Интент-анализ. Основания, процедура, опыт использования

Вместе с тем интенции, проявляющиеся в речи, во многом определяются ситуацией, в которой осуществляется коммуникация. Так, в условиях предвыборной борьбы выступления политиков направлены на то, чтобы воодушевлять, консолидировать, предостерегать, стимулировать избирателей к действиям, дискредитировать политического противника. Эти и другие интенции, свойственные предвыборной ситуации, формируют целостное интенциональное пространство данного вида дискурса (Павлова, Григорьева, Пескова, 2007). Другие виды дискурса – семейный, научный, консультационный – имеют свои интенциональные характеристики и свое интенциональное пространство (Гребенщикова, 2012; Кубрак, 2009а; Дискурс в современном мире, 2011). Интенциональное пространство дискурса составляет его психологическую основу. Оно во многом определяет характер дискурса: используемые средства и способы выражения, приемы воздействия, круг обсуждаемых тем.

3. Общие методические вопросы

3.1. Единицы анализа дискурса

При изучении дискурса используются различные единицы анализа: интеракция (Э. Берн), речевой акт (Дж. Серль), коммуникативный акт (Е. А. Земская), коммуникативное действие (В. И. Карасик), коммуникативный ход (О. С. Иссерс) и др. Общие требования к единице анализа дискурса формулирует Г. Г. Почепцов (2001):

а) единица анализа должна быть достаточно большой, чтобы выражать значение;

б) она должна быть достаточно малой, чтобы не выражать много значений;

в) она должна легко идентифицироваться;

г) число единиц должно быть настолько велико, чтобы из них можно было делать выборку.

Выбор единиц анализа должен соответствовать свойствам изучаемого дискурса. В этой связи следует различать две группы дискурсов, организация которых задает различный ракурс рассмотрения интенционального содержания и свой список интенциональных категорий. Первая группа – это недиалоговые дискурсы, имеющие, как правило, фиксированную текстовую форму, заранее подготовленные, адресат которых непосредственно не участвуют в процессе общения (публичные выступления, публикации в прессе, научные статьи и др.). Вторую группу образуют диалоговые виды дискурса, которые возникают обычно в процессе непосредственного общения, существуют по большей части в устной форме и характеризуются большой долей спонтанности (разговорная практика детского, семейного, педагогического, студенческого общения, ТВ-шоу и др.). Разграничение этих групп, конечно, условно: диалогичность имманентно присуща речи, как и сознанию в целом (М. М. Бахтин). Допустимо, однако, сказать, что дискурс может изучаться как диалоговый, и тогда в центре внимания оказывается процесс взаимодействия двух (и более) коммуникантов, смена ролей говорящий – слушающий и пр., или как недиалоговый, когда диалогичность выступает в форме ориентации речи на определенную аудиторию.

Интент-анализ недиалоговых форм дискурса опирается на высказывание (в письменном тексте – предложение) как единицу анализа. В некоторых техниках интент-анализа (Слово в действии…, 2000) предполагается рассмотрение отдельных абзацев.

Исследовательские техники, предлагаемые в русле изучения диалоговых форм речи, опираются на выделение парных реплик. Первая реплика пары определенным образом влияет на порождение второй, задавая ее в узком (приветствие – ответное приветствие, запрос новостей – сообщение) или широком диапазоне (обвинение – ответное обвинение/оправдание/вопрос/игнорирование). Это может быть стимул и трансакционная реакция в составе трансакции (Берн, 1992), первый и второй элемент в смежной паре (Goodwin, Heritage, 1990), иллокутивно связанные шаги в коммуникативном обмене (Кибрик, Подлесская, 2003), независимый и зависимый речевые акты в минимальном диалоге (Баранов, Крейдлин, 1992).

Опыт интент-анализа в этой области опирается на реплику – законченное смысловое единство, содержащее одну или несколько интенций (Гребенщикова, Зачесова, 2012, 2014а; Павлова, Афиногенова, 2014). Незаконченные высказывания, безусловно, тоже содержат в своей основе определенное интенциональное содержание, которое, однако, не всегда представляется возможным квалифицировать. Реализация замысла может осуществляться в несколько этапов: например, последовательность нескольких коммуникативных ходов одного собеседника может служить единой интенции, выражаемой завуалированно и выделяемой лишь при анализе всего диалога в целом.

Последовательность коммуникативных ходов субъекта, объединенных общей целью, формирует тактику ведения разговора, или конверсативную тактику. Тактика реализуется и корректируется говорящим в соответствии с ответным поведением партнера по коммуникации.

Характер взаимодействия субъектов общения может быть оценен по выраженности тех или иных интенциональных паттернов. Интенциональный паттерн, выступающий единицей анализа процесса интеракции, имеет следующие признаки:

1. В его составе содержатся коммуникативные ходы, принадлежащие разным собеседникам (минимум двум).

