Вселенная начинается на Земле

– Профессор, мы хотим поиграть с поселковыми ребятами в снежки, но на выходные они к нам не ходят. Разрешите в воскресенье им пройти в школу.

– Когда именно и на сколько времени вы их приглашаете?

Ребята не ожидали такого скорого разрешения, и несколько недоверчиво смотрели на замдиректора.

– Мы начнем после завтрака, а закончим, как займем чужую крепость.

– Хорошо, Немура, я подумаю, и завтра дам ответ.

На вечерней встрече Толкин спросил у директора:

– Так что нам делать – разрешить бывать у нас по выходным поселковым ребятам или не разрешать?

– Игнатьич, ты же знаешь мой ответ. Нам нужно взаимопонимание с местными. Разумеется, разрешим, и даже покормим, и вечером дадим свет – темнеет рано, едва ли они успеют построить и разрушить крепость.

Во время обеда Толкин объявил:

– Поселковые ребята могут в воскресенье принять участие в игре.

Местные учителя только переглянулись, услышав такое. Они не ожидали, что детям дадут возможность бывать в школе вне уроков.

– Торсон Игнатьевич, но ведь ваша школа закрытого типа? – спросила завуч.

– Уважаемая Неля Георгиевна! Школа у нас, верно, особая. Но дети остаются детьми, и им нужна дружба. И потом, раз ваши дети учатся у нас, то они, вроде, и не чужие. Пускай играют.

В воскресенье, ребятам на радость, повалил крупный влажный снег. Они бурно радовались, и стоили крепости. Поскольку школьный двор лежал на склоне гряды, крепости построили вдоль склона, чтобы все были в равном положении.

Вскоре выяснилось, что игроков много больше, чем было сначала. Многие волшебники вошли в команду поселковых. Договорились не пользоваться волшебством. Крепости строили до обеда, а после – началось сражение.

Немура и Полянский примкнули к гостям. Они принципиально не хотели играть вместе с Неразлучными. Две неудачи подряд простить трудно. Вся школа высыпала во двор, наблюдать и болеть. Зрители устроились повыше, чтобы их не достали «шальные» снаряды.

Снег валил все гуще, начало темнеть. Двор залило светом, это включили освещение. Яростные атаки не увенчивались успехом, снег валил и валил, ветра не было. На стенах крепостей уныло висели флаги, облепленные снегом. Снег совершенно все завалил. Раздался удар гонга, все замерли.

– Уважаемые сражающиеся! Заключайте перемирие, через пять минут освещение выключится!

Воины собрались в своих крепостях, построились и вышли, остановившись перед ними. Главнокомандующие – Игнатов и Майборода, пошли навстречу друг другу, встретились на середине. Остановились, пожали друг другу руки.

– Мир, Федя?

– Мир, Рома!

Поужинали и разбежались по домам. Потом, как тоже часто бывает, снег растаял, и только к концу декабря наступили морозы. Но ребята еще долго вспоминали, как они воевали. Теперь поселковые приходили в школу и по выходным.

– Ром, а ведь Немура и Полян применяли волшебство, когда играли. Уж слишком целенаправленно летели их снежки, и слишком больно бились! Ты заметил? – спросил Андрей.

– Андрюха, мы их дважды обошли, и здесь у них не вышло – пожалей ребят!

– Еще чего! Они спят и видят, как бы нам напакостить.

– Ну, у них руки коротки, да и ума не хватит, – заметил Саша.

На одном из вечерних директорских чаепитий Толкин заметил:

– Если я не вижу Неразлучных, значит, они готовят что-то, или уже влезли куда-то с головой. Но если я вижу их спокойно гуляющих, готов бить «на сполох!», ибо неизвестно, куда заведет их буйная энергия. С ними не приходится скучать.

– Игнатьич, ты же хотел таких учеников, – хохотнул Алиев.

Научившись летать, ребята изобрели игру «аэробол». Прелесть игры была в том, что в нее можно играть и зимой, потеплее одевшись. В команду факультета вошли Хана, Андрей и Роман. А Катя занялась воздушной гимнастикой.

За несколько дней до каникул Соколова патрулировала школу, было ее дежурство. Преподаватели, умевшие мгновенно перемещаться, кроме дежурных, и тех, что жили при школе, отправлялись на ночь по домам. Перед отбоем она обходила школьные корпуса, проверяла сигнализацию, и т .д.

Зашла в корпус Чародеев. В огромной гостиной, рассчитанной на 350-400 детей, сейчас было только 100 – первый и второй курсы. Ребята занимались кто чем: делали уроки, отдыхали, что-то обсуждали. Желающие уединения сидели в маленьких комнатах – в зал выходило несколько дверей. Посмотрев на ребят, директор хотела уйти.

– Профессор!– позвал ее мальчик с первого курса.

– Да, Минаев, я слушаю вас, – остановилась она.

– Профессор, у нас школа волшебства. Я смотрел программу, и нигде не увидел уроков по работе с духами. У нас, что, их не изучают? И по спиритизму нет ничего.

Директор прошла на середину комнаты. Услышав вопрос, все затихли, ожидая ответа Соколовой.

– Минаев, вы задали важный вопрос. У нас, действительно, на данном этапе нет работы с Духами, и со спиритизмом. Скажите, вы уже научились ездить верхом? – он кивнул. – Легко вам было?

– Нет, трудно поначалу.

– Верно, сначала трудно. Так вот, Дух – не лошадь, с ним не просто иметь дело. Вы еще не имеете ни необходимых сил, ни умений. Этот предмет у нас будет на последних курсах. Духа нельзя себе подчинить, с ним нужно общаться на равных. Все способы вызова Духов, их, якобы, подчинения человеку – ГРУБЕЙШАЯ ошибка и заблуждение. В такой ситуации Дух ВСЕГДА наездник. Он за свою помощь потребует плату. И не деньгами. Он возьмет вашу силу, здоровье. Жизнь, наконец. Ну, а спиритизм – советы мертвых опасны живым. Еще есть вопросы?

Ребята сидели молча, переваривая услышанное.

– Минаев, идемте со мной! – Позвала выходя. Мальчик пошел следом.

– Здравствуйте, Игнатьич! Вы чего это здесь за дверью прячетесь?

– Да вот, услышал вашу лекцию, и подумал, что вам нужна помощь.

– Нужна помощь, говорите? Возможно. Хорошо, пошли ко мне.

В кабинете директор посадила мальчика в кресло, сама села напротив. Толкин поместился сбоку, и заметив, что она приготовила волшебную палочку, достал свою. Он уже знал по опыту: директор ничего не делает зря.

– Минаев, вас, кажется, Толиком звать? – мальчик кивнул. – Толик, скажите мне, вы сами спиритизмом занимались?

– Да, и мне их советы помогали.

– А Духов тоже вызывали?

– Да, я имею над ними власть.

Соколова помолчала.