Экономический кризис: кто виноват и что делать

– Увеличивается количество общественников, особенно с чертами эмпатии.

– Растёт психопатичность, истеричность в обществе. Возрастает количество лиц с чертами акцентуации.

– Разрешаются накопившиеся противоречивые состояния между сознательными и бессознательным, между рациональными и эмоциональными компонентами психики. Психика людей, участников рынка приходит в неравновесное состояние, так как не может снять с себя тяжесть такого противоречия. В значительной степени рост психопатии, истеричности связан с наличием такого противоречия, неравновесного состояния.

Для нашего анализа особо важен факт возрастания степени влияния общественников в точках наивысшей солнечной активности.

Дело в том, что в стрессе (это общеизвестные данные в социальной психологии) усиливается количество контактов между людьми, возрастает потребность в сопереживании. Люди становятся более открытыми для общения. Растёт степень коллективности в принятии решений, отсюда возрастает и роль общественников. Для образного представления важности общения для людей в стрессовой ситуации – пример из военной истории. Маршал Рокоссовский уловил важность того, что в обороне бойцы должны видеть лица друг друга, и приказал вместо отдельных окопов рыть траншеи.

В силу стресса, в силу более интенсивного межличностного общения решения принимаются в таких ситуациях более быстро и оперативно, чем в условиях изоляции людей друг от друга. То же самое происходит в период скачков солнечной активности и магнитных бурь. Под их влиянием изменяются решения на фондовых рынках, решения по ценам закупки товаров в международной торговле, решения по поводу производства – покупки вещей, продуктов из потребительской корзины (что отражает индекс CPI) и др.

Разворот рынков под влиянием солнечной активности уже описан [3]. Он связан с тем, что по мере отклонения цены акций, сырья и др. от равновесного состояния возрастает тревожность у участников рынка, растёт противоречие между сознательным и бессознательным. Когда это противоречие, это неравновесие достигает определённой величины – человек подсознательно начинает стремится избавиться от томящих его душу размышлений и терзаний. Он чувствует, что рынок ведёт себя не так, как этого требует его душа, но вынужден подчиняться тенденции его изменения. При этом по мере роста уровня неравновесного психического состояния увеличивается потребность в контактах с другими участниками рынка.

Именно в эти моменты особым спросом пользуются статьи, аналитика, выступления гуру рынков по поводу возможных изменений цен акций, сырья, товаров… Учащаются и межличностные контакты участников рынка между собой. Неравновесное состояние всех участников рынка, вызванное непониманием его поведения, подталкивает к поиску некоего коллективного решения, на которое внутри себя можно «сослаться». Создаётся ситуация, когда кому-то надо сказать знаменитую фразу из сказки Андерсона: «А король то голый». И все начинают понимать, что вот он – разворот рынка. Все начинают применять новую тактику поведения на рынке. Всем становится легче, так как неравновесное состояние психологически изматывает людей и мы стремимся избавиться от него разными способами и средствами.

Изменение темпов роста потребительской корзины сложнее по своему психологическому механизму, чем изменение цен на фондовых рынках. Дело в том, что здесь решения принимают потребители, производители и торговцы. Это решение назревает постепенно у всех. Но в условиях рынка, конечно, это в первую очередь решение покупателей. При высоких ценах рынок становится рынком покупателя. Покупатель начинает меньше покупать, часть продукции производить сам, часть продукции использовать повторно и т. д. Производители постепенно понимают, что без снижения стоимости потребительской корзины они просто не продадут произведённое. А тут солнечная активность подталкивает к совместным дружным решениям. Солнце подталкивает рынок и внизу, и наверху. Именно поэтому на графике видно, что пики солнечной активности и пики индекса CPI в одних случаях совпадают, а в других – противоположны. Если использовать при этом коэффициент корреляции, то он будет близок к нулю. Но причинно-следственная связь здесь есть и самая непосредственная. Как развороты рынков, так и развороты в индексах CPI происходят при максимальной солнечной активности.

Эти развороты бывают рационально-эмоциональные и эмоционально-рациональные.

