Слуга тьмы

– А ты не смотри на стену. Закрой глаза, – Ведагор встал рядом с ней, приложил обе руки к стене и закрыл глаза, показывая, как нужно сделать. – Чувствуешь теперь, как под твоими пальцами образовывается пустота? Она проваливается вглубь, словно тает. Будто это и не дерево вовсе, а снег, и он продавливается от тепла твоих рук. Здесь, под твоими ладонями, место уже теплое, переставь руки рядышком, на холодное.

Найдана с закрытыми глазами перемещала ладони с места на место, на ощупь выискивая прохладные участки. Ей казалось, что там, за какой-то тонкой, словно полотно, перегородкой она своими руками уже выдавила целую потаенную избу. Потом она открыла глаза и растерянно повернулась к Ведагору – ведь стена продолжала стоять так же, как стояла до всех этих ухищрений. И нарисованный прямоугольник был на прежнем месте. Уж не насмехается ли над ней Ведагор? Она тут старалась, давила стену, а он небось хихикал у нее за спиной. Но Ведагор не усмехался, он был очень сосредоточен.

– А теперь открой дверь, – сказал он.

– Какую дверь? – растерялась Найдана.

Ведагор кивнул на стену, над которой она только что колдовала. Та линия, которую Найдана недавно начертила, сияла необыкновенным голубоватым светом. Он словно лился откуда-то изнутри, словно там и правда появилось пространство, заполненное этим необычным светом. Неужели это и есть дверь?

– Только не прикасайся! Силой ты ее не откроешь, – предупредил Ведагор, едва Найдана потянулась к стене.

– А как же? – удивилась девушка.

– Силой, которая не в теле, а в мыслях.

Немного поразмыслив, Найдана выставила перед собой руки, не прикасаясь к стене. Растерянно пожала плечами, не зная, что ей делать. Открыть дверь силой, которая не в теле, а в мыслях… Легко сказать. Впрочем, она ведь часто так поступала – совершала что-то только лишь при помощи силы мысли. Когда заставляла осыпаться сажу с потолка, или когда смотрела сквозь стену. Не разбирала же она ту стену, но как-то ей удалось заглянуть сквозь нее. Стало быть, не так-то это и трудно – открыть дверь, не прикасаясь к ней. Нужно только немного поднапрячься.

От старания у Найданы на лбу даже выступила испарина. И вдруг нарисованный на стене прямоугольник дрогнул и начал медленно выступать вперед. Он был словно вырезан в стене и теперь сдвигался. Все это было так удивительно! Но что там за ним? Как Найдана теперь будет жить в избе с этакой дырой в стене? Скоро ведь зима. Не зря ли она вообще согласилась на всю эту затею? Но все же она не опускала рук. Найдане хотелось узнать, чем все это закончится.

Кусок стены выдвинулся вперед настолько, что теперь уже можно было увидеть, что за ним. Найдана заглянула туда, Ведагор тоже подошел ближе.

– Я думала, там получилась целая изба. Или изба, или уж сквозная дыра, – несколько разочарованно произнесла Найдана, осматривая небольшое пространство глубиной в одну пядь.

Ведагор же, напротив, с восторгом разглядывал получившуюся нишу и даже, протянув руку, потрогал ее стены. Они были самые что ни есть настоящие!

– Получилось! – воскликнул он. – Я давно слышал, что такое возможно, но вижу впервые. Здесь хватит места, чтоб спрятать зеркало!

– Что-то подобное было в избе у Сон-травы, – сказала Найдана, припоминая свое путешествие в мир потомков. – Но там был целый зал! Огромный! Намного больше, чем моя изба. И там тоже стояло зеркало.

– Должно быть, тот зал делался годами, – предположил Ведагор. – Да и потрудилась над ним не одна ведьма. Сама видишь, сколько сил на это уходит. Со временем ты сможешь увеличить потаенную комнату и спрятать в ней еще что-нибудь. Нужно только приложить руки и выдавливать твердь, как ты это делала только что.

