Выбор

– Хрена с два им, – Влад показал невидимому врагу кукиш. – Максимум через час наши подоспеют.

Однако ни через час, ни через два никто на выручку не пришёл. Да и угонщики больше в нас не палили. Может чего-то ещё замышляли. Да толку нет. Газ внутрь не пройдёт, снаряд тоже броню не возьмёт, сварка или ещё чего-то там тоже бесполезно. Наверняка они готовились к захвату и должны были изучить все сильные и слабые стороны Монстра. И наши тоже. А у Монстра слабых сторон нет. Машина прошла испытание и можно поставить шесть баллов по пятибалльной шкале. А вот насчёт нас… Даже не знаю. В себе вроде уверен. Влад тоже ни разу не подводил за пять лет. Что ещё могут придумать?

Через несколько часов ожидания организм стал требовать своё. Живот урчал, снизу тоже поджимало – законы природы отменить не получится. Посовещавшись, решили физиологические потребности справлять на камчатке – у третьего кресла возле двери бронекапсулы. А куда деваться. Хорошо ещё вентиляция и кондиционер работали. Аккумуляторы мощные, энергии на несколько суток хватит.

Странно, что нас никто не искал. Столько времени прошло. Хозяева груза должны были уже забеспокоиться. Спутниковая система навигации отслеживает все перемещения инкассаторских машин. Плюс ко всему Валера принял сигнал о нападении. Ну и маячок должны были запеленговать у нас в конторе и в полиции. Странно. Сотовая связь не работала. Кругом лес, но и в глухомань забраться мы не могли, а впрочем, кто его знает, стоит здесь вышка сотовой связи или нет.

Сквозь бойницы в корпусе машины стали различимы звёздочки на небе. Пора готовиться ко сну – силы надо восполнять, мало ли что. Разговор тоже не клеился. На душе скреблись кошки. В машине повисла тягостная тишина. Влад притушил свет, и мы калачиками свернулись на стенке, которая стала теперь полом.

Назойливый стук по броне выдернул меня из крепких объятий морфея. Влад уже суетился возле приборной панели, включая переговорное устройство водитель/улица.

– Долго ещё собираетесь там сидеть? – пролаял голос снаружи.

– Сколько надо, столько и будем сидеть, – огрызнулся Влад.

– На помощь можете не надеяться. Вас никто не слышит и не видит. Машина сейчас превратилась в невидимку. Поэтому предлагаем два варианта. Первый – через неделю сами выйдете, без воды и еды долго не продержитесь. Но тогда с вами никто церемониться не будет. Пуля в лоб, тело – в овраг. Второй вариант – берёте по сто штук зелёных и валите на все четыре стороны. Даю слово – никто вас не тронет.

– Да пошёл ты, мать твою! – не выдержал я.

– За ответом утром приду.

Всё-таки это лучше, чем сидеть в неизвестности и ждать у моря погоды. Одно радует – они поняли всю тщетность и безрезультативность атак на броневик. «Заслон» молодцы!

Последствия. Выбор.

Теперь, когда наступила хоть какая-то определённость, вроде и сон должен бы прийти, но нет. Всё стало ещё хуже. Влад тоже ёрзал на своём месте. Нет, тут всё понятно – долг есть долг. И честь для меня не пустой звук. Поэтому даже и думать не стоит на эту тему. Я для себя решил. Свой выбор сделал, когда устраивался на работу и подписывал контракт. Для меня разницы нет, чернилами или кровью – моя подпись, значит моё решение. А в контракте прописано, что на случай форс-мажорных обстоятельств сотрудник прилагает все усилия к сохранности перевозимого груза. Даже если присутствует угроза жизни и здоровью сотрудника.

Всё. Решено. А если так, то надо немного поспать, сил набраться. Что будет завтра – бог его знает. Что-то слишком много имя всевышнего употреблять начал. Плохо дело значит. Человек ведь когда о боге вспоминает? Когда ему херово становится. Нет?

Что способствует хорошему сну? Правильно, мысли о хорошем. Лето, море, пляж. Девки незамужние. Дискотеки до утра. Курорты. А где у нас самые лучшие курорты? Мальдивы? Турция? Египет? Я и на курорте-то не был никогда. А так купил путёвку и махнул бы куда-нибудь далеко-далеко на пару неделек. Интересно, сколько стоит такая путёвка? Тысяч десять хватит наверное? Ну, там шмотки, туда-сюда, машину напрокат – не буду же я пешком ходить или в толпе с экскурсоводом шарахаться по пляжам и достопримечательностям. Поэтому машина должна быть. Это независимость. Много денег вообще-то тоже независимость. А если есть деньги, то почему бы и пару месяцев не отдохнуть? Снять домик на берегу моря, подруга обязательно появится. Два месяца счастья! Круто!

А зимой поехать в Альпы куда-нибудь, на горнолыжный курорт. И там пару месяцев зависнуть. Красота! Интересно, сотня зелёных – это много или так себе? Чисто на автомате повернулся к напарнику – а он уже сидит и буравит мою спину пронзительным взглядом.

– Тоже не спится?

