Кентавр. Книга II

«Никому не ведомо, когда появилась вражда. Наверное, тогда же, когда был создан мир, а, возможно, гораздо ранее. Эльфам известно, что в незапамятные времена, когда ничто живое ещё не поселилось на планете, войны между могущественными Стихиями уже возникали. Кто-то побеждал, а кто-то терпел поражение; кто-то становился сильнее, а кто-то ослабевал и надолго исчезал во мраке древнего мира, чтобы вновь обрести силу… О существовании какой-либо поверженной Стихии могли забыть на века… Но Стихии – могущественные духи – бессмертны. А что для бессмертных Время? Наступал тот день, когда забытые герои и коварные враги возвращались, обретя прежнюю силу. Так было и будет всегда, пока существует этот мир. Видимо, так задумано было Богом, и даже сами Стихии только исполняют Его волю – своё предначертание. Я чувствую, что мы находимся на стыке эпох. Кто-то снова хочет развязать великую войну! Я очень беспокоюсь за судьбу нашего народа. Я обращалась мыслями к дружественным нам Стихиям. Они пребывают в великой тревоге, они ждут чего-то. Я обращалась за помощью и советом к мудрейшему из них – Верховному Хранителю Света… Но не обнаружила его, хотя он всегда был с нами. Где же он? Неужели Верховный Хранитель оказался повержен в неведомой нам битве Стихий? Что же нас ждёт теперь? Что ждёт этот мир?..»

Чудесный голос, принесший эти столь скорбные вести, постепенно удалялся. Может быть, мне всё это почудилось на фоне моих воспоминаний и тревог? «Завтра я сам попробую найти Альвиса, и тогда всё станет ясно», – с этими мыслями я уснул уже на исходе ночи.

Утром меня разбудила Сара – наша чёрная тиврина, лениво толкнув мокрым холодным носом. Выполнив свою добровольную обязанность, она улеглась рядом. Сара скоро должна была родить, и двигалась с большой неохотой. Я погладил её, за что получил поцелуйчик, и встал. Неподалёку горел небольшой костёр, возле которого хлопотала Арина. Лучи утреннего солнца красиво подсвечивали её лёгкое голубое платье и окаймляли сиянием жемчужные волосы. Я никогда не устану любоваться её красотой, также как и красотой окружающей природы эльфийского края. Она увидела меня, помахала рукой, подзывая к себе. Я рысью подбежал к костру.

– Арина! Доброе утро! Что у нас сегодня на завтрак?

– Яичница с томатами, блинчики с ягодами и травяной чай. Ты ведь не откажешься?

– Ты знаешь, что нет.

За завтраком мы продолжили разговор:

– Как там Сара? – поинтересовалась Арина, – Она приходила тебя разбудить?

– Да, толкнула носом.

– Я думаю, это будут последние её щенки. Больше её не стоит случать, это может отразиться на здоровье. Надо будет оставить у себя чёрную тиврину из этого помёта. Конечно, есть ещё Спарта, но она ещё старше. Если среди щенков самки не будет, придётся договариваться с эльфами и у них искать нужного щенка.

– Вполне можно найти. Твоими стараниями у многих на попечении прекрасные тивры. А вот мне предстоит более сложный поиск. После завтрака я отправлюсь к эльфам. Наведаюсь в Друинен. Надеюсь, что вернусь к вечеру, но, если нет, за меня не переживай.

– Я и не переживаю. Что может случиться в Эльфийских Землях? Хотя…

– Что? – с беспокойством в голосе спросил я девушку.

– Знаешь, мне снятся тревожные сны в последнее время.

– Значит, мне нужно обратиться в прекрасного эльфа и устроить для нас долгую бессонную ночь.

Арина лукаво улыбнулась:

– Это не поможет. Как хранитель я вижу и чувствую больше, чем порой в состоянии логически объяснить. Происходит что-то не то, но я пока не могу понять, что именно. Какая-то пустота… – Арина задумчиво наклонила голову.

– Я выясню, в чём дело. Мне нужно найти Альвиса.

В то утро я проскакал много лиг по лесам и полям, оставляя позади бесчисленные холмы и звонкие ручьи, то взбивая копытами пыль, то по грудь утопая в море зелёной сочной травы. Взлетев на вершину очередного холма, я на мгновение остановился, любуясь красотой Друинена – сердца эльфийской земли: древний лес, раскинувший густые зелёные кроны деревьев, словно ловушки для непокорного ветра; золотистые горы, окружающие его, дарят этим кронам отражение своего царственного сияния. Галопом я спустился с холма и помчался по лесу, наполненному щебетанием птиц и прекрасным пением эльфов, которое чудесно дополняет гармонию звуков этого дивного края. И ручьи! Весёлые, наполненные солнечными бликами; как же мне нравится бежать по ним, ступая в приятную прохладу и ловя грудью капли чистейшей воды!