Они задвинули зеркало в нишу, кусок стены тут же встал на место и врос в основную бревенчатую стену. Найдана провела по ней рукой и не обнаружила ни единой щербинки, скола, ни единого изъяна. Теперь было не различить, в каком месте скрывается проход в потаенную нишу. Даже царапин не осталось, не то что стыков. Да, тайник для важных вещей получился просто замечательный.

– Ладно, мне пора. День был слишком долгий, – Ведагор потянулся, расправляя плечи, и его старые суставы захрустели.

– Скоро уже первые петухи пропоют, – согласилась Найдана. Она и сама чувствовала, что день со всеми его происшествиями оказался нескончаемым. Найдана вымоталась так, что, казалось, могла бы уснуть даже стоя.

– Мы с тобой хорошо поработали, большое дело сделали, – старик довольно жмурился, – а теперь и отдохнуть не мешало бы.

– Может, останешься? Я тебе на лавке постелю, – предложила Найдана.

– Нет, пойду я. Все спят уже давно, никто и не задумается, когда я из деревни ушел. А если спросит кто, то так и скажи, мол, сама мне ворота открыла, а потом и заперла их.

– Думаешь, никто не удивится, что я родича вот так просто в ночи выпроводила?

– Придумаешь что-нибудь, – ответил Ведагор, сделал несколько магических жестов, прошептал заклинание и тут же исчез.

– Прекрасно! «Придумаешь что-нибудь», – передразнила старика Найдана.

Она снова подошла к стене, за которой теперь было спрятано волшебное зеркало, пристально посмотрела на нее, потом склонила голову и посмотрела под углом, чуть присела, провела по бревнам рукой.

– Надо же! Как дивно вышло! – удивленно воскликнула она. – Теперь-то уж точно его никто не найдет.

Найдана расправила постель, устало стянула платок с головы. Вместе с платком на одеяло упал гребень. Найдана взяла его в руки и, даже не задумываясь над своими действиями, принялась медленно расчесывать волосы.

Глава 2. Заколдованная деревня

Как хорошо, что никто не требует вставать утром с петухами! Хозяйки-то уже давно делами заняты, животину обиходили, каши наварили, белья настирали, а Найдана, припозднившись с вечера, все спала. Ну и что с того? Все равно ее работу за нее никто не выполнит. Она сладко потянулась и открыла глаза. С улицы доносились голоса людей, лай собак – жизнь шла полным ходом. И никому не было дела до того, что Найдану с утра никто не видел. Раньше бы Беляна непременно забежала, поинтересовалась, не приболела ли подруга, а теперь… Ну и ладно! Найдана рывком откинула одеяло, села на постели и первым делом, даже не задумываясь, снова взяла в руки гребень.

– Он будто имеет надо мной какую-то власть, – пробормотала она, вдруг осознав свои действия. И тут же с усмешкой отмахнулась от странной мысли: – Глупости! Надо же, что в голову придет! Гребень и гребень – чего в нем странного? Тоскую просто по своей косе.

И она принялась расчесываться. Но чем больше Найдана проводила гребнем по волосам, тем более плавными становились ее движения, дыхание выравнивалось, и на душе становилось спокойно. Вот она уже закрыла глаза и медленно вела гребнем по волосам, длинным, ниже пояса, а на ее губах заиграла улыбка. Найдана никак не могла понять, что дает ей это действие – силы или, наоборот, спокойствие. Но ей безумно нравилось водить гребнем, вот бы так целый день!.. Жаль, она не может позволить себе такую роскошь. Найдана нехотя отложила гребень и открыла глаза. Нужно еще хворост разобрать, он ведь так и остался с вечера сваленный в кучу во дворе. Найдана наспех оделась, вышла и тут же в растерянности остановилась: куча хвороста была на месте, вот только стала намного меньше.

