Кто, если не мы

– Хорошо, что есть понимание, – и здесь в голосе Шепелева зазвучали тревожные ноты: – В Осетии и Абхазии наши противники, явные и тайные, получили по носу. Но это не значит, что нам надо успокаиваться. Необходимо уже сегодня готовиться к их новым и еще более коварным выпадам. Сейчас в армии начаты болезненные, но необходимые реформы. Август-2008 показал, и ты, Александр Васильевич, убедился: со старым багажом нашей армии идти в XXI век – заведомо оказаться в проигравших.

Первушин кивнул головой и с горечью признал:

– Боевое управления и связь – одно название. А техническое оснащение? Когда мы заняли базу 4-й пехотной бригады, то увидели наши танки Т-72, а они оборудованы такой электроникой, что оставалось только мечтать.

– Если бы только одно это. В армии и на флоте накопилась масса других проблем. Архаичная, забюрократизированная организационная структура. Куча всяких вспомогательных подразделений, которые, подобно гирям, висят на боевых частях. Армия – больше миллиона, а как воевать, так можно по пальцам пересчитать.

– Да, если бы не дух наших солдат и офицеров, а на месте грузин оказался бы кто подуховитее, то неизвестно насколько затянулась бы война.

– Александр Васильевич, давай не будем гадать: дело сделано, и надо смотреть вперед. Задачи стоят наиважнейшие. Вот ты, Сергей Степанович, как их представляешь?

– Контрразведывательная защита приоритетных секретов, выявление разведывательных устремлений к ним иностранных спецслужб, пресечение их шпионской деятельности, а также борьба с коррупцией, – доложил Сахнов.

– Александр Васильевич, у тебя есть что добавить? – обратился Шепелев к Первушину.

– Я так полагаю, содействие продвижению передовых разработок в войска и на внешний рынок, – дополнил тот.

– Правильно полагаешь. Но прежде чем что-то двигать, надо хорошо разобраться в том, чем предстоит заниматься. Сделать это будет непросто. Идет процесс слияния вузов и исследовательских центров.

– Товарищ генерал, говорят, что останется не больше двух десятков? Это же…

– Александр Васильевич, говорят, что кур доят! Руководители твоего уровня должны оперировать фактами и не поддаваться эмоциям! – оборвал его Шепелев и заговорил в приказном тоне: – Прекратить всякое нытье! Вы должны понимать, что идет борьба ведомств и руководителей, порой далекая от государственных интересов. Одни преследуют личный интерес, другие – цепляются за старый научный багаж и не дают дорогу молодым. Ваша задача не допустить, чтобы в процессе слияния не слили то, что необходимо нашей обороне. Ясно?

– Да! – подтвердили Первушин и Сахнов.

– И последнее, товарищи офицеры! – ваши решения и предложения по проблемным вопросам, которые будете направлять в департамент должны быть самым тщательным образов выверены. Поэтому, если необходимо, встречайтесь лично с руководителями НИИ, КБ, ученными. Руководству ФСБ, в Генштаб и министру обороны мы обязаны представлять абсолютно достоверную информацию. Понятно?

– Так точно! – в один голос подтвердили Сахнов с Первушиным.

– Надеюсь, вы справитесь с этим сложным участком. А пока нет приказа директора, возвращайтесь на места и, не снижая темпов, продолжайте работу! – распорядился Шепелев.

– Есть! – ответили офицеры, вышли в приемную и, наконец, смогли вздохнуть свободно. Теперь им оставалось запастись терпением и ждать решения директора ФСБ.

22 августа состоялся его приказ. Сдав дела на прежних местах службы своим сменщикам, Сахнов и Первушин прибыли в распоряжение начальника Управления «Н» генерал- майора Александра Рудакова. Управление и сам генерал пользовались в департаменте непререкаемым авторитетом. В его послужном списке числились десятки контрразведывательных операций и разоблаченные агенты таких матерых разведок, как ЦРУ и БНД. За последние девять лет он дважды награждался орденами, а в 2010 году был удостоен высшего профессионального отличия – стал Почетным сотрудником контрразведки.

