Женщина и роза. Повесть и рассказы

– Они переворачиваются.

– Да. И переворачиваются. На земле, в траве, на ветвях.

– Какие прекрасные ночные голоса.

– Не забывай о тех криках, что наверху.

– Крики, гам?

– Да.

– Я их не слышу.

– Может быть, тебе уши засыпало землей?

– Нет. Но я стараюсь не слышать. (Молчание).

– Дай мне сигарету.

– Нет. Не кури. Говори потише.

– Почему?

– А то нас найдут здесь.

– А потом?

– Отведут в полицейский участок.

– Кто?

– Патруль.

Я спросил ее о тех, кто может найти нас так, будто ничегошеньки не знал об этой жизни. А Сюз ответила с такой поспешностью: «Патруль». Я стал говорить тише, боясь патруля. Они действительно злые. Тот человек научил их, как надо пресмыкаться перед своими шефами и хорохориться в пустынных местах перед одиночками.

…………………………………………….

Прошлым летом мы с Барбарой, выйдя из «Пейперза», спустились на пляж – было четыре часа утра – мы были пьяны – и Барбара предложила мне по такой хорошей погоде закончить ночь, спустившись на пляж, проспать там до утра, встретить восход солнца, раздеться на заре и искупаться в море – может быть, мы могли бы сделать это прямо в тот же момент – то есть в четыре часа, сразу как вышли из «Пейперза» – мысль сама по себе прекрасная – замечательная, великолепная – мы спустились в сторону севера – а когда пришли на пляж, походили немного, целуясь – остановились, тела наши ослабели, и мы упали в песок – мы почувствовали сильную усталость, и я сказал Барбаре: «Давай спать здесь» – мы спрятались среди травы – Барбара встала и побежала по траве – из ее уст вырвался какой-то животный крик, так кричат некоторые птицы – я долго искал ее, а когда так и не нашел, она появилась сама – мы легли у подножия ствола какого-то дерева – она подняла подол платья, а я снял брюки – и мы стали делать так, как сейчас – как насекомые – внезапно на нас обрушился свет карманного фонарика – она подняла голову, я поднял голову – мы увидели патрульных, которые громко хохотали – я с трудом поднялся, а Барбара продолжала лежать неподвижно, а этот подонок-патрульный светил ей своим фонариком прямо между ног – он будто обследовал что-то, чего не видел никогда в своей жизни – Барбара испугалась – патрульные потребовали у меня паспорт, но его со мной не было – они сказали мне: «Иди, принеси паспорт, а девушку оставь – я понял эту игру и поднялся наверх – я спрятался и видел, как они вдвоем стали говорить тише и погасили фонарик – потом стали упражняться на ней по очереди – после этого я больше не смог видеть Барбару.

………………………………………………………

Поэтому-то я и испугался, когда Сюз сказала, что они могут найти нас. Я стал говорить тише, от страха по телу моему пробежала легкая дрожь. Сюз сказала, повернувшись на дне оврага:

– Почему ты замолчал? Прекрасная погода…

– Да, прекрасная, но все же…

– Все же, что?

– Ничего, говори потише.

– Я и так говорю негромко. Ты что, испугался?

– Нет. я совершенно не боюсь, и все же говори потише.

Мы довольно долго молчали. Насекомые тоже остановились и умолкли. И рыбы. Вода перестала просачиваться в щели на их телах. Рыбы стали легко подниматься со дна и ловить всех маленьких рыбешек, которых можно было съесть, и тех, что еще меньше. Мы услышали, что крики и шум наверху стали стихать. И разговоры где-то там, у скамеек, тоже. Я напряг слух и с трудом поднял голову. Голоса эти явно не принадлежали патрульным, эти люди были такими же, как и мы. Их голоса очень походили на голоса насекомых. Но вместе с тем и отличались.

Сюз прикоснулась ко мне и сказала:

– Ты о чем думаешь?

– Ни о чем.

– Неправда, у тебя такой рассеянный и мечтательный вид.

– Никакой я не рассеянный, ничего подобного. Я наслаждаюсь природой.

Она расхохоталась, а потом, подавив смех, сказала:

– Романтик! Странно, а я и не знала, что вышла погулять с романтиком.

– Никакой я не романтик.

– На тебе это просто написано.

(Молчание).

– Давай вернемся в Тори.

– Но мы же и так здесь.

– Я хотел сказать: поднимемся наверх, туда, где шум, толпа.

– Хорошо.

Сюз прошла вперед, и мы проследовали мимо деревянных скамеек, которые были пусты. Я снова стал глубоко вдыхать воздух в этом месте, словно пытаясь вернуть странный запах сигареты, которую курили те двое, но напрасно. Я убедился, что это невозможно. Мы поднялись по каменной лестнице. Остановились и увидели бледный свет внизу и ослепительно-яркий наверху. Потом снова зашагали, обнявшись. Оказались среди шума и криков толпы. В это мгновение насекомые перестали наскакивать друг на друга, на этот раз, начали разговаривать, подавая явные и тайные знаки. Иногда насекомые разглядывали витрины и обменивались словами восхищения, любезничали, объяснялись в любви, говорили комплименты и т. п. Насекомые перестали прыгать друг на друга, а на этот раз тоже стали разговаривать между собой. Но все же они приготовились возобновить игру. Теперь, в этот момент, насекомые, гуляя, философствуя и разглядывая все вокруг, делали это, лишь готовясь к вступлению в вечную динамичную игру, игру прыжка, жаркого учащенного дыхания и расслабления после прыжка, мы с Сюз стали двумя огромными гигантскими насекомыми. А чтобы не диссонировать с толпой, мы начали смеяться, разглядывать витрины и обмениваться мнениями по поводу вещей, выставленных там. Мы еще остановились вместе с этими насекомыми перед супермаркетом. Мы увидели, как насекомые входят туда, толкая перед собой маленькие тележки с металлическими корзинками. Они наполняют эти корзинки и идут к девушке, подстерегающей их за кассой.

Сюз сказала, превратившись в огромное гигантское насекомое:

– Зайдем в супермаркет?

– Зачем?

– Посмотрим, купим шоколада и винограда.

Мы зашли туда и сделали так, как прочие насекомые, маленькие и большие. Мы не купили ни винограда, ни шоколада. Купили пачку сушеного инжира. Сюз открыла пачку и протянула мне один очень хороший инжир. Мы стали есть прямо на улице, делая так, как они. То, что осталось в пачке, Сюз положила в свой холщовый мешок, потому что я сказал: «Мне хватит».

………………………………………………….