Вдох. Выстрел. Выдох

Александра почувствовала невыносимую боль в затылке. Она почти побежала к Миронову.

– Паша, ты получал от заказчика отказ на аэрографию? – распахивая дверь кабинета, нетерпеливо спросила она.

– Да, получал, – как ни в чем не бывало, ответил он.

– И?

– Так я тебе об этом говорил, – замялся он и исподлобья посмотрел на нее. Ее глаза расширились от услышанного. – Или нет? Ну, слушай, я не помню. Может и не говорил, – засуетился парень, предчувствуя бурю.

– Ты мне? Да, как ты можешь такое говорить? Когда ты об этом сказал? Я бы отменила заказ на аэрографию. Как ты можешь так легко перекладывать ответственность на меня за свое никчемное отношение к работе? – гневным тоном спрашивала она.

– Ну, забыл, что же теперь расстрелять меня надо? – покосился он на нее.

– Ты! Забыл! Что значит забыл? А ты не забыл, что мы тут не семечками торгуем, ты не забыл какую сумму задатка внес заказчик за этот автомобиль? Ты не забыл о последствиях срыва сделки по нашей вине? Да, как ты можешь об этом так спокойно говорить? – расходилась Александра сильнее, не в силах себя остановить, чувствуя, как щеки ее краснеют. – Как можно после этого тебе доверять и полагаться на твою добросовестность?

– А не надо доверять, надо проверять, так положено! – пошел в нелепую защиту он.

– О чем ты говоришь, как положено?

Его слова и демонстративное безразличие к произошедшему не укладывались у нее в голове. Осознавая бессмысленность диалога, она вышла из кабинета и спустилась в торговый зал. С досадой и отчаянием взглянула на аэрографию и с трудом сдержала слезы. Ее выставили некомпетентным сотрудником, глупо, нелепо и непростительно подвели, и кто подвел, Паша. Ее до глубины души уязвило, что пошатнулся ее статус безукоризненного сотрудника.

Ее размышления прервал мужчина, который, не сводя глаз, смотрел на нее. Посчитав, что он ждет консультации, Александра подошла к нему ближе.

– Добрый день, чем я могу вам помочь? – сухо спросила она.

– Добрый. Вы носите с собой нож? – совершенно серьезно спросил Шереметьев.

– Какой нож? – озадаченно посмотрела она на него.

– Любой нож со стальным лезвием, – пожал он плечами.

– Нет, не ношу, о чем вы? – резкие ноты зазвучали в ее голосе.

– О том самом ноже, которым вы пронзите любого одним ловким движением, – улыбка скользнула на его лице и тут же исчезла.

– Скажите, вам нужна помощь продавца-консультанта? И при чем здесь нож? – начала возмущаться она, видя, что мужчина просто дурачится.

– Я никогда не встречал человека со столь прекрасным лицом, глаза которого способны светиться столь не поддельной ненавистью. Да, не стоять мне на этом месте, если вы сейчас, будь у вас в руках нож, не готовы нанести своему врагу смертельный удар, – Шереметьев внимательно смотрел на нее. Она смущенно улыбнулась и отвела взгляд, осознав смысл его слов. Эмоции, вызванные неприятным диалогом с Пашей, отразились на ее лице, и это не осталось без внимания окружающих, в том числе, а может быть только, этого мужчины.

– Простите, я не хотела вас пугать и уж тем более кого-то резать ножом.

Ее взгляд еще продолжал источать негодование, но не так отчетливо. Она внимательнее посмотрела мужчину, отметив его римский профиль.

– Такими пустяками нас не напугаешь, – с наигранной мальчишеской храбростью произнес он и расправил он плечи.

– Так все же, вам нужна помощь консультанта?

Хорошо, что у нее появилась возможность с кем-то поговорить. Это позволило немного снизить эмоциональную напряженность и на время отодвинуть на задний план бушевавшие чувства. Она на работе и должна думать в первую очередь о ней, а не о своих эмоциях. Для них есть ближайшая ночь, в которую она, скорее всего, не уснет.

– Почему бы и нет. Особенно в вашем красивом, хладнокровном лице. – Его взгляд измерил ее с ног до головы. – Какой автомобиль в вашем салоне вы мне посоветуете? Такой абстрактный вопрос, не характерный для клиентов «МагНолия люкс», мог свидетельствовать лишь о том, что мужчина пытается флиртовать.