– Ну как так можно! – не сдержала отчаянный возглас Найдана. Она полдня прибирала ветку к ветке, тащила на себе огромную вязанку, а кто-то позарился на ее труды! Конечно, куда проще взять готовое, чем самому ноги по лесу топтать. И ведь взял же кто-то свой! Чужаки в деревню не вхожи. Никогда прежде такого не бывало. Ладно, делиться друг с другом перестали, так теперь еще и воровать у соседей начали! Что же дальше-то будет? Ну как же Ведагор говорит, что нет здесь колдовства, когда оно так явно чувствуется! Не могли люди просто так взять и измениться – Найдана все больше убеждалась в этом.

Она со вздохом окинула взглядом ближайшие избы. На кого думать? Кто оказался способен на кражу? Теперь уж и не признается никто. Не идти же по избам в поиске своего хвороста! Да и как она его опознает? Ветки – они ветки и есть. У самой ближней избы на завалинке сидел Жировит и, щурясь, поглядывал в ее сторону. Вот он запросто мог украсть. Найдане не хотелось плохо думать о людях, но в этом мужике было что-то такое… Не объяснить. Это он сделал Беляну такой жадной и злой. Еще эти его светлые, почти желтые глаза… Как у хищника. Как у его пса! Кстати, пса не видать. Куда он его задевал? Впрочем, какая разница, какого цвета у человека глаза? Да хоть какого, это все равно не дает право называть его вором! Вон, вокруг дети бегают, они тоже могли хворост стащить. Взяли поиграть, да и заиграли-забыли. Может, валяется этот хворост где-нибудь. Может, его и не со зла взяли, а она уже надумала тут всякой напраслины. А может и нет. Теперь нужно хотя бы прибрать то, что осталось. Да, помнится, отец раньше дрова на улице возле избы складывал, и ничего не пропадало. А тут как без присмотра что-то оставишь? Придется все в избу тащить.

Найдана не стала разбираться, кто взял ее хворост – бесполезно. В следующий раз нечего спать до полудня. Она набрала полную охапку веток и уже направилась к избе, как вдруг почувствовала взгляд – колкий и холодный, словно ей за рубаху закинули ледышку, и та жжет ледяным огнем между лопаток. Это был не простой взгляд обычного человека. Человек, не владеющий магией, не может делать свой взгляд ощутимым. Невольно поведя плечами, Найдана оглянулась. Дед Дакша о чем-то спорил со своим старшим сыном Асилой, а тот, вопреки давним законам, дерзко отвечал ему, даром что сам уже был дедом. Две неразлучные подружки, имен которых Найдана не знала, чуть помладше ее самой, возились с малышней: их явно оставили присматривать за младшими братьями и сестрами, но девчонки еще и сами были не прочь поиграть. Вряд ли можно заподозрить этих детей: они еще слишком малы, даже обряд имнаречения не прошли, даже если в ком-то из них есть сила, так ловко ею управлять они точно не умеют. Жировит тихо отчитывал вышедшую из избы Беляну. Слов Найдана не разобрала, но по нему было видно, что он не просто недоволен, а очень зол. Беляна даже не пыталась оправдаться, стояла, понурив голову. Должно быть, она опять без спросу забралась в укладки мужа. Можно было подумать на Беляну или Жировита, ведь если с другими отношения у Найданы были ровными, то с этой парочкой – более чем прохладными. Но вряд ли они владеют магией, это просто злые, жадные люди, и все. Уж с Беляной-то она когда-то хорошо общалась, помнится, даже касалась ее руки. А прикосновением не обмануть: нет в ней волшебной силы!

