Академический литературный альманах №8

Я в детстве был богат до неприличья.
Карман свисал от тяжести свинца
Пузатой биты, ножика отца,
И прочей драгоценнейшей добычи.

В кармане жил в скобу согнутый гвоздь,
Резинка для стрельбы из самострела,
Монеток медь, в фольге кусочек мела,
И семечек поджаренная горсть.

Двор криками будил нас поутру,
Не за чиру – в казну летела бита,
И в расшибалы двушники побиты
Не лезли в автоматную дыру.

Ножами рисовали города
И брали их, вгоняя в землю финку…
В кармане гвоздь всё шире делал дырку,
Не видя, по началу, в том вреда.

Потеря мелочи не так уж и страшна,
Списало время мне её за малолетство…
Но через дырку выскользнуло детство,
А вместе с ним и «царская» казна…

Не знаю, что сказать…

Не знаю, что сказать в разлучный час.
Рука твоя отдёрнулась пугливо,
Так, словно огонёк в углях угас,
Лишь дым дрожит в бессилии стыдливом.

Не мни, не жги вчерашнее «люблю»,
Пусть между строк сухим листом теснится.
Я этот лист никак не оживлю —
Так хоть узор прекрасный сохранится…

Слова твои

Слова твои – они без смысла,

Они – без золота песок.

И фраза в воздухе повисла,
Как редкий дождь наискосок,
Как обезвоженный колодец,
Где гулким эхом голоса.
И вместо «да» я слышу «вроде»,
И смотрят в сторону глаза.
Как путник, что из-за тумана
Не видит камня и кустов,
Всё понимая, принимаю, —
И в плен прекрасного обмана
Идти безропотно готов.

Соловей

В лесу дремучем песен не ищи:
Они скупы на чувственные ноты.
Сова да филин от дневной дремоты,
Прикрыв глаза, «купаются» в тиши.

Но вот – опушка, роща, леса край,
Где солнцем освящённые деревья,
Где птицам уготованы кочевья,
И всем довольно места – выбирай!

Здесь нет балконов, бельэтажных лож,
Амфитеатра… есть одно лишь – сцена,
Где сыплет соловей свои колена,
А в страсти он до трепета хорош!

По нотам он взлетает до вершин, —
Таких, что недоступны и поэтам…
Да что я всё – про то тебе, про это!
Ты в рощу сам иди… и слушай… и пиши…

О языках

Я всяких языков слыхал немало,
Богат палитрой разнозвучный ряд!
Но лишь в лесу во мне всё замирало…
Как` птичьим писком дупла говорят!

Первый грач

Нет, не сошли, – отяжелели,
Прижались к заспанной земле,
Под взором робкого апреля
Снега темнели. Но везде
Рождалось новое, родное,
Как первый детский звонкий плач!
И в воздухе неслось благое,
Весны дыхание хмельное,
И в доказательство простое
Крыло расправил первый грач…

Комар Анатолий Яковлевич