Моя чужая война

–Я в порядке – хриплым голосом отозвался Блэк младший.

Ночь в пещере в одной только рубашке давала о себе знать, и он чувствовал легкую боль в горле. Но простуда была самой последней в списке его проблем.

Не успел он отступить от друга, как оказался в объятиях его отца.

–Сынок, как же ты нас напугал!

Министр не лукавил, он и вправду очень испугался за парня. «Молодые не должны умирать» всегда твердил он. Даймонд с Виктором сверстники и лучшие друзья, поэтому Мэтью относился к молодому командиру также как и к своим детям. Как искусный политик он всегда восхищался, как и боевым, так и дипломатическим умениями Блэка младшего.

Кивнув им молодой мужчина, наконец, оказался напротив отца, который все также пристально изучал карту.

–Генерал-маршал, ваш командир прибыл для отчета.

Медленно отложив документы в сторону, мужчина обратил взор своих зеленых глаз на сына. Наблюдатель мог бы сказать, что они донельзя похожи друг на друга. И будь Блэк старший более любящим отцом, он бы видел в сыне свою молодость. Но его мысли были слишком заняты другими делами и таким вещам он никогда не предавал значения.

–Я весь во внимании – сказал он, поднимаясь с места.

Его холодность не была ни для кого новостью. Но все-таки каждый из тех, кто был в кабинете, почувствовал неловкость, словно находился в аудиенции у робота, а не человека.

–Вчера мы напали на повстанцев, которые прятались у горного перевала. Через 86 минут сражения мы заставили их отступить, причем с минимальными потерями. Во время сражения я заметил, что нас стараются загнать в туннель перевала. Войти я туда не смог потому что, отступая, они обвалили проход. Для разведки я решил остаться. Проследив за повстанцами, я понял, что они закрыли путь через перевал. Когда стало понятно, что в лагерь к ним мне не подойти я решил немного отдохнуть после сражения. Утром я вышел в путь, чтобы лично доложить вам обо всем.

Даймонд говорил уверенно и не отрывал глаз от генерал-маршала. Алиби он придумал себе по дороге в штаб. Он был уверен, что ни Лэнгфорд, ни Смит не будут распространяться на счет его заключения в пещере. И уж тем более они скроют от всех, что отпустили его. Основываясь на своей давней привычке, после битвы преследовать врага и праздновать победу он решил, что его рассказ будет более чем правдоподобным.

–Хорошая работа. А теперь можешь идти к себе – сказал генерал-маршал, одобрительно похлопав сына по плечу.

Кивнув в знак прощания, молодой человек вышел. Он был безгранично рад, что наконец-то может снять с себя всю грязную одежду, искупаться и хорошенько поесть.

Ужинал он у себя в комнате, не желая лишних разговоров и расспросов. Перед сном он решил, привести в порядок свой рюкзак. Инструменты, которыми он пользовался для операции Мэриэнн, он отправил в стерилизацию, а полотенце выбросил в мусор. Уж больно оно напоминало ему о вымученных глазах девушки.

Утром Даймонд, сидя в окружении своих товарищей Виктора и Айзека рассказывал о событиях последних дней.

–Мне казалось, ты проскочил в пещеру – не унимался Айзек.

Это был рыжий парень с карими глазами и россыпью веснушек. На правом глазе парня светился синяк, а широкие плечи, ссутулившись, создавали некую ширму. Когда Блэк не вернулся с битвы, он здорово испугался за жизнь командира. И ночью получив сообщение о появление друга в штабе, сразу же пустился в путь.

–Айзек, тебе показалось. Наверное, в момент получения этого фингала тебе мерещилось не весь что – отмахнулся Даймонд, вспоминая о том, что Смит уверяла, будто оставила синяк на лице его друга.

–Черт! Ты же не знаешь! Эта выскочка Смит появилась из ниоткуда и пальнула в меня яблоком! Сначала я подумал, что это камень, но это, оказывается, было, здоровенное, зеленое яблоко.

Трое друзей расхохотались и Айзек сквозь смех продолжил:

–Кстати яблоко оказалось очень вкусным.

–Так ты его еще и съел? – удивился Виктор.

–Да! Я хотел кинуть его обратно в нее. Но тут произошел взрыв, а эти мерзавцы отступали и мы тоже стали возвращаться. Яблоко осталось у меня в руках, а потом по пути я и съел его. Уж очень хотелось кушать – пожал рыжий плечами и троица снова покатилась от смеха.

–А где ты был, а? Вчера я так и не смог узнать. Но теперь ты не отвертишься – устремил Виктор свои серые глаза на друга.

–Ты же знаешь, я люблю отпраздновать легкую победу.

–Почему ты не позвал меня с собой? – притворно насупил рыжие брови Айзек.

–Тебе девушка яблоком фингал поставила! Прости брат, но ты не заслужил веселья – попытался Блэк перевести тему.

–Что ни говори, когда ты пришел я сразу понял, что у тебя была бурная ночь. Слишком усталым ты выглядел – продолжил Виктор и Даймонд решил поддержать его:

–Ты даже не представляешь насколько.