Рационально-эмоциональный разворот происходит в период спокойного Солнца. Анализу рынка не мешают эмоции, которые всегда активизируются во время изменения солнечной активности. На рынке преобладают резонаторы-предметники – люди, которые способны объективно определить действительную стоимость того или иного актива. Поэтому выводы такого анализа основаны на экономических реалиях, базируются на логике, которая указывает, что рынок либо перекуплен, либо перепродан. Это – рациональные выводы предметников, решения которых указывают направление к равновесию рынка и реальной экономики. Если экономика ведёт себя спокойно, нет серьёзных факторных причин, которые всегда приводят её в движение, то и рынок ведёт себя спокойно, а точнее – колеблется в унисон с реальной экономикой.

К этим выводам, конечно, прислушиваются. Однако рынок построен на психологии, и для того, чтобы «идеи овладели массами», требуется внешний толчок. Поэтому сам разворот начинается после магнитной бури, во время которой встряхивается бессознательное, когда активизируются общественники и доводят до всех мысль о необходимости изменения тренда. И он начинает меняться, нередко сразу после окончания магнитной бури, иногда позже на неделю, две… Редко больше.

Эмоционально-рациональный разворот происходит чаще на фоне повышенной солнечной активности, которая сопровождается серьёзными магнитными бурями. Экономика может и не измениться, но её оценки обязательно искажаются захлёстывающими людей эмоциями. На рынке начинают преобладать не предметники, а по закону смены психотипов – общественники с четами маниакальности, которые всю свою эмоциональную неуравновешенность направляют на действительно маниакальное следование выводам предметников, которые были сделаны в иной ситуации. Они, по сути, «держат» рынок, так как их пока большинство.

Но картина состояния реальной экономики уже искажена в сознаниях игроков. Возникает неравновесие между реалиями и их оценками в головах людей. Эта разница, порождающая массу эмоций, должна найти выход, что и происходит, когда после очередного скачка солнечной активности «власть» на рынке переходит к общественникам-истероидам. Своими действиями они начинают приводить рынок в соответствие с искажённой картиной состояния реальной экономики. Рынок всегда начинает движение в сторону от экономических реалий, его неравновесие с реальной экономикой возрастает. При этом он может как падать, так и расти. Всё зависит от оценок, которые преобладают в сознаниях игроков. Поэтому для эмоционально-рационального разворота обычно требуется два пика солнечной активности.

Закон циклической смены трёх поколений, психотипов является универсальным. Психотипы меняются и с циклом в 72 года, что находит своё отражение в изменении общественно-политической ситуации целых стран, психотипы последовательно меняются внутри самостоятельных экономических структур (например, производственные компании, активы которых переходят по наследству), психотипы игроков могут меняться даже внутри одного торгового дня на бирже [5]. Такая циклическая закономерность смены психотипов закономерно порождает и психоэкономические кризисы.

Цикл в 72 года характерен для России, но народ России достаточно непосредственно реагирует на изменение солнечной активности и в другие годы. В некоторых случаях начало 72-летнего цикла – это точки начала бурного социально-экономического развития России. Во всяком случае это характерно для эпохи Петра I и для эпохи начала социалистических преобразований в стране. Причём в обоих началу этих преобразований предшествовал период подавления протестности оппозиционных сил. Подавление оппозиции (царевна Софья и стрельцы) при Петре I носило черты гражданской войны. Полнокровная Гражданская война прошла в России и в 1918–1922 годах. В обоих случаях после подавления оппозиции сформировалась новая элита, и создавалась она из представителей разных социальных и профессиональных групп. Эта закономерность наблюдается и в других странах, которые смогли совершить рывок в историческом развитии. Видимо, устранение оппозиции, то есть тех, кто отражает прошлое, но не способен уйти сам, является необходимым условием поступательного развития.

2.6. О скрытности для сознания людей психотипологических причин экономических кризисов

Проблемы во взаимоотношениях общественников и предметников прослеживаются в разрезе палеонтологии, психофизиологии, истории, но мы об этом говорим редко, предпочитая искать причины исторических событий в иной плоскости детерминант. Мы проходим мимо этих проблем точно также, как не можем связать темпы и характер социально-экономического развития с господствующим в обществе психотипе. Причин тому несколько.

Во-первых, общественники выполняют в любом обществе важные функции по гармонизации социальных отношений и отношений между людьми, преследующими разные цели. Поэтому нельзя огульно полагать их разрушителями. Разрушать они начинают когда их становится больше, чем необходимо обществу и когда больше становится так называемых хитрых общественников. Сами по себе конкретных материальных благ они не создают, но они способны организовать их распределение.