Копыта звонко простучали по белому камню дороги, ведущей ко дворцу Верховного Короля Эльфийских Земель – всемудрому Альвису Хранителю Света. Только винтовые лестницы из белого дерева заставили меня сбавить скорость. Кентаврам неудобно взбираться по ним. Я мог бы пройти через главный вход на каменном крыльце, но он был закрыт.

Я остановился на подвесной платформе, перила и канаты которой были увиты прекрасными растениями с тёмно-синими цветами. Светильники и фонари днём были погашены, но всё также красиво дополняли лесной пейзаж, искусно повторяя по форме растительные элементы. Как же трогательно и тактично эльфы относились к тому, что создавали. Ничто рукотворное не должно было искажать природу – только сливаться с ней, становиться её частью.

– Приветствую тебя, Орион Воин Огня! – послышался спокойный голос эльфа. Как он приблизился, я, конечно же, не мог услышать: эльфы передвигаются легко и бесшумно, как кошки. Обернувшись, я узнал одного из знакомых мне высоких эльфов, которого часто видел, когда бывал в Друинене.

– Добрый день, Астенай! Давно не виделись.

– Пройдём, – эльф указал путь на очередную лестницу.

Я осторожно поднялся вверх, следуя за ним. Мы снова оказались на просторной навесной платформе, густо окаймлённой листвой деревьев и оплетённой всевозможными изящными лианами. Благоухание цветов наполняло воздух. На ветвях сидели маленькие птички разных видов и наслаждались своим пением. Одна из них, неприметная, серо-коричневая птаха так пристально посмотрела мне в глаза, что я остановился перед ней. Она не отвела свой взгляд блестящих, чёрных, как бусины, глаз – только открывала свой крохотный клюв и с какой-то особой страстью пела свою песню, очень красивую, но совершенно мне непонятную. Какое-то время я стоял и слушал её. Было в ней что-то, что я обычно не слышал в птичьих песнях или не замечал. Во мне просыпалась некая энергия, зовущая куда-то вдаль, и какая-то грусть.

– Эта птица… О чём она поёт? – спросил я моего спутника.

– О подвигах, о мужестве, о горячем сердце! Ты её вдохновил.

– Вряд ли… Она, наверное, всем поёт одно и то же. Но мне трудно судить: анайверы не знают языка птиц.

– Возможно, ты будешь удивлён, но даже не все эльфы знают. Каждому своё. Я знаю их язык. Большинство песен они поют о любви. Песни разные, как и любовь: у каждого она своя, с неповторимыми нотами. Но тебе она спела именно то, о чём я уже поведал. Сохрани в памяти эту песню, я вижу, она пришлась тебе по душе.

Мы прошли ещё по нескольким навесным платформам и спустились вниз в большой каменный зал к изящному мифрильному трону, бесчисленными гранями узоров и руническими письменами отражающему белый свет яркого летнего солнца. Он был пуст. Маленькая сине-зелёная птичка с красивым хвостом опустилась на подлокотник, что-то прощебетала и упорхнула, скрывшись среди листвы.

– Я знаю, ты пришёл к Великой Стихии – Хранителю Света. Но, как ты видишь, его трон пуст. Я уже давно не видел Короля, и меня тревожат те же мысли, что и тебя, Орион. Он открыл нам эту землю и тщательно оберегал её от зла. Я пытался вызвать Хранителя, но бесполезно: он не отвечает… Тревога за Эльфийские Земли всё возрастает в моём сердце. Если погибнет Альвис, погибнет весь мир!..

– Альвис бессмертен.

– Как и все мы, свободные от Разрушения души. Но покинув своё физическое тело, мы теряем связь с этим миром. Чтобы попасть в него вновь, нам нужно переродиться. Это занимает много времени и сил. Это может потребовать столько сил, сколько, например, не наберётся у ослабшего духа даже некогда мощной Стихии, и это может занять столько времени, сколько хватит на то, чтобы разрушить не только наш мир. Впрочем… Попробуй вызвать его сам! Я знаю, вы братья по оружию, и, возможно, тебя он услышит скорее, чем эльфийского мага.

– Но как?

– Видишь круг на полу, в нём вырезаны рунические письмена. Это заклинания на вызов Стихии. Встань в него и позови того, кого хочешь увидеть.

Я осторожно вошёл в магический круг перед королевским троном.