– Полагаю, вы уже сделали свой выбор, на мой личный взгляд, он верный и продуманный, – уверенно и твердо ответила она. Мужчина молчал, не подтверждая и не отрицая ее слова. – Автомобиль, у которого мы с вами находимся, – она рукой указала на внушительный и агрессивный седан – привлекателен, солиден и бесспорно спортивен. Злобный взгляд обусловлен в первую очередь крупной решеткой радиатора, а профиль выглядит стремительно и бескомпромиссно. Качественные материалы отделки салона сочетаются с качеством их исполнения. Длинна автомобиля 5035 мм, ширина – 1895 мм, высота – 1480 мм. Внутри он просторен, в чем вы можете сами убедиться, причем как на передних, так и на задних местах. На разгон до сотни километров автомобиль затрачивает три секунды, максимально способен набрать скорость 210—330 км/ч, расход горючего на каждые сто километров составляет от 12 до 15 литров. Этот автомобиль для уверенных и дерзких, отчаянных и смелых. Это ваш автомобиль, – заключила напоследок она.

– Значит дерзких и отчаянных? – с неоднозначной интонацией переспросил он.

– Пожалуй, – с чуть заметным смущением прозвучал ее голос.

Мысль о том, не слишком ли ее слова оказались категоричны в описании автомобиля и его ассоциации с клиентом, заставила ее внимательнее посмотреть на мужчину. Он был высок, широкоплеч, уверен в себе, имел крупные черты лица и хулигански смеющиеся зеленые глаза. Его густые русые волосы непослушно лежали на его голове.

– Тогда позвольте одну дерзость и один отчаянный поступок?

Александра вопросительно на него взглянула.

– Я покупаю этот автомобиль и отвожу вас на нем до вашего дома.

– Нет, извините. До свидания, – Александра крайне резко развернулась и пошла в свой кабинет. На сегодня с нее хватит.

– Дурак, – сорвалось с губ Шереметьева ругательство, но его она уже не слышала.

У лифта Александра обернулась и с сожалением поняла, что мужчина уже скрылся за дверью автосалона. День очевидно не задался, из-за нее сорвалась еще одна сделка. При этом она не была уверена, действительно ли ушедший клиент собирался покупать автомобиль. Ей стало интересно, как он повел бы себя, если бы она согласилась на его предложение. Очевидно, с ней пытались познакомиться. Безрассудное и от того притягательное он оставил о себе впечатление.

3

Автомобиль с аэрографией так и остался в автосалоне, словно молчаливый упрек о несостоявшейся сделке. Хасанов, вопреки условиям договора, сумел утрясти недоразумение, вернув заказчику внесенный за автомобиль задаток, а тот, в свою очередь, обещал, и в дальнейшем выполнил обещание, не предъявлять дилерскому центру неустойку за ненадлежащее выполнение заказа. Не смотря на произошедшее, Александра любила этот автомобиль, восхищалась им и ревновала к нему всякого, кто рассматривал возможность его покупки. В глубине души она считала его своим.

На следующий день Шереметьев купил автомобиль, у которого он встретился с Александрой. Медленно, но верно добился ее расположения. Он ежедневно, в течение двух недель, приезжал в конце рабочего дня к ней на работу в твердой уверенности, что рано или поздно, она согласиться отвезти ее домой. Однажды так и вышло. В один из ноябрьских морозных дней он ожидал ее у своего грозного автомобиля, курил сигарету, а на капоте лежала охапка темно-бордовых роз. Привыкшая за несколько недель к его регулярным визитам, в тот день Александра не устояла перед видом уверенного, харизматичного мужчины, невероятно сексуально пускающего дым от сигареты, рядом с которым стоял его верный железный спутник. Букет шикарных роз говорил о преклонении и восхищении этого сильного мужчины перед ней. Проигнорировать такое было непростительно и жестоко, в первую очередь, по отношению к самой себе.

Шереметьев руководил крупнейшей в стране сетью специализированных магазинов, торгующих медицинским оборудованием, как отечественного, так и импортного производства. Был холост и дорожил этим статусом.

Их отношения складывались исключительно так, как ей хотелось на тот момент, а именно, на понимании того, что каждый из них личность и личность, сформировавшаяся и пытаться ее изменить не только дело не благодарное, но и бесполезное. У каждого из них есть свое пространство, посягать на которое никто из них не в праве, есть свое время и люди, с которыми они общаются вне их отношений. В их взаимоотношениях не было упреков и обид. Каждый уважал эмоции и настроения друг друга. Для нее он был настоящим другом с непревзойденным чувством юмора, наверное, ни с кем из ее мужчин ей не приходилось так много и искренне смеяться. В этом состоянии она не боялась показаться несерьезной и легкомысленной. Она ценила в нем доброту, искренность, коммуникабельность и легкость находить общий язык с кем бы то ни было. О себе он шутил, что если отправить его на северный полюс, то через неделю он будет разговаривать с белым медведем на одном языке. При этом, загадочно смеясь, уточнял, что скорее всего это будет язык медведя. Их объединяли общие взгляды на людей, вещи, политику и даже моду. Она приятно удивлялась, когда в ходе диалога понимала, что предвидит ход его мыслей и выводов.