– Да нет, спросить хотел, – замялся я.

– О деньгах думаешь?

– Да. Нет. Просто хотел узнать, сотня это много или так себе?

– А ты сам как думаешь? – усмехнулся напарник.

– Ну, не знаю. У меня и штуки-то никогда не было.

– Сотня – это нормально. Если на кону стоит твоя жизнь – очень даже нормально.

– Наверное. Стоит подумать. Давай спать, завтра поговорим. Чувствую, день тяжёлый будет.

Утро началось со стука железякой по корпусу машины. Влад не пошевелился, тем самым давая понять, чтобы я включил переговорное устройство.

– Как ночка прошла? Что-нибудь решили? – вчерашний голос был немного приветлив.

– Ничего не решили.

– Даю ещё час.

– И что потом – усмехнулся я?

– По-другому будем разговаривать.

– Пошёл на хрен, – я выключил переговорное устройство.

Очень хотелось есть. А ещё больше пить. Ограниченность пространства накладывала определённый отпечаток на состояние организма. Причём как в физическом, так и в психологическом плане. Вообще-то, снижение подвижности и активности организма отрицательно сказывается на сердечно-сосудистой системе. За один день конечно же ничего не изменится, но вот через два-три дня начнутся проблемы с обменом веществ и энергией, уменьшится кровоснабжение тканей, начнётся кислородное голодание крови. А вкупе с отсутствием источников возобновления энергии – перспективы не очень хорошие. Чуть больше недели – столько человек может прожить без воды. А если не двигаться и понизить температуру в машине – плюс ещё пару дней. В принципе не плохо.

Гораздо хуже обстоят дела с психоэмоциональным состоянием. Постепенно теряется надежда на благополучный исход дела. Иными словами, чувствуешь себя брошенным и никому не нужным. И с каждым часом это чувство усиливается и давит всё сильнее и сильнее.

– Что будем делать, Олежек? – Влад приподнялся на одном локте и полулёжа вперил в меня изучающий взгляд.

– Ждать. А разве у нас есть выбор? – я пристроился возле водительского кресла и упёрся взглядом в приборную панель.

– Выбор есть всегда, как бы пафосно это ни звучало.

– Не понял. Ты предлагаешь открыть дверь и взять бабки?

– А ты не кипятись. Ишь, как завёлся. А ты что предлагаешь? Конкретно?

– Ждать помощи. Через несколько часов нас всё равно найдут. Они глушат все сигналы, поэтому понадобится немного больше времени.

– Какой же ты наивный индюк, Олежек. Найдут нас, когда рак на горе свистнет. Мы уже больше суток здесь торчим. А ради чего? Вот скажи мне, ради чего ты здесь торчишь? Ради нищенской зарплаты, которая больше на подачку смахивает? Ради их толстых кошельков? Они там с жиру бесятся, хозяева наших жизней, а мы здесь значит животы свои подставляем? А случись что – даже не посмотрят в твою сторону. Потому что им наплевать на тебя, на меня и вообще, на всех нас. Мы для них кто? Правильно, расходный материал, винтики и шестерёнки в их механизме. Механизм должен непрерывно работать и приносить прибыль. А всё, что мешает работе механизма, то есть получению прибыли, подлежит уничтожению. Но! Лес рубят щепки летят. Поэтому о потерях они не беспокоятся. Подумаешь, выплатят компенсацию твоим родным и близким. И всё. Ради приличия. У тебя есть, кстати, родные, близкие?

– Детдомовский я.

– Тем более. Даже на могилку некому прийти, если что случится.

– А как же контракт, чувство ответственности, долга наконец?

– О чём ты, Олежек? – Влад закатился в истеричном хохоте. – Какой долг? Какая честь? Дядюшка Линкольн – вот наши честь и долг. Ты в каком веке живёшь? Ау! Социализм уже как тридцать лет закончился. Очнись, наконец!

Я отвернулся от него, давая понять тем самым, что разговор окончен. В глубине души я понимал, что напарник прав. Но, с другой стороны, если все будут так думать и, что ещё хуже, вести себя, как же мы Родину завтра защищать будем? Стоп. А причём здесь Родина? Нет, здесь надо тщательно всё обдумать и принять взвешенное и единственно правильное решение. Чтобы завтра не было мучительно больно и стыдно за него.

Взрыв огромной силы сотряс машину и буквально подбросил её на несколько десятков сантиметров, развернув по оси градусов эдак на сорок пять. Нас с Владом припечатало к потолку. На пару секунд мы зависли, а потом со скоростью 9,8 метров в секунду шваркнулись об пол. Если бы не шлем, голова превратилась бы в лепёшку. Черти, пушку притащили что ли, или танк прямой наводкой херачит? В голове ещё стоял звон, как опять вежливо постучали по корпусу машины.

– Как дела, черти полосатые? – грабитель (а как их ещё называть?), казалось, улыбался.

– У нас всё в порядке. Не дождётесь, – Влад опять уступил мне право на переговоры.

– Что ж, воля ваша. Мы никуда не торопимся, так что подождём-с «до первой звезды».