Сказания горных ущелий. Прогулки рука об руку

Идет забор природной воды «Тбау»

Святилище «Урс дуры дзуар»

Кадаргаван, притаившийся на камне барс

Кадаргаван, русло Фиагдона

Логотип воды «Тбау»

Куртатинское ущелье, утренняя дымка

Опасная расщелина

Кадаргаванская теснина

Леопард по кличке Крым, фото 2016 г.

«Тропа чудес», медведь в зоопарке

Львенок на привале

Лисенок на охоте

Кадаргаван, «Тропа чудес»

Арт-объект «Меч кровника»

«Тропа чудес», опасный мосток

Кадаргаван, скалистый выступ

Божьи коровки

Древний аммонит

Дзивгисская крепость

Вид из крепости на башню Гутновых

Дзивгис, сторожевая башня Гутновых

«Вход» в крепость

Один из «залов» крепости

Славик Будаев рассказывает о крепости

Стены Дзивгисской крепости

Местный фермер

Дзивгис, башня Гутновых и загон для скота

Культовый комплекс «Дзивгисы дзуар»

Молоденький бычок

Дзивгис, цырт, фото 2016 г.

Двускатный склеп, фото 2016 г.

Склеп башенного типа и двускатный склеп

Полуподземный склеп, фото 2016 г.

Надочажная цепь придорожного дзуара

Дзивгис, придорожный дзуар

Звонница «Дзивгисы дзуар», фото 2016 г.

Декор придорожного дзуара

Долина реки Фиагдон, вид в сторону Дзивгиса

Сверкающая на солнце лента дороги

Туман садится

Стремительные воды Фиагдона

Где-то в окрестностях Дзивгиса

Красочные склоны Кариухоха

Согласно российскому этнографу, доктору исторических наук Борису Александровичу Калоеву, башни являлись «неотъемлемой принадлежностью почти каждого осетинского села, патронимии и даже большой семьи. Одним из первых вопросов, который задавался при сватовстве, был вопрос: есть ли у жениха или у кого-нибудь из его рода башня? Строительство башен велось особенно широко в послемонгольский период, что было вызвано усилением межплеменной и межродовой борьбы, и продолжалось почти до второй половины XVIII в., т. е. до присоединения Осетии к России»[20 - Калоев Б. А. Осетины: Историко-этнографическое исследование. – М.: Наука, 2004. – С. 246.]. Тем не менее «воздвигать башни могли только сильные и многочисленные, крепкие экономически фамилии. Пользуясь феодальной заповедью „сила родит право“, такие могущественные фамилии стремились утвердить за собой приоритет в сооружении боевых башен и ввели даже ряд ограничений. Так, слабые и зависимые фамилии имели право строить башни только до половины высоты, иначе их разрушали. Существовало также правило, что постройка башни должна быть закончена в течение года»[21 - Кузнецов В. А. Путешествие в древний Иристон. – М.: Искусство, 1974. – С. 100—101.].

Как рассказал нам Славик, если какая-то фамилия изъявляла желание возвести башню, то старшие этой фамилии, самые именитые люди, должны были обратиться в совет старейшин (ныхас) того ущелья, где планировалась постройка, а тот, в свою очередь, тщательно проверял историю фамилии обратившихся и достаточность оснований для выдачи ей соответствующего разрешения. Могли и отказать, однако если вопросов не возникало, то фамилии выделялся участок для строительства башни, которую члены фамилии должны были успеть возвести в течение одного года. В противном случае ее разбирали, а камни отдавали более достойной фамилии, либо, как утверждает доктор исторических наук Владимир Александрович Кузнецов, «она оставалась недостроенной»[22 - Там же. – С. 101.].

Между тем, ссылаясь на осетинские исторические предания, доктор исторических наук Георгий Александрович Кокиев отмечал, что, несмотря на существующие временные рамки, в том же Куртатинском ущелье были и исключения, когда простым фамилиям право на постройку оборонительных башен предоставлялось за определенную плату. «Так, житель села Даллагкау, Бибо Кцоев, происходивший из простой фамилии, за право постройки башни вынужден был привилегированным тагаурским фамилиям заплатить значительную сумму, а сверх того – построить на свои средства мост через Фиаг-дон у впадения в него реки Джижи-дон», в то время как «в Джимаринском районе каждый свободно мог строить себе башню без всяких ограничений и сроков»[23 - Кокиев Г. А. Боевые башни и заградительные стены горной Осетии // Известия Юго-Осетинского научно-исследовательского института краеведения. Выпуск II. – Сталинир, 1935. – С. 230.].