Каждый был занят своим делом, и никто не смотрел на Найдану. Кто из этих людей мог послать ей в спину этот колкий взгляд? Мимо прошла женщина с полными ведрами, эта и вовсе смотрела себе под ноги, боясь запнуться и расплескать воду. Найдана проводила ее взглядом и, убедившись, что женщина ни при чем, переключилась на других. Какие-то люди выходили из своих изб, какие-то заходили обратно, вот и Беляна с Жировитом зашли в дом, чтоб продолжить выяснять отношения не при людях. Дед Дакша, вконец расстроившись из-за разрушающихся устоев и законов, потряс дрожащим кулаком в сторону сына, а потом бессильно махнул рукой и пошел восвояси, ворча: «Нужно было крепче драть, пока поперек лавки лежал!»

Не разобрать теперь, кто же поглядел на Найдану. Да и ощущение колкого взгляда пропало, так и осталось загадкой, кому он принадлежал. Одно Найдана поняла: здесь, в деревне, есть еще кто-то, кто владеет чародейской силой. Теперь она была в этом уверена.

– Зима рано начнется… – произнес Ведагор, когда Найдана снова пришла к нему. – Лишь бы мороз до снега не ударил…

Он помешивал в котле какое-то странное варево, похожее на кисель. Но кисель не варится так долго, а Ведагор, похоже, и не собирался снимать котел с огня.

– Как ты узнал? – спросила Найдана, с любопытством заглянув в котел, но не унюхав ничего аппетитного.

– А вот, видишь, муравейник какой высокий. Весной тут пусто было. Значит, торопились мураши. Они-то погоду лучше любого человека чуют.

– Значит, это не чародейство? Я думала, ты опять в грядущее заглянул, а это всего лишь мураши…

Ведагор запрокинул голову и рассмеялся:

– Мураши. И птицы. И листья на деревьях. Посмотри, на березе первая желтизна на макушке виднеется, значит, зима рано начнется. А если желтеет снизу, то холода задержатся. И ты не думай, что мураши неразумные, суетятся чего-то, бегают, былинку таскают туда-сюда. Если присмотришься, увидишь, что не просто так они бегают, а с умыслом. И у каждой букашки свое дело есть. Тут и чародейства никакого не надобно, смотришь на них, а они подсказывают. Вон и гуси уже на крыло встали. Рано сей год. Живность – она ближе к природе, чувствует ее. Это человек занят своими делами и порой не видит, что кругом творится, даже у себя под ногами не разберет… – Ведагор замолчал, задумчиво поглаживая бороду. – Знаешь, думал я давеча над твоими словами. Ну, о том, что без колдунства в деревне не обошлось. Та песья шерсть, что ты принесла… показалось мне, что не простая она. Ты не почуяла в ней ничего странного?

– Ох, я тогда такого страху натерпелась, что ничего не чуяла! – махнула рукой Найдана. – А теперь пес и вовсе пропал. Может, в лес такой дикий подался.

– Он-то будто заколдован был или зельем опоен. Его шерсть в себя впитала все это, а ничто так хорошо не скажет о колдовстве, как волосы или шерсть, – задумчиво проговорил Ведагор. Он потер пальцы друг о дружку, будто теребя комок шерсти и вспоминая свои тогдашние ощущения. – Так что, может, и права ты. Может, и наслано на деревню какое-то чародейство.

Варево в котле запузырилось и с шипением плюнуло на костер, испустив неприятный запах. Ведагор тут же спохватился и торопливо помешал свой странный «кисель».

– Но как узнать это точно? – спросила Найдана.

Ведагор нахмурил брови и уставился на варево, пузырившееся и клокотавшее в котле. Блики огня освещали его лицо, делая одни морщины почти незаметными, а другие, наоборот, четче и глубже.

– Постой!.. – старик встрепенулся, затем на мгновение задумался и принялся рыться в холщовых мешочках, привязанных к его поясу. – А ведь есть средство! Можно узнать, напущено на человека колдовство или нет. Вот тебе чешуя морского змея, истолки ее в порошок, добавь в кипяток, да пусть хорошенько настоится. И еще нужно немного козьего молока. Сможешь добыть? У меня-то козы нет.