2. Между ходами существует интенциональная согласованность, которая может иметь как поддерживающий, так и отклоняющий характер: «попросить – согласиться/уклониться», «осуществить самопрезентацию – проявить одобрение/неодобрение».

3. Соответствующие интенции могут находиться в соседствующих ходах или быть разделенными несколькими ходами собеседников.

4. Полиинтенциональная реплика может образовывать несколько интенциональных паттернов.

5. Интенции, формирующие интенциональный паттерн, обычно имеют отношение к одному референциальному объекту[1 - Подробнее о вариантах интенциональных паттернов см. часть 2, разделы 4.2 и 4.4, где рассматриваются различные случаи реагирования на проявление интенции и так называемое иллокутивное вынуждение.].

Важно отметить, что при анализе диалоговых и недиалоговых форм дискурса обязательно учитывается и контекст всего речевого произведения, и отдельные слова, часть которых может служить маркерами реализуемых интенций. Следует добавить, что дискурс может иметь ту или иную интенциональную насыщенность: за большим объемом сказанного может скрываться всего одна интенция, и, напротив, в кратком изложении может быть представлена реализация множества интенций.

3.2. Многообразие интенций и проблема их типологии

В связи с многообразием интенций, получающих выражение в речи, встает вопрос их номенклатуры и типологии. Выработка метаязыка в описании совокупности речевых интенций связана с теорией речевых актов.

В терминах этой теории понятие речевой интенции соотносится с понятием иллокуции (Новое в зарубежной…, 1986). Произнося высказывание, человек осуществляет речевой акт, который имеет определенную иллокуцию, воплощающую коммуникативное намерение говорящего. В общем плане число речевых актов достаточно ограничено: «Мы сообщаем другим, каково положение вещей; мы пытаемся заставить других совершить нечто; мы берем на себя обязательство совершить нечто; мы выражаем свои чувства и отношения; наконец, мы с помощью высказываний вносим изменения в существующий мир» (Серль 1986, с. 194). Этот подход составил основу типологии, в соответствии с которой существует пять базисных типов речевых актов: репрезентативы, директивы, комиссивы, экспрессивы и декларации. Репрезентативы, к которым относятся такие акты, как утверждать, полагать, заключать, имеют цель зафиксировать ответственность говорящего за сообщение о некотором положении дел, за истинность выражаемого суждения. Директивы: приказывать, командовать, просить, умолять и др., направлены на то, чтобы добиться от слушающего совершения некоего действия. Комиссивы – это различного рода обещания и клятвы, цель которых состоит в возложении на говорящего обязательства совершить действие или следовать определенной линии поведения. Экспрессивы – благодарить, поздравлять, сочувствовать, сожалеть – передают аспекты психологического состояния говорящего. Декларации самим действием говорения конституируют факт: «Ухожу в отставку», «Назначаю на должность», «Нарекаю вас мужем и женой».

Если по Дж. Серлю существует пять типов речевых актов, то другие исследователи описывают до нескольких десятков типов. Так, в дополнение к обозначенным могут быть выделены вокативы, куда относят обращения с целью привлечения внимания и поддержания контакта, и ретрактивы, которые обозначают речевые акты взятия назад обещания, корректировки утверждения и т. п. (Wunderlich, 1976). В таксономии К. Баха, помимо других, представлены констативы (утверждение, объявление, ответ, согласие, предположение, отрицание, несогласие, разоблачение, оспаривание, информирование, настаивание, предсказание и др.) и признания – извинение, соболезнование, поздравление, приветствие, выражение благодарности и др. (Bach, 2003). О. Г. Почепцов указывает на существование фатических речевых актов, реализующих контактоустанавливающую функцию, а также менасивов – речевых актов угрозы и квеситивов – вопросов (Почепцов, 1975).

У авторов многочисленных типологий отсутствует единая точка зрения по поводу отнесения того или иного речевого акта к определенному типу. Не совпадают и исходные основания классификации. Вместе с тем в методическом отношении не столь важна таксономия речевых актов сама по себе, как те дифференциальные признаки, которые различают их между собой и должны учитываться при оценивании интенций. По Серлю, это различия в цели высказываний, в направлении «приспособления» между словами и миром, соответствие интересам говорящего и адресата и пр. В других типологиях наряду с этими признаками принимаются в расчет факторы иного рода: знание/незнание говорящим опыта и структуры референции адресата; степень вовлеченности говорящего и адресата в коммуникацию; соотношение речевого акта с принципами общения и социальными целями, такими, например, как избеганием конфликта (Богданов, 2007). Такого рода факторы, сопряженные с выражением и передачей намерений, важно иметь в виду при проведении интент-анализа.

