Приключения Арсена Люпена

Херлок Шолмс прервал его:

– Я попрошу вас, месье, снабдить меня приставной лестницей и фонарем.

– А, вам нужны фонарь и приставная лестница?

– Совершенно верно, поскольку именно об этом я вас прошу.

Деван, несколько сбитый с толку такой железной логикой, позвонил. Ему принесли требуемое.

Распоряжения следовали одно за другим с точностью и строгостью военных приказов.

– Приставьте лестницу к книжному шкафу, слева от слова «Тибермениль»…

Деван водрузил лестницу, англичанин продолжал:

– Левее, направо… Стоп! Поднимитесь… Хорошо… Все буквы этого слова выпуклые, правда?

– Да.

– Займемся буквой «H»[42 - Здесь и далее имеются в виду латинские буквы в слове «Thibermesnil», написанном на фронтоне книжного шкафа.]. Она поворачивается в какую-нибудь сторону?

Деван вцепился в букву «H» и воскликнул:

– Да, поворачивается! Направо на четверть оборота! Но кто сказал вам об этом?..

Не отвечая, Херлок Шолмс продолжил:

– А можете с того места, где стоите, дотянуться до буквы «R»? Да… Подвигайте ее несколько раз, как будто это щеколда, которую выдвигают и задвигают.

Деван подергал букву «R». К его великому удивлению, раздался щелчок.

– Отлично, – сказал Херлок Шолмс, – теперь остается переставить лестницу в другой конец, то есть к концу слова «Тибермениль»… Хорошо… А теперь, если я не ошибаюсь и все пойдет, как до?лжно, буква «L» приоткроется, как окошко.

Именно так «L» и открылась, но Деван свалился с лестницы, потому что весь отсек шкафа с надписью «Тибермениль» повернулся вокруг своей оси, открыв отверстие подземелья.

Херлок Шолмс флегматично произнес:

– Вы не ушиблись?

– Нет, что вы, – сказал Деван, вставая, – я не ушибся, я потрясен, признаюсь вам… Эти движущиеся буквы… Это разверстое подземелье…

– Чем вы потрясены? Ведь это точно подтверждает цитату Сюлли?

– Каким образом, господи?

– Черт побери! «H» повернется, «R» содрогнется, а «L» распахнется[43 - Все построено на игре слов. По-французски «топор» – hache [аш] произносится точно так же, как название буквы «H» [аш]; «воздух» – air [эр] звучит аналогично названию буквы «R» [эр]; «крыло» – aile [эль] – фонетически соответствует названию буквы «L» [эль].]. Именно это позволило Генриху Четвертому принимать здесь в неурочный час мадемуазель де Танкарвиль.

– Ну а Людовик Шестнадцатый? – спросил сбитый с толку Деван.

– Людовик Шестнадцатый владел мастерством кузнеца и замочника. Я читал «Трактат о замках с секретом», который приписывают его перу. Показав своему властелину этот шедевр механики, Тибермениль одновременно продемонстрировал ему свои верноподданнические чувства. Для памяти король записал: два-шесть-двенадцать, то есть «H»-«R»-«L» – вторая, шестая и двенадцатая буквы слова.

– А, прекрасно! Я начинаю понимать… Только… Если теперь мне ясно, как можно выйти из этого зала, остается неясным, как Люпен смог в него попасть. Ведь, обратите внимание, он пришел снаружи.

Херлок Шолмс зажег фонарь и сделал несколько шагов по подземному ходу.

– Смотрите, весь механизм представлен здесь наглядно, как в часах, только буквы здесь видны с изнанки. Иначе говоря, Люпену оставалось только проделать то же, что проделали мы, но с оборотной стороны.

– Как это можно доказать?

– Как доказать? Видите лужицу масла? Люпен предвидел, что механизм потребует смазки, – сказал Херлок Шолмс с неподдельным восхищением в голосе.

– Значит, он знал, где находится другой выход?

– Да, как и я. Следуйте за мной.

– В подземелье?

– Вы боитесь?

– Нет, но вы уверены, что найдете дорогу?

– С закрытыми глазами.

Они спустились сперва на двенадцать ступенек, потом еще на двенадцать. Углубились в длинный коридор, кирпичные стены которого хранили совсем старые и относительно свежие следы ремонта, кое-где просачивалась вода. Земля была влажной.

– Мы идем под озером, – заметил Деван, по-прежнему нервничая.

Коридор привел к лестнице из двенадцати ступенек, за ней шли еще три пролета по двенадцать ступеней, которые они с трудом преодолели и наконец оказались в нише, выдолбленной прямо в скале. Дальше пути не было.

– Черт возьми, – прошептал Херлок Шолмс, – сплошь голые стены. Мне это не нравится.

– Лучше вернуться, – прошептал Деван, – я не вижу никакой необходимости в дальнейшем. Я вполне удовлетворен.

Но, подняв голову, англичанин облегченно вздохнул: у них над головами висел точно такой же механизм, как при входе в зал. Ему оставалось осуществить те же манипуляции с тремя буквами. Гранитная глыба сдвинулась. С обратной стороны она служила надгробной плитой герцогу Роллону, и на ней рельефными буквами было высечено слово «Тибермениль». Теперь они стояли в развалинах часовни, о которой говорил англичанин.

– «И мы идем прямо к Богу», то есть в часовню, – заявил он, приведя конец цитаты.

– Но неужели возможно, – вскричал Деван, потрясенный прозорливостью и живостью ума Херлока Шолмса, – неужели возможно, что вам хватило такой небольшой подсказки?

– Нет, – ответил англичанин, – мне она была совсем не нужна. На экземпляре Национальной библиотеки линия слева, как вы знаете, заканчивается кружком, а справа, что вам неизвестно, крестиком, но настолько стершимся, что увидеть его можно только через увеличительное стекло. Очевидно, что этот крестик и означает часовню, в которой мы находимся.

Бедняга Деван не верил своим ушам.

– Неслыханно, волшебно и так по-детски просто. Почему же никто никогда не разгадал эту тайну?

– Потому что никто никогда не соединял три или четыре необходимых элемента, то есть две книги и цитаты… Никто, кроме Арсена Люпена и меня.

– Но ведь и я, и аббат Жели, – возразил Деван, – мы тоже знали не меньше вашего, но, однако…