Во-вторых, сами общественники весьма осторожны, тонки, чувствительны. Уровень тонкости и глубины восприятия окружающих у них выше, чем у предметников. Поэтому они тоньше и точнее оценивают кто есть кто и собираются, группируются по своим пристрастиям. Общественники чаще объединяются с общественниками, создают своеобразные неформальные сообщества, через которые начинает подчинять себе те структуры, которые реально могут взять под контроль.

В-третьих, они используют стратегию, позволяющую им избегать ситуаций разоблачения. При невозможности занять доминирующие позиции, общественники меняют место работы, функции, начальников и т. д. примерно через два года. Именно за этот срок окружающие уже могут разобраться кто есть кто. Так же быстро общественники покидают «тонущие пароходы» в сфере политики, социальной деятельности, средств массовой информации и т. д., а затем умело обвиняют в некомпетентности тех, кто остался.

В-четвертых, они чаще ищут те виды работы, где психотип общественника более предпочтителен. Именно там, где нужно улаживать человеческие отношения, где надо чувствовать людей и воздействовать на них. Нередко выбор таких профессий сочетается с частой сменой места работы. Так, лица, которые специализируются на продаже товаров и услуг, достаточно часто меняют место работы. Объясняют это по-разному, в том числе и эффектом эмоционального выгорания. И действительно, такой эффект присутствует, но всё же часто это лишь легенда и проявление специфической системы защитных реакций, которая характерна для общественников.

Этот психотип ускользает от ситуаций, когда по конкретным результатам их деятельности, можно сказать однозначно – успешен он или нет. Поэтому на государственной службе такие лица нередко преуспевают, особенно в период реорганизаций. Они начинают дело бурными проектами, а затем уходят на другое место работы, где так же неплохо устраиваются. Затем на третье, на четвёртое… Главное – не задерживаться более того времени, за которое можно получить реальную оценку своей деятельности. Предметники же, как правило, работают на одном месте существенно дольше.

Всеми этими приёмами, стратегиями поведения общественники расфокусировали наше сознание и оно, подчас, не в состоянии их диагностировать. Сознание неспособно, а вот с подсознанием такие фокусы не проходят. Поэтому в подсознании постепенно набирается тревожная информация, копятся рассогласования между сознательным и бессознательным восприятием одних и тех же людей. Имеются даже методики выявления таких рассогласований, которые, однако, сложны и требуют высокой квалификации психологов-предметников.

Но все же проблема более кроется не в сложности методик. Проблема в том, что как только человек завладел возможностью что-то измерить, он тут же стремится научиться использовать полученный результат в своих интересах. Мы такие по своей сущности. Подчиняясь обстоятельствам, мы способны изменить свой психотип на противоположный. Методики это фиксируют. Отсюда их интерпретация может быть весьма вариабельной. Поэтому эти методики особо не афишируют, так как оказавшись в руках общественников, они быстро станут опасным инструментом манипулирования людьми. Такие методики могут превратиться в оружие, факта применения которого человек может и не отметить, но действию которого подчинится обязательно.

В каком направлении будут использованы новые знания зависит от того, какая культура сложилась в обществе, кто у власти, какой психотип главенствует, кому подражают. Суть не в самих знаниях, а в их практическом применении. Когда власть в обществе принадлежит общественникам, которые извлекают выгоду по сути паразитируя на делах предметников, то любые открытия, любое новое знание в первую очередь идёт на цели развития инструментов насилия над людьми. Государство может стать внешне очень сильным, но это будет колосс на глиняных ногах, который держится лишь тем, что выпивает соки из собственного населения или грабит те народы, до которых способен дотянуться.

Люди изменяют свой психотип в зависимости от тех условий, в которых оказались. Если в сложившемся обществе выгоднее быть общественником, то человек будет пытаться самовоспитать себя как общественника, подчас ломая самого себя через колено. Всё реальное, всё необходимое для жизни сознаётся предметниками, и они в любом обществе составляют большинство. Однако во власти эти пропорции меняются на противоположные. Во власти общественников порой становится непомерно много. Государство от этого чахнет, гниет. Культура всего общества должна быть культурой предметников, культурой нацеленной на создание реальных ценностей, которые и составляют основу могущества и долговечности любого государства.

Когда правящие нами общественники перестают это понимать – крах неминуем. Когда обществу навязывается культура общественников, то люди в своей массе просто перестают работать и начинают искать выгоду где угодно, только не в своём продуктивном труде. Бесконечно это продолжаться не может. Эти негативные процессы надо останавливать, в первую очередь, через изменение культуры общества, создавая для этого необходимые условия – среду, в которой выгоднее производить, а не распределять.