Немногословный, сдержанный в движениях, со строгим лицом, в котором угадывались восточные черты, Рудаков в свои 56 лет сохранял спортивную фигуру и поразительную живость в движениях и мыслях. После короткого знакомства с Первушиным и Сахновым он сразу перешел к делу: коротко обрисовал оперативную обстановку в институтах и НИИ, определил приоритетные задачи и в заключение рекомендовал самым внимательным образом разораться в сильных и слабых сторонах подчиненных, чтобы умело использовать их в организации работы.

После представления личному составу управления Сахнов убыл в отпуск, а Первушин приступил к работе. Сфера деятельности управления оказалась настолько обширокой и специфичной, что ему приходилось приезжать на службу за несколько часов до начала рабочего дня, чтобы в спокойной обстановке вникнуть в дела.

Утро 27 августа не предвещало неожиданностей. В холле, как обычно, Первушин принял доклад от дежурного по управлению, поднялся к себе в кабинет, отключил сигнализацию, открыл сейф, достал документы и положил на стол. Повесив китель на спинку стула, он расположился в кресле, придвинул к себе последние ориентировки из департамента, но к их рассмотрению так и не приступил, в дверь постучали.

– Войдите! – разрешил Первушин.

В кабинет вошел начальник второго отделения капитан второго ранга Охотников. Бывший моряк-подводник и на суше сохранял ту особую щеголеватость, которая всегда отличала эту элиту флота. Наглаженные стрелки брюк, казалось, резали воздух, надраенные медные пуговицы кителя горели жаром, на гладко выбритом суховатом лице выделялись щегольские усики. Они воинственно топорщились, а в карих глазах вспыхивали тревожные огоньки.

– Александр Васильевич, извините, что беспокою, но ситуация какая-то непонятная, – мялся на пороге Охотников.

– Непонятная, будем разбираться. Проходи, садись, – предложил Первушин.

Охотников на ходу раскрыл папку, достал из нее фотографию человека в форме полковника, а потом один за другим четыре документа и принялся раскладывать перед Первушиным. Тот с любопытством наблюдал за этим действиями и, не выдержав, распорядился:

– Андрей Михайлович, присядь и объясни, что это за пасьянс?

Охотников занял место за приставным столиком и пояснил:

– Перед Вами, Александр Васильевич, один из ведущих научных работников 53-го НИИ полковник, доктор технических наук, профессор Валентин Борисович Чаплыгин.

– И что?

– Прошло два дня, как он отсутствует на службе. Дома и на даче тоже нет. Последний раз его видели в понедельник.

– Ну, мало ли что, всякое случается. Может, где загулял, – предположил Петрушин.

– На него не похоже. Чаплыгин – человек серьезный, и возраст уже не тот.

– Сколько ему?

– Скоро исполниться шестьдесят четыре.

– Да, в таком возрасте внимание женщины больше пугает, чем радует? – согласился Первушин и распорядился: – Подключай к его поиску милицию, это их компетенция.

– Руководство института уже связалось с УВД.

– Тогда окажи необходимую оперативную помощь.

– Я так думаю, одного этого будет недостаточно.

– Почему?

– Чаплыгин – ведущий разработчик программы «Ареал». А она проходит по перечню особо охраняемых секретов.

– Д-а? Так это меняет существо дела! Каким именно направлением он занимался?

– Проектирование под программу «Стелс».

– Андрей Михайлович, я пока в полной мере темой не владею, поэтому давай подробнее, – предложил Первушин.

– Программа обнаружения летательных аппаратов, изготовленных по программе «Стелс», – пояснил Охотников.

– На какой стадии находятся работы?

– Летно-конструкторских испытаний.

– И каковы результаты?

– Обнадеживающие.

– Кто, кроме нас, занимается исследованиями в данной области?