Эхо

Океан

Пенные строки на берегу —
кораблей былого забытые списки,
и со временем все в одну строку:
и затонувшие, и те,
что сгнили у пристани.
Равенство прошлого перед тем,
что сбылось,
и чему не бывать на Свете —
перелистанною страницей
молчит вместо ответа.
Наши следы на мокром песке,
как черновик иной судьбы,
нами истоптанный.
По осколкам ракушек
читаю…
еще не прожитую жизнь
Океана
и быль его допотопную.

Лодочка-скорлупка

День такой весенний
Все-то хорошо!
Поцелуи долги —
тает эскимо!

Лодочка-скорлупка,
удержи двоих;
на волнах ошибок,
и больших обид,
покаяний поздних,
запоздалых слез.

Лодочка-скорлупка
тонет среди грез.

День такой осенний,
и остывший чай
никого не греет…
Сиди и вспоминай!

Женщина-спасение

Женщина-спасенье, как якорь в степи,
клетка с кормушкой,
из которой живым не уйти,
оседлость в конце пути,
когда нет больше сил
встать и идти.
Прощенного воскресенья,
отпущенные грехи
тому, кто верит в мечту,
в то, что она спасет,
коль на штурвале рука
весь век не устает.
Тихих слов-мотыльков метанье
дарит надежды луч,
подпорками мирозданью,
тень уюта дают воздаянием.
И прочее есть на свете,
что и не снилось нам
в общих; вещих и тесных,
посланных всех нам снах.

Тату

Ты вписан в мою судьбу
несмываемым тату,
на моем, как колокол,
гулко стучащем сердце.
Сквозь тебя я на мир смотрю.
Ты – мысль моя и взгляд,
и нелепости привкус
В беседе.
Между нами – табу преград,
А в огне брода нет.
Потому…
Мы сидим на берегу.
Каждый берег крутой —
Подо мной – один,
Под тобой – другой,
Но мы смотрим
друг на друга.

Полночный флот

Бродить по воде, не замочив ног,
кто не пытался, так и не смог.
И я не пытаюсь, а просто брожу:
по лужам, не покоряясь дождю.
Который хлещет; по спинам, плечам,
прочь гонит с улиц, под замок по домам.
Как торгашей из храма – прочь,
чтоб не мешали городу встретить ночь.
Как старый театр, он развернет своих
декораций полночный флот.
В баталии схваток схлестнутся: