднималась к его ногам. Везувиус вспомнил: после эпического сражения его выбросило на берег Залива Смерти. Он не знал, сколько пролежал здесь без сознания. Теперь медленно подбирался прилив, собираясь унести его прочь, если бы он не проснулся. Но не холодная вода разбудила его, а существо на его руке.

Везувиус бросил взгляд на свою руку, растянувшуюся на песке, и увидел огромного фиолетового краба, вонзившего клешню в его руку и отрывающего небольшой кусок его плоти. Он не торопился, словно Везувиус был трупом. С каждым укусом Везувиус ощущал волну боли.

Везувиус не мог обвинять это существо. Оглянувшись, он увидел тысячи мертвых тех, раскинутых по всему пляжу, что представляло собой остатки его армии троллей. Они все лежали, покрытые фиолетовыми крабами, и щелканье их клешней наполнило воздух. Вонь разлагающих тел ошеломила его, он едва сдерживал тошноту. Этот краб на его руке, очевидно, был первым, кто осмелился подобраться к Везувиусу. Вероятно, остальные почувствовали, что он все еще жив, и выжидали. Но этот храбрый краб рискнул. Теперь к нему повернулись еще несколько десятков крабов, нерешительно следуя за его инициативой. Везувиус знал, что через несколько секунд он будет погребен под ними, заживо пожираемый этой небольшой армией, если сначала его не засосет в море ледяным приливом Залива Смерти.

Ощущая горячую вспышку гнева, Везувиус потянулся своей свободной рукой, схватил фиолетового краба и медленно сжал. Краб попытался вырваться, но Везувиус не дал ему такой возможности. Существо неистово размахивало клешнями, пытаясь достать ими Везувиуса, но тот крепко держал его, не давая ему развернуться. Везувиус сжимал все сильнее и сильнее, медленно, не торопясь, получая большое удовольствие от причинения боли. Краб закричал, издавая ужасное высокое шипение, когда Везувиус медленно сжал его в кулак.

Наконец, краб взорвался. Комки фиолетовой крови пролились на его руку, когда Везувиус услышал удовлетворительный треск панциря. Он бросил краба, раздавив его до кашицы.

Везувиус поднялся на одно колено, все еще пошатываясь, и в эту минуту десятки крабов разбежались прочь, очевидно, потрясенные тем, что мертвец восстал. Началась цепная реакция и, когда он поднялся, тысячи крабов разбежались, оставляя пляж пустым, в то время как Везувиус делал свои первые шаги на пляже. Он прошел через кладбище и к нему постепенно вернулась память.

Битва Кноссос. Он одерживал победу, собираясь уничтожить Лорну и Мерка, когда прилетели те драконы. Он вспомнил, как упал с острова, как потерял свою армию, вспомнил, как вспыхнул пламенем его флот, и, наконец, вспомнил, как сам чуть не утонул. Он повернулся и снова посмотрел на залив, место своего поражения, и вдали увидел, что остров Кноссос все еще полыхает огнем. Везувиус увидел плавающие остатки своего флота, разбитого на куски, некоторые, частично разрушенные, корабли все еще были объяты пламенем. И в следующий миг он услышал крик высоко над головой. Он посмотрел вверх и моргнул.

Везувиус не мог осознать того, что видел перед собой. Этого не может быть. Драконы падали с неба в залив, не шевелясь.

Они были мертвы.

Высоко над головой он увидел одинокого человека, оседлавшего одного дракона, сражающегося с ними с мечом в руке. В конце концов, оставшаяся часть стаи развернулась и улетела прочь.

Везувиус снова посмотрел на воду и на горизонте увидел десятки кораблей под флагами Затерянных Островов, стал свидетелем того, как человек упал с последнего дракона и вернулся на корабль. Он заметил девушку, Лорну, и наемного убийцу Мерка, и ему было мучительно осознавать, что они выжили.

Везувиус оглянулся на берег и, окинув взглядом свой мертвый народ троллей, пожираемый крабами или уносимый течением и пожираемый акулами, он никогда еще не чувствовал себя таким одиноким. Он с потрясением осознал, что он – единственный выживший из армии, которую он привел с собой.

Везувиус повернулся и посмотрел на север, на материк Эскалона, зная, что где-то там, далеко на севере, Пламени больше нет. Прямо сейчас его люди покидают Марду, совершают набег на Эскалон – миллионы троллей, мигрирующих на юг. В конце концов, Везувиус добился успеха, добравшись до Башни Кос, уничтожив Меч Пламени, и, разумеется, теперь его народ перешел и разрывает Эскалон на куски. Они нуждаются в руководстве. Они нуждаются в нем.

Везувиус мог потерпеть поражение в этой битве, но он должен помнить, что он одержит победу в войне. Его величайшие момент славы – момент, которого он ждал всю свою жизнь – все еще впереди. Пришло его время заявить свои права на мантию и повести свой народ к полной и окончательной победе.

«Да», – думал Везувиус, выпрямившись, стряхивая с себя боль, раны и холод. Он добился того, за чем пришел. Пусть девчонка и ее люди уплывают в море. В конце концов, его ждет разрушение Эскалона. Он всегда может вернуться и убить ее позже. Везувиус улыбнулся при мысли об этом. Он правда ее убьет. Он станет отрывать конечность за конечностью.

Везувиус начал бежать и вскоре уже перешел на полноценный бег. Он держал путь на север. Он встретится со своим народом и поведет их на величайшую битву всех времен.

Пришло время уничтожить Эскалон раз и навсегда.

Совсем скоро Эскалон и Марда станут едиными.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Кайл с благоговейным ужасом наблюдал за тем, как трещина в земле увеличивается, и тысячи троллей падают навстречу своей смерти, размахивая руками, глубоко в недра земли. Альва стоял рядом с ним, подняв жезл, из которого исходили интенсивные лучи света, такие яркие, что Кайлу пришлось прикрыть глаза. Он уничтожал армию троллей, единолично защищая север. Кайл сражался изо всех сил, как и Кольва рядом с ним, и пока они убивали десятки троллей в свирепой рукопашной битве, прежде чем упасть ранеными, их ресурсы были ограниченными. Альва был единственным, кто останавливал троллей от захвата Эскалона.

Вскоре тролли осознали, что трещина убивает их, они остановились на дальней стороне, в пятидесяти футах, осознав, что они не могут двигаться дальше. Они смотрели на Альву, Кольву, Кайла, Диердре и Марко с разочарованием в глазах. Поскольку трещина продолжала распространяться в их сторону, они развернулись и с паникой в глазах начали спасаться бегством.

Вскоре грохот оказался вдали и воцарилась тишина. Волна троллей прекратилась. Кайл не знал, убегали ли они обратно в Марду или собирались перегруппироваться где-то в другом месте.

Когда все стихло, Кайл лежал в агонии от своих ран. Он наблюдал за тем, как Альва медленно опустил свой жезл, и свет вокруг него тускнел. Затем Альва повернулся к нему, протянул ладонь и положил ее Кайлу на лоб. Кайл почувствовал, как в его тело вошел прилив света, ощутил тепло и через несколько секунд он был полностью исцелен. Потрясенный Кайл сел, снова придя в себя, преисполненный благодарности.

Альва преклонил колени возле Кольвы, положил руку ему на живот и так же исцелил его. Через несколько секунд Кольва поднялся, очевидно, удивляясь тому, что опять оказался на своих ногах, его глаза излучали свет. Следующими были Диердре и Марко и, когда Альва положил на них ладони, они тоже были исцелены. Альва протянул свой жезл, коснулся Лео и Андора, и те тоже поднялись на ноги. Все они были исцелены волшебной силой Альвы до того, как их раны покончили бы с ними навсегда.

Потрясенный Кайл стоял, воочию став свидетелем могущества этого волшебного существа, о котором до него только долетали слухи всю его жизнь. Он знал, что находится в присутствии настоящего мастера. Кроме того, он чувствовал, что это присутствие чего-то мимолетного, что мастер не останется.

«Ты это сделал», – сказал Кайл, преисполненный благоговения и благодарности. – «Ты остановил целый народ троллей».

Альва покачал головой.

«Не остановил», – неторопливо ответил он сдержанным, древним голосом. – «Я только задержал их. Великое и ужасное разрушение все еще приближается к нам».

«Но как?» – спросил Кайл. – «Трещина – они никогда не пересекут ее. Ты убил очень много тысяч троллей. Разве мы не в безопасности?»

Альва грустно покачал головой.

«Ты еще даже не видел и часть этого народа. Еще нескольким миллионам предстоит появиться. Началось великое сражение – сражение, которое решит судьбу Эскалона».

Альва прошел через руины Башни Ур, прощупывая свой путь жезлом, и Кайл рассматривал его, как всегда озадаченный этой загадкой. В конце концов, он повернулся к Диердре и Марко.

«Вы жаждете вернуться в Ур, не так ли?» – спросил он их.

Диердре и Марко кивнули в ответ с надеждой в глазах.

«Идите», – приказал Альва.

Они растерянно посмотрели на него.

«Но там ничего не осталось», – сказала Диердре. – «Город разрушен, затоплен. Там сейчас правят пандезианцы».

«Вернуться туда означает вернуться к нашей смерти», – вмешался Марко.

«Пока», – ответил Альва. – «Но скоро вы будете там нужны, когда начнется великое сражение».

Диердре и Марко, которых не нужно было просить дважды, повернулись, вместе оседлали Андора и галопом ускакали прочь, в лес, на юг, обратно в город Ур.

Лео остался рядом с Кайлом, и Кайл погладил его по голове.

«Ты думаешь обо мне и о Кире, не так ли, мальчик?» – спросил он волка.

Лео ласково заскулил, и Кайл понял, что он останется рядом с ним и будет его защищать так, как если бы он был Кирой. Он нашел в волке великолепного боевого напарника.

Кайл вопросительно посмотрел назад, когда Альва повернулся и посмотрел на лес на севере.

«А мы, мой мастер?» – спросил Кайл. – «Где мы нужны?»

«Прямо здесь», – сказал Альва.

Кайл посмотрел на горизонт, вместе с ним всматриваясь на север в сторону Марды.

«Они идут». – добавил Альва. – «И мы трое – последняя надежда».