В такой среде предметники устремятся в реальный сектор экономики, туда, где им «по жизни» комфортнее, туда, где они просто больше понимают. И всё встанет на свои места.

Эти выводы имеют научно-концептуальное подтверждение.

Концепция кумулятивно-факторных причин научно обоснованный способ понимания путей разрешения противоречия между сознательным и бессознательным.

Научные концепции и теории позволяют найти систему в море фактов.

Некоторые теории и концепции присутствуют имплицитно. Так, если летит камень, то ясно, что есть причина этого. Мы ищем кто его бросил… Наше сознание ищет конкретную причину, конкретный фактор… Если человек высказал нам что-то резкое, эмоциональное, то мы так же ищем причину – «какая-то муха укусила», «встал не с той ноги», «белены объелся» и т. д. По инерции мы пытаемся найти какую-то одну конкретную причину. А причин может быть много, они накопились. В какой-то момент «чаша терпения переполнилась», и накопленные причины проявили своё кумулятивное действие. Это и характер воспитания данного человека в прошлом, и его акцентуации, и тип личности, и толчок в спину, когда он ехал на работу и т. д. Наше сознание, наше поведение – отражение непрерывной цепи причин, чаще это бесконечно маленькие причины…

Кумулятивные причины – это микропричины, микрофакторы, которые дают эффект не каждый по отдельности, а в своей совокупности. Психика имеет свойство как бы суммировать, накапливать влияние различных как по времени, так и по своей модальности воздействий. Каждое из воздействий, взятое в отдельности, по своей малости не может выступить причиной психического явления. Её величины недостаёт для запуска того или иного психического акта, выхода эмоций человека, который вызывается лишь совокупным воздействием таких микропричин.

Такими микропричинами, детерминирующими поведение человека, может быть цвет стен, порядок рождения в семье, особенности воспитания, влияние в детские годы тех или иных людей, солнечная активность и т. п. Эти микропричины почти не поддаются экспериментальному изучению, их сложно измерить, «взвесить». В большинстве случаев они просто чувствуются, интуитивно воспринимаются. Действие этих причин предвосхищается людьми с развитой эмпатичной сферой, с развитой интуицией.

Поведение представителей рационально-достиженческих культур в большей степени детерминируется факторными причинами. Поведение же представителей эмпатично-общинных культур больше детерминируется их чувствами, бессознательным, в котором оседают кумулятивные причины. Исследовать, измерить эти причины крайне тяжело. Тем не менее учёные, то есть люди, привыкшие во всём искать систему, пытаются и эти детерминанты облечь в какую-то логику, выделить один или несколько понятных и поддающихся наблюдению факторов. Такому формально-логическому мышлению нас учат с первого класса, и мы стремимся использовать его при любом удобном случае.

Здесь сознание человека претерпевает существенные метаморфозы, выдавая своё понимание данных социальных явлений за те или иные причины. И это изначально свойственно любому человеку, а не только социологам и практикам. Л. Толстой отмечал: «Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений, но потребность отыскивать причины вложена в душу человека.» [11, стр.71].

Экспериментальные исследования показали, что отдельными, наиболее выраженными факторами можно удовлетворительно объяснить до 30–40 % особенностей поведения личности, прогноз же на основе эффекта кумулятивных причин – когда учитывается сочетание десятков, сотен разнообразных микрофакторов – оправдывается в 70–60 % случаев (если он делается научно, корректно) [4].

В вербализованной форме наше сознание носит более факторный, нежели кумулятивный характер. Поэтому вербализация тех или иных проблем связана с потребностью осознания влияния на процесс определённых факторов, причин. Проблема в том, что взятый отдельно, ни один микрофактор не окажет на процесс вообще почти никакого воздействия. Микрофакторы должны сложиться, только так они могут проявить своё действие, заявить о своём существовании.

Выходит, что социально-экономические, социально-психологические процессы развиваются по одной системе детерминант, а объяснить их себе мы можем только в соответствии с нашими психофизиологическими особенностями, стремясь всё разложить по полочкам и найти логическое объяснение. Микрофакторы, мягкая сила остаётся как бы вне понимания с формально-логической точки зрения, но её можно чувствовать, интуитивно воспринимать. Причём способности такого восприятия и познания на его основе весьма слабо развиты как раз у тех, кто привык мыслить формально-логически, а это – вся наша наука. На уровне психологии этот подход, это понимание уже выходит на уровень концепции.

Согласно концепции кумулятивно-факторных причин, 2/3 причин, обусловливающих поведения человека, носят кумулятивный характер (они чувствуются интуитивно), а 1/3 – факторный (вполне человеком осознаются как действующие). Причины факторного порядка поддаются описанию, научному анализу, исследованию большинством методов современной психологии. Кумулятивные причины, в отличие от факторных, до недавнего времени были неподвластны научному анализу. В итоге выходило, что научный анализ в психодиагностике «вертелся» вокруг меньшего числа факторов, причин, закономерностей, которые предопределяют успех прогноза. Этот факт осознавался в психодиагностике с трудом. Сами специалисты, включив защитные реакции, никак не хотели признать, что классическое тестирование «берет» меньшую часть факторов, которые предопределяют поведение человека.

Концепция кумулятивно-факторных причин делает вывод, что детерминация процесса социальных изменений противоречит, не совпадает с физиологией и психофизиологией нашего мышления. Наше формально-логическое мышление устроено так же, как протекают физические процессы, которые мы сами организуем в природе и за ходом которых наблюдаем: создаём причину – получаем следствие, создаём несколько причин – опять получаем следствие. Но наше бессознательное, наши эмоции могут накапливать опыт и вести к выводам помимо формально-логического мышления. Это особые умозаключения, которые могут включать в себя формальную логику причины и следствия, но не она является основной в понимании.

Понимаем мы тогда, когда образ объекта в нашем сознании совпадает с самим объектом, который существует реально. Образ может и не совпадать в деталях с сами объектом, но он должен быть ему адекватен. Грубо говоря обладать в нашем сознании теми же свойствами, что и реальный объект в какой-то изучаемой нами действительности. Реальный объект и его образ в нашем сознании между собой уравновешены. Между ними нет «противоречий». Сознание наше спокойно, для эмоций нет никаких причин, так как мы всё поняли.

Эмоции возникают когда мы что-то не понимаем, когда между реальностью и её отражением в нашем сознании возникает существенная и не понятная нам разница. Эта разница должна быть устранена, иначе мы никогда не успокоимся. Мы можем поменять образ реальности в своём сознании на более уравновешенный с тем, что есть на самом деле и наши эмоции сникнут. Но если мы неспособны на такой подвиг и к тому же располагаем соответствующими ресурсами (царь, олигарх, правящая партия, …, школьный учитель, глава семьи), то можем и реальность вокруг себя изменить. И опять наше сознание успокоится.

Однако, приводить реальность в соответствие со своими абстракциями можно только через насилие, в том числе над человеком. Более того, всё, что мы так создаём, обязательно становится неравновесным относительно той среды, из которой нам никуда не деться. Живём мы в одном для всех мире, который изменяется по своим законам, и если от него хорошенько не отгородиться, то рано или поздно он вернёт всё на круги своя.

Можно поступить ещё проще – окружить себя себе подобными, то есть теми, у которых тоже в голове не всё в порядке. Вопрос только в том, сколь долго продержится такая полностью выпавшая из среды конструкция. Время существования государств как раз реальный пример долголетия подобных социальных структур. И мы не хотим понять, что государства рушатся в значительной степени потому, что его правители, элита не имеют реальной, правильной картины мира.

Всё дело в том, что мы не способны осознать всю палитру действующих на наше сознание факторов. Наше тело все их воспринимает, наш головной мозг с ними уравновешивается, но наше сознание о них ничего не знает и потому для него эти микрофакторы как бы не существуют. Так и образуется рассогласование между сознательным и бессознательным.

Эта мысль подтверждается самыми известными специалистами в области изучения бессознательного, психофизиологии.

Известный русский учёный И. В. Смирнов приводит экспериментальные данные [10], свидетельствующие о том, что при анализе проблемы, в ситуации выбора решения, на уровне бессознательного активизируется первые 4–5 символов, смыслов. Наша психика подталкивает нас сделать вывод на основании нескольких факторов, которые мы усвоили ранее и которые находятся в нашем бессознательном. Они включены в систему ассоциаций, которая нам подвластна. Работает эта система ассоциаций – работает наше сознание.

Таким всплескам понимания способствует и высокая солнечная активность и магнитные бури.