Тайна крови. Книга 1

Для пущей убедительности, Ник подсунул под нос Петро кулак. Он был уверен, что студент сейчас сдастся. Что-что, а убеждать он умел, не словом, так делом. Нет, Ника нельзя было назвать драчуном. Там, где дело можно было решить мирно, он только рад. Но если ситуация требовала жестких мер, парень не валынкался. Всё произошло так, как Ник и предполагал. Петро полез за пазуху, доставая мешочек с монетами.

– Правду про тебя говорят, что ты как клещ, вцепишься – не оторвёшь, – проворчал однокашник.

Ник, пересчитывая деньги, что нехотя протянул ему Петро, в долгу не остался:

– Да и про тебя, видать, правду брешат, будто ты не сын кузнеца вовсе, а мать тебя от торговца понесла.

Петро побагровел, будто ему внезапно стало не хватать воздуха. Но Нику до чувств однокашника было всё равно. Сам он жил по принципу, что если обращать внимания на всё, что про тебя говорят, никакого здоровья не хватит.

– Ладно, не лопни, – легонько стукнул он ладонью по груди Петро, и бережно убрав деньги, ушёл, оставив однокашника со стоящим неподалеку очкариком.

***

В этот раз в таверне было оживленнее, хотя, конечно, до настоящего веселья, которое обычно кипит после экзаменационного периода, было далеко. Привычно окинув взглядом зал, Ник обратил внимание на студента, которого он видел в день знакомства с Раином. Тот, как и в прошлый раз, сидел в одиночестве лицом ко входу и не обращал ни на кого внимания.

– Я смотрю, ты делаешь тяжелый выбор между столом у окна и вообще без стола, поскольку других свободных здесь нет, – раздался сзади голос Раина.

Ник обернулся и ответил:

– Уверен, ты будешь настаивать на первом варианте.

Раин усмехнулся. Они уселись за стол и заказали пива. Ник заметил, что соседство с благородным его ничуть не напрягает, будто общается он не с сыном наместника, а с однокашником, равным себе по положению. Студент не знал, как к этому относится Раин, но, во всяком случае, он не показывал ни тени превосходства или раздражения.

– Выглядишь бодрым, – отметил Ник. – Что сказал лекарь?

Раин махнул рукой.

– Легко отделался. Мазь, перевязка и скоро следа не останется.

– Будь ты менее ловок, всё могло закончиться не так хорошо. По правде говоря, я впечатлен. Это лучший бой, что я видел.

Вопреки ожиданию Ника похвала не польстила Раину. Он, наоборот, посмурнел.

– Я лучший мечник у себя в провинции и в училище… был, судя по сегодняшнему поединку. Я почти не сомневался в своей победе, хотя и знал, что Гасел сильный противник, но сегодня он был… – Раин запнулся, подбирая слова.

– …непобедим, – подсказал чей-то голос.

Юноши одновременно подняли глаза. Возле их столика стоял тот самый студент общего корпуса, который отказался быть секундантом Раина. В руках он держал кружки с пенным напитком.

– Ваше пиво, – поставил он их на стол. – Могу я сесть к вам, раз уж я оказал такую любезность и принес ваш заказ?

Раин с Ником переглянулись и незнакомец, не видя возражений, придвинул стул.

Теперь приятели могли рассмотреть его получше. Однако, попроси кто их описать студента, они не смогли бы дать сколько-нибудь значащих примет. Среднего роста и телосложения, скорее даже худощавый, светловолосый, и настолько не примечательный, что глазу не за что было зацепиться. Ник подумал про себя, что с таким лицом можно быть кем угодно – хоть королем, хоть нищим попрошайкой, если одеть соответствующе. Сейчас он был в серой потертой куртке с капюшоном и выглядел как тысячи обычных людей.

Пока Ник и Раин его разглядывали, непрошеный гость спокойно попивал пиво, словно ждал пока к его присутствию привыкнут. Разговор начал Раин.

– Я не видел тебя на поединке.

– Возможно, вы были несколько увлечены, милорд?

– Я тоже тебя не заметил, – подтвердил Ник.

Незнакомец слегка пожал плечами, словно показывая, что это его мало волнует.

– Хорошо, – не стал спорить Раин, – и что тебе нужно? Тебе ведь что-то нужно? – сделал он ударение на последнем слове.

Студент улыбнулся.

– Деньги. Я продаю, вы покупаете.

– Если нам что-то надо купить, мы пойдем на рынок, – недовольно сказал Ник, он не особо любезно относился ко всем, кто каким-либо образом претендовал на деньги, которые ему доставались с трудом.

– То, что продаю я, на рынке не купишь.

– И что же это? – вкрадчиво спросил Раин.

– Информация.

Незнакомец с таким независимым видом попивал своё пиво, будто был уверен, что его не попросят уйти, а выслушают.

– Ты из лазутчиков?! – догадался Ник и по спокойной реакции парня, понял, что попал в точку.

Теперь Нику стало понятно, почему он не знал этого студента. Лазутчики хоть и обучались в общем корпусе, но были обособленным отделением и с другими студентами практически не общались. Впрочем, никто и не жаждал. В лазутчики шли низшие слои, те, кто хотел попрощаться с прошлым и стать хотя бы на одну ступень ближе к приличному обществу. Нищие, бывшие воришки, сироты – любой, кого судьба обидела, мог прийти в училище и попытаться стать студентом. Ник не знал, да и особо не интересовался, по каким критериям отбирали кандидатов в лазутчики, но везло единицам. В отличие от других отделений, обучение у них было бесплатным, но с момента зачисления на курс бывшие отбросы общества становились собственностью короны. В бою их бросали как «мясо» в первые ряды авангарда и ставили живым щитом при арьергарде. И при всём при этом, служба королевских шпионов – лучшее, на что они могли рассчитывать в жизни.

– Как тебя зовут? – между тем спросил Раин.

– Можете звать меня Серый, – ответил парень и Ник вспомнил о традиции среди лазутчиков отказываться от имен, напоминавших о прошлом, и брать прозвища.

– Как скажешь. Что за информация? – по тону Раина не было понятно заинтересовался ли он предложением студента или спрашивает на всякий случай, хотя, безусловно, понимал, что для лазутчиков информация – хлеб и добывать они её умеют.

– Она касается лорда Гасела, поэтому стоит недешево.

– Сколько она стоит, буду решать я, – голос Раина по-прежнему ничего не выражал.

Студент подумал и кивнул.

– Хорошо. Но если я останусь недоволен, я найду способ возместить потраченное время.

Раин промолчал.

– Вы желаете поговорить здесь или может в более удобном месте?

– Здесь вполне удобное место. На нас никто не обращает внимания и не слышит наши разговоры.

Благородный был прав. В таверне было шумно. Почти за каждым столом велась оживленная беседа, стучали кружки и раздавался гогот; время от времени взвизгивала служанка, которую подвыпившие посетители хватали за «мягкое место».

– Никто, – согласился лазутчик, – если не считать человека за стойкой.