Теория речевых актов и связанные с ней исследования адекватно описывают основные типы речевых актов, устанавливая связь выражаемого намерения с представлением говорящего о ситуации, партнере общения и пр. Вместе с тем исследования этого направления критикуют за чрезмерную теоретичность, ориентацию на изолированные высказывания и данные мысленного эксперимента. Если от отдельных высказываний переходить к дискурсу, невозможно ограничиться перечнем стандартных актов, выделение которых оказывается во многом формальным и произвольным. В естественном дискурсе более релевантными оказываются нередко иные речевые акты, чем те, которые обычно выделяются и анализируются.

М. Стаббс, обобщая серию работ, посвященных речевым актам, называет такие их важные функции, как экспрессивно-эмотивная, директивно-воздействующая, поэтическая, контактная, металингвистическая, референциальная, контекстуально-ситуативная (Stubbs, 1983). При этом отмечается, что поскольку в дискурсе любое высказывание полифункционально, металингвистический речевой акт, к примеру, может быть одновременно и директивным («Иди и посмотри, как это правильно в словаре!»), экспрессивно-эмотивный акт – поэтическим («Оставь меня, старуха, я в печали!») и т. п. Подчеркивается особая роль в дискурсе метакоммуникативных актов, направленных на контроль за содержанием высказываний, распределение ролей говорящий – слушающий, проверку правильности понимания сказанного.

Расширению списка речевых интенций может способствовать анализ номинаций интенций в толковых словарях, которые фиксируют опыт носителей языка и присущую языку концептуализацию интенционального содержания (Богданов, 2007). Возникает, однако, проблема унификации наименований и сведения близких по характеру интенций в более общие категории. На материале русского языка с использованием типологии Серля и разработанных процедур (критерий перформативности, вопросно-ответный тест и др.) выделяется более сотни репезентативов и директивов, несколько десятков комиссивов, свыше 280 экспрессивов и пр. (Савельева, 1991).

Важно отметить также наличие эмпирических списков интенций, составленных для некоторых сфер общения и видов дискурса с опорой на коммуникативную компетенцию исследователей и/или респондентов (см., например: Арутюнов, Чеботарев, 1993), в том числе и по результатам интент-анализа (Афиногенова, 2015; Гребенщикова, Зачесова, 2014а). Данные эмпирических исследований обнаруживают реалии дискурсивной практики, которые плохо укладываются в общую классификацию (Павлова, Гребенщикова, 2014). Коммуникативные ситуации многообразны, и для каждой из них можно описать набор присущих ей интенций субъектов общения.

Отдельной проблемой является определение того, как обозначать речевые интенции. В теории речевых актов и лингвистической прагматике для номинации интенций принято употребление существительных («пояснение», «упрек», «совет» и пр.). Этой традиции следуют и при проведении интент-анализа (Слово в действии…, 2000). Вместе с тем, поскольку подобные номинации фиксируют результат речевого акта, что оправданно при ориентации исследований, в первую очередь, на речевые средства, а не совершаемые речевые акты и соответствующие им психологические состояния, в последние годы используются также глагольные номинации («пояснить», «упрекнуть», «сообщить»). Глагольные номинации, акцентирующие процессуальный аспект речи, приняты в интент-аналитических исследованиях диалоговых форм дискурса. Кроме того, поскольку в общем случае к интенциям причисляют различные эмоции, отношения, связанные с референциальными объектами, ментальные состояния, используется большое количество номинаций, имеющих в своем составе глагол «выразить» («выразить мнение», «выразить обеспокоенность», «выразить сочувствие»).

3.3. Формирование исследовательского фрейма

Всякое исследование речи, не только с применением интент-анализа, но и контент-аналитическое, предполагает выделение категорий содержания, которые отвечают поставленным задачам. Если такие категории выделяются произвольно, без учета специфики изучаемого материала, они вряд ли могут быть полезны. Это не означает, что категории анализа всякий раз выделяются заново. Использование категорий, установленных ранее в других исследованиях, тоже возможно. Однако в любом случае кардинальное значение имеет осмысление эмпирического материала в свете исследовательской задачи – формирование исследовательского фрейма как определенным образом организованной структуры аналитических категорий.

Система, сложившаяся в практике интент-анализа, включает в качестве основных три вида категорий: референциальные объекты речи, интенции, проявляющиеся при их обсуждении, ведущие интенциональные направленности коммуникантов. Референциальные объекты – это то, о чем говорится, на что направлено сознание говорящего (категории «мы», «они», «действительность» и пр.). Интенции понимаются в широком смысле как предметные направленности субъекта, отражающие его внутреннее состояние, желания, нужды (категории «просить», «обещать», «выразить мнение» и пр.). Ведущие интенциональные направленности («побудить к действию», «поддержать отношения», «проявить себя» и др.) формируются определенным набором интенций, выявляющих функциональную специфику данной направленности.