– Альвис! – позвал я Стихию. – Альвис, Верховный Хранитель Света! Тебя зову я, Орион, твой друг! Я зову тебя от имени всех народов Эльфийских Земель! Ты нужен нам!

Мой зов затих, ничего не произошло. Всё также пели птицы, и тихо перебирал листвой ветер. Обернувшись, я посмотрел в глаза Астенаю, он посмотрел в мои. Я как будто ясно услышал то, о чём он подумал: «Я так и знал. Я хотел увидеть сам, отзовётся ли он тебе. Но нет». Он, как будто, тоже прочёл мои мысли: «Я всё равно хочу попробовать его найти, хоть что-то узнать!»

– Тогда отправляйся к Золотым горам, иногда он уходил туда, – вслух произнёс Астенай. – Но не торопись, вечер уже скоро, отдохни в Друинене.

Повинуясь приглашению высокого эльфа, я остался на ночь в прекрасном лесу, наслаждаясь эльфийскими светильниками, озарившими вечерний лес сине-голубым сиянием и слушая вечерние песни эльфов и птиц, которые к ночи стихли, как и голубые язычки пламени в фонарях.

Проснувшись утром в тени большого раскидистого дерева, я некоторое время смотрел на солнечные блики, мерцающие по краям густой листвы. Пели птицы, но эльфов не было видно. Чтобы не нарушать их покой, я тихо встал, и стараясь не шуметь, неторопливо пошёл по дороге из белого камня, удаляясь от дворца Верховного Короля. Вдоль дороги цвели ирисы самых разнообразных расцветок – я шёл и наслаждался их красотой, удивляясь, как я вчера не заметил их. Но вчера я торопился. Зря.

Теперь мой путь лежал к Золотым горам. Я мчался по мягкой траве свободным, широким аллюром, то галопом, то рысью. Мелькали овраги; ручьи, словно драгоценные камни, переливающиеся на солнце. Пару раз вдали я видел группы белых единорогов, и одиноких охотников-анайверов. Вскоре, спустившись с холма, я уже стоял на берегу широкой Рубиновой реки. Рубиновая – самая большая река в Эльфийских Землях. Не многие кентавры или единороги решаются переплыть её. Эльфы переправляются через неё на лёгких лодках, а я отношусь к тем немногим, кто уже переплывал Рубиновую и видел Золотые горы. Названия эти были даны не просто так. На закате Рубиновая река удивительно красива: огромное пространство искрящейся воды отражает яркие краски. Что-то неземное есть в этом пейзаже. На восходе каждый раз в ясную погоду на далёком её берегу виднеется волшебный золотисто-багряный отблеск Золотых гор. Днём же Золотые горы по-настоящему ослепительны – такова сокровищница Эльфийских Земель, сотворённая самой природой…

Трава под копытами сменилась мягким песком. Лучи солнца щедро одарили воду реки ярким искрящимся блеском. Я помчался галопом и с шумом рассекаемой воды ворвался в воды Рубиновой, в окружении множества солнечных брызг. Пока я плыл, было тихо, кругом – застывшая водная гладь. Поначалу вода казалась прохладной, но затем я привык к ней и почувствовал приятную расслабленность и лёгкость, словно слившись с водой в одно целое. Я плыл ритмично, но не торопясь, не прикладывая усилий, чтобы дольше продержаться на воде, не чувствуя напряжения или усталости. Иногда чувствовал ногами более холодные течения, но быстро преодолевал их и продолжал плыть к своей цели. Вершины Золотых гор драгоценным маяком сверкали на солнце.

Чувствуя усталость, я наконец выбрался из воды на берег. А уж если я устал, значит, путь был действительно нелёгкий. После столь длительного заплыва даже стоять на ногах было тяжело. Я немного перевёл дыхание и пошёл к ущелью в скале. Ущелье вело в долину Золотых гор, вокруг – то маленькие камешки, отполированные водой, то огромные валуны, так величественно и стойко застывшие на этом пустынном берегу, словно невозмутимые вечные стражи. Как знать, возможно это действительно так и есть: их дух хранит этот берег и эти горы лучше кого бы то ни было. Ведь Золотые горы место очень похожее на Озеро Миров. Здесь всегда очень тихо: ни зверей, ни птиц. Альвис часто уходит сюда, по словам эльфов. Но портала здесь нет. По крайней мере такого, которым кто-то мог бы воспользоваться. Я был здесь раньше и ничего подобного не видел. Но место подходящее. Портал мне был не нужен – просто задумался над этим, так как помнил, что было со мной когда-то давно, когда я вёл себя в незнакомой местности слишком неосторожно. Временный портал вполне мог здесь быть – его можно и не заметить, так что лучше быть настороже. Уже какое-то шестое чувство помогало мне определять такие необычные места – вот что значит горький опыт. Я здесь только в надежде найти или вызвать Альвиса. Я поднял голову, пробираясь по горному коридору: надо мной высоко и торжественно сияли золотом скалы.