Возведение башни, по словам Славика, было нелегким делом, необходимо было найти не только мастера, но и подходящий строительный материал – преимущественно известняк, перевезти его к месту постройки, а затем подготовить к кладке: обтесать камни и обжечь известь, либо, если строили без извести, запастись землей, которая требовалась для заполнения промежутков между камнями. «Строительный камень предварительно подвергался сильному нагреву и обливке водой, в результате чего он лопался на куски различных форм и величин. Обломки камня после этой операции принимали неправильные формы с зазорами»[24 - Там же. – С. 219.], что улучшало сцепку камней при кладке. Когда предварительные работы заканчивались, приглашали мастеров, среди которых были и ингуши, и даже греки, как это, к примеру, считается в Куртатинском ущелье[25 - Там же. – С. 221.].

Башни, как правило, возводили из слегка подтесанных камней «при помощи специального блока, известного у осетин под именем „зирн“, а у ингушей „чегыркъ“»[26 - Там же. – С. 219.]. «Самые большие и тщательно обработанные камни укладывали в основание и в углы башни. Кладку вели в два ряда таким образом, что стены кверху постепенно сужались, в результате чего постройка приобретала большую прочность»[27 - Кобычев В. П. Поселения и жилище народов Северного Кавказа в XIX – XX вв. – М.: Наука, 1982. – С. 182.]. Однако выполнение наклона стены внутрь требовало от каменщика высокого мастерства, тем более что такое архитектурное решение, по версии российского и израильского исследователя Кавказа Аркадия Федоровича Гольдштейна, позволяло во время осады сбрасывать с балкончиков-машикулей камни, чтобы они «рикошетировали, ударяясь о стену, и затем падали, поражая осаждающих в разных местах, которые нельзя было предвидеть»[28 - Гольдштейн А. Ф. Средневековое зодчество Чечено-Ингушетии и Северной Осетии. – М.: Наука, 1975. – С. 36.].

Так или иначе, но для строительства башни требовалось огромное количество камней, «существовала даже поговорка, что из одной башни можно построить целый аул, но из аула нельзя выстроить и одной башни»[29 - Кобычев В. П. Поселения и жилище народов Северного Кавказа в XIX – XX вв. – М.: Наука, 1982. – С. 182.], а это требовало немалых вложений, поскольку «один большой отесанный камень для угловой кладки равнялся стоимости овцы»[30 - Кузнецов В. А. Путешествие в древний Иристон. – М.: Искусство, 1974. – С. 100.], а за постройку целой башни мастерам давали не менее 8 коров и ценное имущество[31 - Калоев Б. А. Осетины: Историко-этнографическое исследование. – М.: Наука, 2004. – С. 246.]. Так, по преданиям, за строительство своего масыга (боевой башни) Мамсуровы заплатили аж 14 коров[32 - Гутнов Ф. Х. Века и люди: из истории осетинских сел и фамилий. – Владикавказ: Ир, 2004. Вып.2. – С. 36.]. В этой связи примечательно, что «большой хорошо обработанный камень, пригодный для укладки в основание башни, считался одним из лучших подарков в составе приданого невесты»[33 - Кобычев В. П. Поселения и жилище народов Северного Кавказа в XIX – XX вв. – М.: Наука, 1982. – С. 182.].

Но вернемся к крепости, которая, по убеждению Генри Кусова, является вершиной пещерного зодчества Осетии[34 - Кусов Г. И. Я хочу вам доверить тайну. – Владикавказ: РИО, 1992. – С. 74.], расположена «к западу от башни и представляет собой комплекс из семи пещер и скальных навесов естественного происхождения»[35 - Тменов В. Х. Средневековые историко-архитектурные памятники Северной Осетии. – Орджоникидзе: Ир, 1984. – С. 107.]. Согласно Георгию Кокиеву, «стены этого оригинального сооружения сложены по образу боевых башен из больших грубо отесанных камней на извести (Славик нам рассказал, что для маскировки крепости и придания ей естественного облика, сливающегося с окружающим ландшафтом, использовалось четыре вида камня. – Д.К.) За стеной имеется значительных размеров естественная пещера, из которой осетины сражались с неприятелем»[36 - Кокиев Г. А. Боевые башни и заградительные стены горной Осетии // Известия Юго-Осетинского научно-исследовательского института краеведения. Выпуск II. – Сталинир, 1935. – С. 232.], в то время как сама стена служила своеобразным щитом, предохраняющим защитников от вражеских пуль.