При выделении в соответствии с задачами исследования конкретных интент-аналитических категорий стоит учитывать следующие моменты.

Во-первых, необходимо установить меру общности/конкретности категорий, избегая, с одной стороны, поверхностности анализа, с другой – излишней дробности категорий и неоправданного умножения их числа.

Во-вторых, важна полнота охвата избранными категориями всех аспектов интенционального содержания, подлежащих изучению.

В-третьих, критерием выделения категорий интенций служит наличие дифференциальных признаков, разграничивающих эти категории между собой.

В-четвертых, определенную роль при выделении интент-аналитических категорий должен играть критерий согласованности и непротиворечивости категорий в рамках общей структуры.

Наконец, необходимо принимать во внимание способы идентификации категорий интенций в эмпирическом материале, которые должны быть достаточно надежными и не вызывать разногласий.

4. Процедура интент-анализа

Представления об интенциях и их роли в формировании речи и речевом общении определяют необходимость придерживаться при проведении интент-анализа определенной процедуры, которая предусматривает несколько этапов. Поскольку на каждом из этих этапов решаются задачи, во многом определяющие результаты исследования, на них необходимо остановиться особо.

4.1. Сбор эмпирического материала и его транскрипция

Вопросы сбора, записи и транскрипции речевого материала относятся, казалось бы, к чисто «техническим». Между тем они заключают в себе немало проблем, в том числе и довольно общего характера.

Опыт реализации интент-анализа охватывает, как уже отмечалось, разные сферы дискурсивной практики – повседневную, учебно-воспитательную, научную и др. Разумеется, выбор материала определяется целями исследования. Важно, однако, иметь в виду специфику дискурса, которая может способствовать проведению анализа или, напротив, его затруднять.

Хорошие возможности для интент-анализа создаются при изучении медиадискурса, институциональных видов дискурса, а также его диалоговых форм. Опорой анализа служит знание исследователем условий и целей коммуникации. Кроме того, квалификацию выражаемых интенций облегчают ответные реплики, обнаруживающие понимание говорящего его собеседником. Наиболее сложными для изучения выступают формы повседневного дискурса (например, семейный дискурс), которые тесно спаяны с бытом, изобилуют фатикой, т. е. нередко представляют собой «общение ради общения», разговор ни о чем, причем собеседники, давно знакомые между собой, понимают друг друга с полуслова.

Выбор в качестве исследуемого материала публикаций в прессе, научных изданий, теле- и радиопрограмм снимает многие проблемы сбора эмпирических данных. Однако в дискурсивной парадигме принципиальным нередко является выбор материалов непосредственного спонтанного общения в неофициальной обстановке. Для сбора аутентичных данных в этих условиях требуются специальные процедуры аудио- или видеозаписи. Такие процедуры были предложены при изучении разговорной речи (Русская разговорная…, 1978). Метод скрытого магнитофона, который в этих случаях применяется, основан не на скрытном «подглядывании» или «подслушивании». В соответствии с морально-этическими нормами участники эксперимента дают согласие на проведение записи. Однако предусматривается привыкание к ней и такое расположение регистрирующих коммуникацию технических устройств, которое учитывает возможности адаптации собеседников и возникающие помехи. В некоторых ситуациях спонтанного общения участникам исследования предлагается самим определять удобный момент и самостоятельно записывать диалоги.

Интент-анализ любых материалов устно-речевого характера предполагает представление звучащей речи в письменной форме – ее транскрипцию. Поскольку спонтанная устная речь имеет структурные, интонационные, паралингвистические и другие характеристики, которые чрезвычайно важны для уяснения смысла сказанного (Морозов, 2011), но скрадываются при «переводе» в стандартный письменный текст, разработаны различные системы транскрипции. Варианты таких систем, связанные с различными исследовательскими традициями, отличаются детальностью передачи звучащей речи, а также удобством и простотой применения.

В русле интент-анализа сложилась практика использования системы транскрипции, принятой в конверсационном анализе (Atkinson, Heritage, 1984). При этом, поскольку перегруженность деталями мешает работе с транскриптом, названная система модифицируется: фиксируются только те аспекты дискурса, которые подлежат рассмотрению в соответствии с задачами исследования. В обычном случае в транскрипте отражается вербальная составляющая речи, которая передается буквально (с учетом повторений, самокоррекций и пр.), отмечаются наиболее яркие особенности интонации, выразительные паузы, другие имеющие смысловую нагрузку невербальные компоненты (смех, жесты, поведенческие проявления).

4.2. Анализ контекста

Психосоциальная природа дискурса требует учета многообразных факторов, влияющих на формирование смысла. Поскольку в выражении и распознавании речевых интенций существенную роль играют не только языковые формы, но и условия общения и психологические предпосылки (Новое в зарубежной…, 1986), важным этапом интент-анализа выступает изучение контекста.