Параллельные

Не проявившиеся до конца улыбки исчезли с лиц сотрудников и заменились решимостью и искренним любопытством.

– А я к себе, мне нужно кое с кем посоветоваться. – И шеф увильнул от черновой работы.

Уединившись в боксе размышлений, Авкуб надел шлем всемирной голографической видеотеки, настроился на историю знания, отобрал из массы данных все, что касалось пространства, времени и нестандартных открытий и стал внимательно просматривать тему за темой.

Особенность этой видеотеки, только что разрешенной министерством образования ко всеобщему массовому использованию, заключалась в том, что визуальный и звуковой ряды в ней отсутствовали. Поэтому содержание файлов можно было и не читать, и не слушать. Достаточно было просто расслабиться и их содержание, точно во сне, переносилось в память жаждущего новых познаний. Но в отличие от сновидения всякий мог не только вспомнить содержание «сна», но и, если требовалось, фотосенсировать любой фрагмент и даже дословную цитату.

Шефа в первую очередь интересовали восприятия древними пространственно временных связей и «божественность» их реального проявления, запечатленных в легендах практически любого этноса. Перейдя на работу в НИИ временных связей, он быстро понял бесперспективность современных физических приемов исследования пространства и времени.

Во всем мире на научные «релятивистские» исследования тратились огромные средства в попытках методами «бесконечной энтропии» найти переход от электромагнитных полей Максвелла к гравитации. НО при экспериментальном снижении энергии этих полей до предела возможных физических измерений электромагнитный эффект исчезал, а гравитационный никак не хотел увеличиваться.

И хотя еще Эйнштейн почти два века тому назад заявлял о создании теории единого «унитронного» поля, воз и поныне был там же.

Направление квантовой механики, базирующееся, наоборот, на сверх высоких энергиях, давало нескончаемый ряд дискретных «элементарных» частиц, все меньшей массы и заряда, но который только на бумаге (в расчетах) приближался к континууму (т.е. к непрерывности), все время оставаясь дискретным физическим явлением.

Авкубу постоянно не давала покоя прощальная заповедь Нильса Бора. Что под сознанием понимал великий физик, знал только он. Но Авкуб точно осознавал, что к разгадке тайны невозможно подойти со стороны традиционной физики. И поэтому следует двигаться с противоположного конца – сознания человека, как вида (Homo sapiens), которое весьма возможно и есть легендарное торсионное поле со всеми выше изложенными «сверх естественными» возможностями.

Оттого Авкуб решил еще раз «пересмотреть» воззрения древних на интересующую его тему, поскольку хорошо знал, что истина – это не только «хорошо забытое старое», но просто «неправильно понятое».

Сенсорный шлем, уловив интерес Авкуба, считанный им с характеристик его биополя, начал выдавать, в виде заставок, краткие голограммы содержания записи. И как только мозг клиента подавал индекс заинтересованности, сенсор разворачивал в его воображении более подробную картину – содержание.

Авкуб начал, было с библейских сказаний и книг нового завета, но быстро убедился в их примитивизме, связанным с перезаписью «божественных откровений» с более древних эпосов, а также и в, основном, из-за заказной корректуры христианских боссов, переписывавших «историю» под свои нужды.

В результате он ничего интересного для себя не нашел, кроме примитивных фокусов Христа, ходящего по воде или ловящего электромагнитным тралом рыбу в озере. Современная физика уже имеет сверхчистую воду, правда в ограниченном лабораторном количестве, по которой (из-за сверх высокого поверхностного натяжения) можно не только ходить, но и кататься на коньках. А чрезмерно эффективные современны способы лова морской рыбы ставятся международными организациями под запрет дальнейшего их усовершенствования, в целях сохранения естественных биоценозов океана.

Обновляя в уме содержание и суть государственных религий, чередом представляемых ему услужливым сенсором, он не переставал удивляться, отчего мировые религии так похожи друг на друга (как все человечество целиком) и так соответствуют имиджу нации, создавших их.