Всю ночь Даймонд видел кошмары, будто он снова в пещере с Мэриэнн. И их находит не Лэнгфорд, а его отец. Проснувшись в поту, он был миллион раз благодарен, что их нашел именно Золотой принц, который жаждет всех спасти. Он искренне хотел забыть все, что произошло в пещере. Но в голове упрямо возникал ее образ и ее отчаянное желание защитить его вопреки войне, здравому смыслу и своему лучшему другу. И как бы Даймонд не пытался отогнать все мысли о ней прочь он не мог отрицать, что именно там, в пещере прошли его самые ужасные и счастливые часы жизни.

Реабилитация.

После возвращения с пещеры в лагерь, Мэриээн Смит неделю провела в постели. Ее возвращение широко праздновалось среди повстанцев, и каждый заходил пожелать ей скорейшего выздоровления. Вместе с Итаном она поддерживала историю о случайном заключении в свою же ловушку, деликатно пропустив момент, что находилась там не одна. Договорившись, они твердили, что это Итан вытащил ей пулю и оказал первую помощь. Так никто не узнал о том, что король Итан пощадил сына предателя генерал-маршала.

После недельного постельного режима Мэриэнн решила взять себя в руки. Но это оказалось не просто. Раненая рука болезненно ныла даже от легкого прикосновения к чему-то. О стрельбе не могло быть и речи.

Как лучший снайпер среди повстанцев она конечно и раньше практиковала стрельбу левой рукой. Но последние события сильно расшатали ее нервную систему и руки беспрерывно дрожали. Врачи, которых привозил для нее Итан, разводили руками, говоря, что боевую психическую травму лечит только время.

Более взрослые соратники утверждали, что ей нужна практика. Чем и занялась девушка. На протяжении целого месяца она день и ночь тренировалась, злоупотребляя обезбаливающими отварами. Стараясь как можно скорее оправиться, она обильно мазала рану заживляющей мазью.

Уже через месяц боль в руках перестала ее беспокоить, и она смогла безболезненно брать в руки оружие. Но радости это ей не принесло. Дрожь в руках не позволяла ей сосредоточиться, и она была далека от прежнего своего лидерства в стрельбе.

Итан не брал ее на задания. Но она не винила его. Потому что прекрасно знала, что солдат с БПТ станет в битве только обузой.

Они так и не поговорили о том, что было в пещере. Единственный раз, когда Мэри попыталась объясниться, произошел на следующий день после их возвращения в лагерь. Как только она сказала, что не могла позволить ему убить Блэка, тот перебил ее словами "я понимаю".

Девушка, в отличие от него, сама не понимала, что ее на это подтолкнуло, и уж тем более не понимала спокойного смирения друга. Хотя и утешала себя тем, что Итан всегда был милосердным и старался не проливать кровь.

Временами она ловила на себе его задумчивый взгляд. Но он всегда отворачивался и делал вид, будто и не смотрел на нее. Это очень радовало ее. Она чувствовала его заботу и была благодарна за то, что он дает ей самой разобраться в себе.

По ночам она невольно задумывалась о том, что Итан как-то странно впечатлен событиями в пещере. И хотя он не говорил об этом, но старался держать Мэри подальше от зоны боевых действий, с пониманием относясь к ее состоянию.

Мэриэнн потратила два месяца, чтобы вернуть свою прежнюю форму. С зарей она выходила на охоту в лес. Там сидя в засаде на оленей она снова научилась терпению и выдержке. Свежий воздух стал на нее успокаивающе действовать и дрожь в ее руках, наконец, исчезла.

С охотой на оленей и разную дичь снова развилось ее умение метко и безошибочно стрелять. Не ограничивая себя, Мэри меняла свое оружие в зависимости от настроения и своей добычи.

Случай в пещере, когда она оказалась абсолютно безоружной перед лицом врага доказал ей, что нельзя надеяться лишь на огнестрельное оружие. А воспоминания о том, что Блэк держит все при себе, заставляло задуматься. Всё чаще и чаще она прокручивала эпизод, когда тот разрезал их яблоко. Это навело ее на мысль о том, что будет отлично, если она начнет держать при себе несколько маленьких кинжалов, которые легко бы могла засунуть в ножны и спрятать в сапоги.

Поэтому она стала учиться метать кинжалы, чтобы в случае чего иметь возможность избежать повторения событий у горы Редингрейт. Так спустя три месяца она снова без промахов стреляла из пистолета, ружья, арбалета и даже метала маленькие кинжалы, которые теперь стали ее фирменным приемом.

Вот опять она возвращалась с охоты, подстрелив двух зайцев и глухаря. Дичь она оставила лесничему, которого встретила по дороге, а зайцев несла в лагерь, предвкушая аппетитную заячью тушенку. Девушка была уже у лагеря, когда кто-то окликнул ее.

Обернувшись, она увидела двух молодых мужчин. Один был невероятно крупным со светлыми русыми волосами и раскрасневшимся лицом. Нос картошкой то и дело шмыгал, напоминая о простуде его обладателя. Темно-карие глаза человека-шкафа искрились от радости. Рядом с ним был невысокий брюнет достаточно плотного телосложения. Его черные глаза выражали недовольство, и даже легкое разочарование.

–Перси, Джеймс, что вы тут делаете? – обратилась к ним она, с улыбкой глядя на них.

Эти двое друзей всегда напоминали ей шкаф и тумбочку.