Она гордилась им. Ей всегда было важно гордиться мужчиной, который находится рядом с ней. Поводом для этого могло быть все что угодно, будь то цвет глаз, чувство юмора или умение играть на гитаре. Шереметьев, на ее взгляд, непревзойденно и профессионально водил автомобиль, изумительно готовил. Она не соперничала с ним в этих вопросах, а покорно отдавала ему первенство и наслаждалась его мастерством. Ей нравилось ездить в автомобиле под его управлением, ощущать плавность движения машины, наблюдать гармонию и единство его тела с телом автомобиля, как одного целого организма. На каждое его действие автомобиль отвечал точным выполнением заложенных в него функций. Шереметьев отмечал, что благодарен своим «красавицам», так он называл автомобили, которыми ему выпадала возможность управлять, за то, что всегда довозили его до места назначения и никогда не останавливались на середине пути, не смотря на возникшую неисправность.

Часто Александра сидела в кресле пассажира не прямо, а полубоком, словно притаившись в уголке, поджав под себя левую ногу. В таком положении она могла ненавязчиво смотреть на его уверенный профиль, сильные руки, держащие руль, в эти мгновения она непременно им восторгалась. Ей нестерпимо хотелось коснуться его плеча, физически ощутить его рядом и обозначить свою причастность к этому моменту. Замечая, что она смотрит на него, он подмигивал ей и ничего не говоря переводил взгляд на дорогу, тем временем ее улыбка становилась шире. Ей казалось, что он понимал значение ее взгляда и одобрял его. Она была полностью уверена, что под звуки играющей мелодии и рев мотора они оба не только летят на одной, не редко бешеной, скорости, но и находятся на одной эмоциональной волне, испытывают одни и те же чувства.

Она восторгалась его кулинарными способностями. Внимательно слушала его рассказы о способах приготовления тех или иных блюд. Но не для того, чтобы повторить этот рецепт, она его все равно не запоминала, а для того, чтобы в очередной раз восхититься им. Она молча удивлялась тому, как он умудряется, мало того помнить все рецепты, но еще и вкуснейшим образом по ним готовить всевозможные блюда.

Она не искала в нем подтекста, двуличия и лицемерия, он был таким, каким она его видела и ощущала. Благодаря ему она погружалась в иной мир, отдельный от ее работы, неудач и печали. Она никогда не жаловалась ему о своих проблемах и тревогах, идя на встречу к нему она просто закрывала одну дверь, дверь свой жизни, и открывала другую, дверь в жизнь вместе с ним. Он знал о ней не больше, чем она могла ему позволить. А сама не интересовалась тем, что было до нее. Каждая их встреча имела для них значение только на момент этой самой встречи. И каждый привносил в нее только то, что комфортно и приятно обоим.

4

Александра в страхе открыла глаза. Понимание того, что это был сон, пришло сразу, но сердце продолжало учащенно биться. Солнечный свет настойчиво проникал в комнату через плотные шторы. Утешало хотя бы то, что наступило утро, проснуться от такого сна среди ночи было бы куда хуже. Она глубоко вздохнула, перевернулась со спины на бок и с головой накрылась одеялом.

Прошел ни один год, но кошмарные сны ей снились до сих пор. Сегодня она увидела, как Костин автомобиль в кромешной темноте ночного города медленно ехал за ней. Вокруг нее нет ни души, только она и автомобиль, светящий фарами так, что глазам больно на него взглянуть. Ей казалось, что этим светом она прибита к стене и нет никакой возможности от него укрыться. Куда она не ступи свет преследует ее, не упуская из вида и не пуская в темноту ночи. Он словно просачивался сквозь нее, выясняя, испытывает ли она страх. Она боролась с этим страхом, пыталась его скрыть и показать Косте, что его не боится. Но свет фар светил все ярче и ярче, обжигал ее. Она пыталась бежать, но тщетно. Ноги, обмякшие, не слушались. Чувство угрозы, исходящее от сидящего за рулем, сковывало ее движения. Она с ужасом в глазах оборачивалась в сторону автомобиля в надежде увидеть лицо водителя. Вдруг она ошиблась и это кто-то другой, а не Костя. Но рассмотреть сидящего было невозможно. Все стекла своих автомобилей, в том числе лобовое, Костя покрывал непроглядной тонировочной пленкой. Только номер автомобиля подтверждал ее худшие опасения. Она пять пыталась бежать, но не могла. Продолжалось все это мучительно долго, пока она не споткнулась и не упала, осознавая, что теперь ей точно от него не скрыться. Проснулась.

Познакомилась Александра с Костей, будучи еще студенткой. Ранней весной, спеша домой после четвертой пары, к ней подошел мужчина и спросил о том, как добраться до Тверской улицы. Даже не догадываясь, что с ней пытаются познакомиться, Александра подробно, указывая руками на ближайшую остановку, стала объяснять маршрут, по которому необходимо ехать на троллейбусе №1.

– Спасибо, я понял, – произнес мужчина, сутулившись от холодного ветра, но с интересом рассматривал лицо Александры.