Наиболее полно это обстоятельство проявилось в самом просвещенном по тем временам государстве халдеев, в «варварской» религии которых «Боги происходили из мира, а не мир от Богов». Халдеи обожествляли человека, а не наоборот…

Авкуб про себя удивился «халдейской» проницательности. Ведь каждый религиозный аспект, рассматриваемый в содержательном духе, указывал на вектор построения любой религии снизу вверх, от человеческого сознания индивидуума к общему духу. И чем древней была религия, тем эта ситуация была очевидней. А суть в том, что первобытный человек, создавая бога по своему образу и подобию, и принимая во внимание ограниченность производственных мощностей того времени, не мог даже помыслить, что одно лицо может быть и жнец, и швец, и на дуде игрец. Поэтому он распределил основные производственные обязанности между целым сонмом богов. И только после того, как евреи придумали одного единственного бога, ему предписывается полная многостаночность.

Понятно, что единый бог для церкви это много проще по части затрат энергии на проповеди и богослужение. Попробуй все число псалмов и разных молитв помножить скажем на 10, не перепутав что к чему или кому. С ума можно сойти от перенапряжения! Тем более, что богов может быть в различных религиях множество. У японцев, в синтоизме, их аж до 800 000!

Еще раз разочаровавшись в невозможности обрести хотя бы зерно истины в божественном знании, он зафиксировал для себя один легендарный факт: практически во всех верованиях любого народа (от ацтеков до славян) имеются легенды о пришествии богов – инопланетян. При этом всюду отмечается их появление с неба (ниоткуда и из ничего), точно так, как это представлено в живой голограмме приземления космолета в пустыне Наска на Тихоокеанском побережье Перу, на космодроме далеко не ровным как стол, даже наоборот, окруженном достаточно высокими отрогами Анд

Авкуб отметил про себя общий вид космодрома (верхний снимок), как не слишком удачный для приземления крупного космического судна, хотя четкая отсечная полоса разметки космодрома не оставляла сомнений в направлении посадки.

А стрела времени (второй снимок), как он сразу же отметил про себя её конфигурацию, показывала в голограмме сенсора место приземления, на которое в клубах дыма и пыли, с чудовищным грохотом, сейчас приземляется космолете.

Авкуб краем сознания про себя отметил наличие грохота. Если это не фантазии сенсора, то как раз соответствует легендам.

Без шума и гама «небесные боги» не могли себе позволить появиться на глаза аборигенов.

Но если отбросить шумовые эффекты, то за внешними аспектами проглядывалась некая закономерность. Не удобное расположение космодрома в горной местности говорило об избирательности этого местоположения. Оно было, видимо, единственным на Земле во время этой космической одиссеи.

Уловив неподдельный интерес Авкуба к голограммам космодрома, сенсор моментально сфантазировал зрелище высадки не одного бога, а целого экспедиционного отряда Строгих, но Справедливых, Всемогущих, но Добрых. Не теряя времени, они повсеместно стали творить грандиозные чудеса и в меру сил обучать им местные полудикие племена, строго пресекая всякое сопротивление их ноу-хау.

Авкуб про себя усмехнулся правильности их тактики. Он неплохо знал менталитет человечества, которое и в современном ему веке, больше всего уважало силу, не говоря уже о первобытном обществе. С человечеством пришельцы разговаривали с позиций «доброй силы», всегда обещали вернуться и помочь в трудную минуту, если оно (человечество) будет «хорошо себя вести».

Однако космолеты показались Авкубу чем-то архаичным. Колотуровский эффект требовал других параллелей, ближе к паранормальным способностям.

Автомат сенсора моментально выдал справочную информацию:

Левитация, в буквальном переводе с санскрита (в индийских Ведах) означает «знание». В ведах содержится даже практическое руководство по левитации для «левилетчиков», которое описывает, как привести себя в такое состояние, чтобы оторваться от земли.