Войдя в сверкающую Золотую долину, я осмотрелся: дивные горы, отражающие солнце, заставляли светиться крупицы золотого песка. Я зачерпнул песок ладонью. Часть его зёрен блестела. Золото! Настоящее золото, красота и ценность нашей земли, за которую здесь никто никогда не воевал. И если в эту долину и приходил кто за солнечным металлом, то брал лишь немного, ровно столько, чтобы хватило воплотить прекрасную идею очередного ювелирного искусства. Люди и гномы в далёкие времена и в другом мире убивали из-за золота: оно им давало богатство и власть. Слава Великим Силам Света, что в Эльфийских Землях нет ни денег, ни торговли. Здесь никому никогда не придёт в голову соизмерять своё богатство с чьим-либо. Каждый овладевает каким-нибудь ремеслом или искусством и может обменять плоды своего мастерства на что-то необходимое. В Эльфийских Землях живут обменом и дарами. Я, как охотник, вполне могу обменять добытого кабана на подушку из пуха для Арины в той эльфийской семье, где нет охотника, а могу выиграть что-то на Состязаниях или получить подарком на День Рождения. Есть конечно, особые вещи, действительно, означающие высокий статус: венец вождя и дорогое оружие из метеорита или мифрила. Но это тот статус, который наделяет большей ответственностью владельца таких вещей. Да, я несколько удалился в своих мыслях от того, для чего я здесь оказался. Возможно, Альвису это место тем и нравится, что оно как-то отвлекает от того, что происходит за пределами этой уединённой долины. Впрочем, я в очередной раз пытаюсь понять Стихию, а разве это возможно? Мы разные… всё-таки разные, хоть и бились вместе. Верховный Хранитель видел этот мир ещё до того, как были созданы живые и умирающие существа. Он способен совершать чудеса, но делает это только при крайней необходимости, он читает мысли и может мысленно говорить с тобой. А я? Только могу догадываться о чём-то, не более того. Но даже моя скромная интуиция взывала о встрече с ним. Эльфийским Землям не то, чтобы что-то угрожало, но именно здесь и сейчас нужен был Верховный Король. Я прошёл в центр долины, утопая копытами в мягком золотом песке. Тишину нарушил мой удивительно громкий и отчётливый голос, отражённый эхом:

– Альвис, Верховный Хранитель Света! Тебя зову я, Орион, твой друг! Я зову тебя от имени всех народов Эльфийских Земель! Ты нужен нам! Альвис!

Эхо пробежало: «Альвис! Альвис!» – и утонуло в глубине скал. Тишина снова воцарилась в долине.

Неторопливым шагом я покинул Золотые горы. Немного постоял на берегу и вскоре стал замечать первые розовые отблески заходящего солнца, нежно озарившие воду Рубиновой и вершины гор. Ночевать в этом странном, пусть и красивом месте, мне совсем не хотелось, и я вошёл в воду реки и поплыл обратно. Вскоре закат стал багряным, и я видел перед собой бескрайнюю гладь реки, переливающуюся всевозможными оттенками красного. Странное впечатление: то ли я плыл по небу, то ли вода налилась кровью. С берега смотреть на Рубиновую было, определённо, приятней. Я выбрался из реки, когда солнце уже село, немного повалялся на ещё тёплом песке, чтобы хоть чуть обсохнуть и согреться. Ночевать мне предстояло на лугу. Я быстро добрался до зелёных полей и приготовился к ночёвке.

Наутро я встал в полной решимости добраться до Озера Миров и дойти до самого Рейдора – главного портала. Там я позову Альвиса в последний раз и не стану больше ничего предпринимать, если он не откликнется и на этот зов. Будь что будет!

Свой путь я начал быстрым галопом, чтобы согреться и взбодриться, затем перешёл на ровную рысь, которой я мог почти без устали бежать долгие лиги пути. Приближаясь к Золотым равнинам, я увидел среди колышущейся на ветру травы маленькую фигурку эльфа-ребёнка. Одет он был в синюю с серебристой вышивкой одежду – цвета народа озёрных эльфов. Я остановился и внимательно осмотрелся: взрослых эльфов поблизости не было. До Озера Миров ещё очень долгий путь. Откуда здесь эта кроха? Его фигурка медленно продвигалась вперёд, словно плыла по морю травы. Я лёгким галопом догнал юного странника: