Дети-призраки

Разговор между ними не складывался. Они ощущали неуверенность, и возникало много неловких пауз. Лиза мечтала быстрее оказаться дома.

– Ты была замужем? Почему вы развелись? – поинтересовался Андрей.

Она остановилась и взглянула вниз, на отливавшую серебром реку.

– Извини, пожалуйста, если что-то не то спросил, – заикаясь, произнес он.

– Я солгала, – призналась она и от смущения зарделась, но сумерки, словно мягкая вуаль скрыли ее румянец. – Я не была замужем.

Казалось, его не удивил подобный ответ, он старался не смотреть на нее. Лиза понимала, что необходимо объяснить причину переезда, но сомнения остановили ее. Она окинула шефа беглым взглядом, и почувствовав себя виноватой, сказала:

– Мне просто нужно было сменить обстановку после смерти сестры.

Андрей хотел что-то сказать, но на полуслове осекся и с сожалением посмотрел ей в глаза.

– Я не буду спрашивать, что случилось, захочешь, сама все расскажешь, – он улыбнулся и достал мобильный телефон из кармана. – Я вызову тебе такси.

Словно избавления, Лаврова ждала такси. Недосказанность томила их обоих. Несмотря на возникшую симпатию, Елизавета не доверяла начальнику, слишком мало она знала о нем, к тому же он показался ей скрытным.

Рядом с причалом, где они неторопливо прогуливались, разрезая полотно сумерек, сверкнули фары. Спасение прибыло! Они коротко простились, и Лиза юркнула в салон автомобиля. Это свидание не удалось, как плохо приготовленное, пресное блюдо. Глядя в окно на вечерний город, зазывавший неоновыми вывесками, Елизавета впервые наслаждалась одиночеством.

***

Такси уехало, и она осталась в глухом переулке совершенно одна. Дом казался холодным и покинутым всеми. На мир он глядел черными глазницами окон. Забросив ненадолго дневные печали, жильцы погрузились в гостеприимное царство сна, словно в купель, наполненную теплой водой. Лиза осмотрелась, входя под арку, ведущую во двор. На противоположной стороне она увидела десятку с тонированными стеклами.

"Наверное, это мой сосед, просто раньше я его не замечала" – подумала она.

Густая тьма, царившая во дворе, напоминала раскаленную смолу, которой в средневековых замках боролись с врагами. Лаврова бегом преодолела площадку и несколько лестничных пролетов. С радостью очутилась в уютной квартире. Она успела ее обжить и привести в порядок – каждая вещь лежала на своем месте.

Лиза скинула туфли и присела на диван. Ощущение, что все происходит, как во сне не покидало ее. Сумбурный переезд, новая работа и иной круг общения. Лиза внезапно ощутила укол совести. Уж больно это все походило на бегство от себя и нерешенных проблем. Она сидела в полумраке. Желтый электрический свет фонаря, смешавшись с лунным светом, проникал с улицы в окно, подчеркивая нереальность происходящего.

Стакан прохладного молока мог вернуть ей способность мыслить. Лиза отправилась на кухню, включила лампу. Все вещи находились на своих местах, там, где утром их оставила хозяйка. Но что-то было не так, произошла незначительная перемена. Лиза огляделась, однако ничего не заметила. Открыв холодильник, взяла с полки бутылку молока, которая тотчас выпала из рук, когда она поняла что же не так. На дверце холодильника висела фотография, прикрепленная магнитом. Общий снимок с Кристиной. На нем Лиза и ее, ныне почившая сестра, сидели на скамейке под кленом. Они были детьми, когда их поймал объектив фотокамеры. Лизе – восемь, Кристине – десять. Самое счастливое лето их жизни замерло на этой фотокарточке. Радостные воспоминания разбились, словно хрупкое стекло на мелкие осколки, когда она вспомнила – фото, что сейчас находилось в ее руках, было спрятано в любимой книге, и давно не извлекалось. Как фотография очутилась здесь? Неужели кто-то хочет напомнить ей о страшной смерти Кристины? Возможно, это она сама, забывшись, достала снимок из книжки и прикрепила на холодильник, как жестокое напоминание о своей халатности.

Всю ночь Елизавета провела на кухне, держа в руках старую фотографию. Горечь поднималась, откуда-то из тайников души, где казалось, была заперта на ключ. Но нет, пришло время, и она снова вошла в дом, села рядом, усмехнувшись, поглядела на Лизу.

– Как я могла так поступить с тобой? – прошептала она, взглянув на снимок.

Вопрос остался без ответа. Лаврова допила молоко, и положив фотографию на стол, отправилась в спальню.