P.S. до весны ещё 14 дней

– Мне никогда не скучно с тобой. Ты спи, а я почитаю – сказала она и, встав с места осторожно потрогала его лоб.

– Кажется, ты в порядке. Но отдохнуть не помешает – дрожащим от волнения голосом констатировала она.

От легкого прикосновения глаза Энвэра блаженно закрылись и все обиды в сердце растаяли. Бахора достала из сумки сборник сестер Бронте. Но он снова открыл глаза.

– Спи – рассмеялась она.

– Только с одним условием – кусая губу от неловкости, сказал он.

– Что за условие? – удивилась девушка, присаживаясь на свое место.

– Твой голос такой мелодичный и нежный как колыбельная…

– Хочешь, чтобы я тебе спела Баю-баюшки-баю? – усмехнулась она.

– Нет – рассмеялся он – все гораздо проще. Почитай мне вслух, если тебя это не затруднит.

– Ох – только и сказала она.

– Пожалуйста- с самым милым лицом на свете попросил он.

– Я не знаю, какой из меня чтец. Но раз ты хочешь, то ладно. Я перечитываю "Грозовой перевал" так что я продолжу с того места…

– Конечно, малыш, конечно – ответил он и приготовился слушать.

Бахора бросила на него смущенный взгляд, но все же, открыла книгу и, взяв в руки закладку начала, искать абзац, который читала. Смущение одолело ею, когда она увидела, в каком месте она остановила чтение, но не успела она перевернуть страницу, как услышала его строгий голос:

– Читай, оттуда, где остановилась, Бахора.

Обреченно вздохнув, она начала читать:

«Я не могу это выразить, но, конечно, и у тебя и у каждого есть ощущение, что наше "я" существует – или должно существовать – не только в нас самих, но и где-то вовне.

Что проку было бы создавать меня, если бы я вся целиком была только здесь? Моими большими горестями были горести Хитклифа: я их все наблюдала, все переживала с самого начала! Моя большая дума в жизни – он и он!» – она читала почти шепотом, прочувствовав каждое слово всей душой.

Казалось, она читала не роман, а признавалась в своих чувствах. Сердце выпрыгивало из груди и руки дрожали не в силах удерживать книжку. Энвэр трепетал всем нутром, видя ее смущение. Всем существом он отзывался на эти слова, хотя умом понимал, что это речь героини. Он хотел подняться и крепко прижать к себе свою любимую, вдыхая ее дивный аромат. Но болезнь и усталость брали свое, и он был уже в полусонном состоянии. При этом он все еще во все уши слушал слова вылетающее из уст девушки:

«Если все прочее сгинет, а он останется – я еще не исчезну из бытия; если же все прочее останется, но не станет его, вселенная обратится для меня в нечто огромное и чужое, и я уже не буду больше ее частью».

Она не заметила, как слезы застелили ее глаза, и одна из них спешно скатилась по щеке. Энвэр увидев блеск драгоценной слезы на ее щеках, почувствовал острую боль в сердце и поднялся с места. Он присел на кровать и, взяв ее за руку, прошептал:

–Я не могу так красиво говорить. Но вот уже девятый год как ты стала центром моей вселенной. Я не тороплюсь и не тороплю тебя. Я хочу, чтобы ты искренне и всей душой доверилась мне. Почувствовала ко мне, то самое и уже тогда согласилась. Я жду с тех пор, как ты заканчивала первый класс и готов ждать еще столько же. Не плачь, моя весна.

– Ложись спать, Энвэр. Я буду рядом – ответила девушка, смущаясь его словам.

Энвэр лег обратно на кушетку, но они еще долго разговаривали, и его сон словно сняло рукой.

Прошел уже не первый час их беседы, как в комнату вошли их мамы.

– Здравствуйте – сразу поднялась со стула Бахора.

– Здравствуй, милая. Какой ты красавицей стала глаз не оторвать – привлекла к себе ее мать Энвэра, которая прекрасно знала об увлечении сына.

– Здравствуйте – поприветствовал своего лечащего врача Энвэр.

– Думаю, встреча со старым другом пошла тебе на пользу? – спросила она его.

– Еще как – усмехнулся он.

– Надеюсь, я не утомила его? – спросила девушка.

– Ах, ты всегда была назойливой, доченька – рассмеялась ее мама, смутив ее. Осмотрев своего больного, она удовлетворенно улыбнулась:

– Идешь на поправку.

– Это благодаря супу вашей дочери – попытался он поддержать любимую.

– Ох, ты приготовила суп? Как это мило – улыбнулась его мать.

– Да, причем он очень вкусный – не переставал парень хвалить.

– Энвэр, ты джентльмен от мозга и костей – рассмеялась мама Бахоры, глядя, как краснеет дочь.

– Мама, а ты когда освободишься? – спросила девушка, желая провалиться сквозь землю.

– Я уже свободна. Энвэр мой последний больной.

– Тогда отлично. Подвезешь меня домой.

– Ты уезжаешь? – хором воскликнули мать и сын.

– Да, я и так задержалась. Наверное, ты устал. Тем более ты уже не один. Поэтому я побегу – сказала она и под пристальным взглядом трех пар глаз собрала свои вещи.

– Пока-пока. Рада была встретиться – сказала она и спешно выбежала в коридор.

– Ну, я тогда пойду. До свидания. Увидимся завтра – сказала ее мама.

– Конечно, ждите нас в гости – снова сделала тонкий намек мама Энвэра.

– Смущается – рассмеялась она, когда захлопнулась дверь за врачом.

– Мама, не спеши ей всего 17- одернул ее сын.

– Ты мне еще спасибо скажешь – рассмеялась его мать и оба они унеслись в мир фантазий и грез.

Ташкент 14 февраля 2014год.

Бахора звонко смеясь, выходила из актового зала в окружении своих подруг. В этом году они как выпускной курс устроили мероприятие в честь Дня рождения Бабура. Уставшие, но довольные девушки переговаривались о проведенном празднике.