Но за прошедшие века, к великому сожалению, значение многих древнеиндийских понятий оказалось утраченным, поэтому перевести эту бесценную инструкцию на современный язык невозможно. Это сожаление сенсора сопровождалось красочными голограммами поз мудреца, радужными разливами цветовых гамм чакры и тонкостями посыла «мягкой энергии».

Недовольно пропустив это красочное ревю, Авкуб приказал автомату сосредоточиться на любых фактических данных этого рода.

Аппарат тут же откликнулся справкой: «Что касается древних левитантов, то, согласно дошедшим до нас многочисленным свидетельствам, они поднимались в воздух на два локтя от земли – около 90 сантиметров. Причем делали это вовсе не для того, чтобы поразить кого-то такими чудесами, а просто потому, что «парящее» положение более удобно для исполнения религиозных обрядов. Наряду с Индией левитация в древности практиковалась также в Тибете. Буддистские тексты повествуют о том, что, после того, как в 527 году нашей эры в тибетский монастырь Шаолинь пришел индийский основоположник дзэн буддизма Бодхид-харма, он научил монахов управлять энергией тела – непременному условию для полетов. Пользовались левитацией и сам Будда, и его наставник маг Саммат, которые могли часами оставаться висящими в воздухе.

Вероятно, что и в Индии, и в Тибете искусство левитации сохранилось до наших дней.

Недаром все современные туристические агентства в своих проспектах прозрачно намекают на такое шоу: « на высокогорном плато Чанг-Танга один из буддистских монахов, сидя неподвижно с подогнутыми под себя ногами, пролетает десятки метров, касается земли и вновь взмывает в воздух, словно отскакивающий после сильного броска мячик. Взгляд его постоянно устремлен вдаль – на «путеводную звезду», видимую в свете дня только ему одному».

Вот только из побывавших в туре по Тибету никто ни разу не зафиксировал подобное видео.

Авкуб хотел было поменять тематику, как сенсор подбросил ему информацию о европейских левитантах. У средневековых европейских левитантов была одна характерная особенность. В отличие от восточных брахманов, йогов и лам никто из них специально не стремился овладеть искусством левитации и не готовился к полетам. Обычно они взмывали в воздух сами по себе, будучи в состоянии восторженного религиозного экстаза, даже не думая о таких мелочах, как левитация.

Если обратиться к относительно более достоверным фактам, то в числе первых официально зафиксированных левитантов следует назвать святую Терезу, монахиню-кармелитку, свидетелями полетов которой были, не мало, не много, аж 230 католических священников, собрание которых сенсор начал было изображать (фантазировать) в деталях.

Авкуб пресек его самодеятельность и автомат с неохотой выдал официальную справку: О своем необычном «даре» она рассказала в автобиографии, датированной 1565 годом. «Вознесение приходит, как удар, неожиданный и резкий, – пишет она, – и, прежде чем ты можешь собраться с мыслями или прийти в себя, тебе кажется, будто облако уносит тебя в небеса или могучий орел на своих крыльях… Я вполне осознавала себя, чтобы видеть, что нахожусь в воздухе… Должна сказать, что, когда вознесение оканчивалось, я ощущала необыкновенную легкость во всем теле, словно я совсем невесомая».

Для Авкуба наиболее любопытно было то, что сама святая Тереза не хотела летать! Долгое время монахиня-левитантка отчаянно молилась, чтобы Господь избавил ее от этого знака своей милости. В конце концов, молитвы кармелитки были услышаны и полеты Терезы прекратились.

Самым известным «летающим человеком» был Иосиф Деза (1603—1663), прозванный Купертинским по названию его родной деревни в Южной Италии. Он с детства отличался необычайной набожностью и поначалу был отдан в монастырскую школу к капуцинам. Но одной набожности для ученика такого заведения оказалось мало. Деза был малость туповат к постижению премудростей богословия и его из монастыря выгнали. Тем не менее, уже будучи сапожником, он всячески истязал себя, дабы испытать состояние религиозного экстаза. Такое почти ежедневное радение в честь Всевышнего не могло не быть незамеченным католической церковью. И после того как Деза был принят в орден францисканцев, он от избытка счастья стал действительно впадать в экстаз. Однако дело осложнялось тем, что в таких случаях он взмывал в воздух.

Однажды это произошло перед глазами самого главы католической церкви. Иосифу специально устроили аудиенцию у Папы Урбана VIII. Впервые лицезрев его святейшество, он пришел в столь восторженное состояние, что поднялся в воздух и парил до тех пор, пока присутствовавший при этом глава ордена не привел Иосифа в чувство, дернув за ногу, и опустив на землю.

Более ста случаев левитации Иосифа наблюдали тогдашние ученые, оставившие на сей счет официальные свидетельства. Но поскольку эти полеты смущали верующих, в 1653 году Иосифу приказали удалиться из Ассизи в отдаленный монастырь. Однако уже через три месяца его перевели в другую обитель, затем в третью, четвертую…

Новость о приезде «чудотворца» моментально распространялась по всей округе, и к обители стекались толпы людей, чтобы полюбоваться первыми полетами человека. Наконец Иосифа перевели в монастырь в Озимо, где летом 1663 года он тяжело заболел, а 18 сентября того же года умер.

Через четыре года он был канонизирован.

Всего же, как свидетельствуют церковные записи, количество людей, демонстрировавших на глазах верующих явление левитации, приближается к трем сотням. Из русских левитантов можно назвать Серафима Саровского, архиепископа Новгорода и Пскова Иоанна. Московские летописи повествуют о юродивом Василии, который не раз на глазах у толпы переносился неведомой силой через Москву-реку, пытаясь утихомирить кровавый богатырский бой, стенка на стенку, на льду реки в честь наступления масленичной недели. За что и был прозван Блаженным.

Число таких уникумов в народе гораздо выше, поскольку церковь в число официально признанных левитантов не включило ведьм и колдунов. Сколько их сожгла на костре святая инквизиция, не поддается учету.

Этот факт Авкуб взял на заметку в базе данных своего «сонного» сознания…

С наступлением эры «всеобщего просвещения» левитанты не исчезли. Наиболее известным летающим человеком XIX века был Дэниел Дуглас Хьюм.

Редактор одной американской газеты так описывает его первый знаменитый полет: «Хьюм вдруг стал отрываться от пола, что явилось полной неожиданностью для всей компании. Я взял его за руку и видел его ноги – он парил в воздухе в футе от земли. Борьба самых разных чувств – попеременные всплески то страха, то восторга заставили Хьюма содрогнуться с ног до головы, причем было видно, что он потерял дар речи в этот момент. Через какое-то время опустился, потом снова взмыл над полом. В третий раз Хьюм поднялся к самому потолку и слегка коснулся его руками и ногами».

Позже Хьюм научился левитировать по собственному желанию. В течение сорока лет он демонстрировал свое уникальное искусство перед тысячами зрителей, в числе которых были многие тогдашние знаменитости: великий насмешник Марк Твен, император Наполеон III, известные политические деятели, медики и ученые. И ни разу не был уличен в мошенничестве.

Впрочем, Дэниел Дуглас Хьюм – далеко не единственный, кто ставил в тупик ученых. Так, в 1934 году англичанин Морис Вильсон, много лет тренировавшийся в искусстве левитации по методике йогов, решил огромными прыжками, взлетая над землей, покорить вершину Гималаев – Эверест. Его замерзшее тело обнаружили в горах на следующий год. До вершины Вильсон не «долетел» совсем немного. Но то, что он смог в одиночку без специального альпинистского снаряжения преодолеть труднейший маршрут, говорит в пользу левитации.