Невыдуманные истории. Повести и рассказы

– Здесь я.

– Вы арестованы.

Красноармейцы, ничего не объяснив, схватили его и вытолкали за дверь.

– Господи, что же это?! За что?! – громко причитала жена, плакали испуганные внуки.

Степана посадили в грузовик и повезли куда-то. Со сна Степан ничего не мог понять.

– Здорово, Степан!

В темноте он с трудом разглядел Василия Киреевича, Петра Лонскова, Сашу Блохина и четырех священников. Все они были на службе в церкви на Владимирскую. Батюшки молились и часто осеняли себя крестом.

– Все, ребята, конец наш пришел… -сказал кто-то в темноте, – а я попрощаться не успел с домашними…

– Никто не успел, – сказал Петр.

О. Николай из Юсупова запел молитву «Царице моя Преблагая», ее подхватили другие. Так, всю дорогу они пели, молитвы, псалмы…

Уже почти рассвело, когда грузовик подкатил к зданию НКВД на Воробьевке. Всех вывели из машины и, обыскав с ног до головы, бросили в подвал.

– Простите меня ради Христа! – сказал о. Александр.

– Господь простит, и нас прости! – ответили другие.

Утром всех поодиночке стали хватать и уводить на допрос.

– Имя?

– Степан Семенович Митюшкин.

– Год и место рождения.

– 1874 -й. село Покров Гагинского района.

– Ты устроил службу 6 июля, тем самым отвлекая от колхозных работ население?

– Службу мы устроили. Но не с целью отвлечь крестьян от колхоза…

– Молчать! – Степан получил первый удар.

– Ты обвиняешься в антисоветской пропаганде. Считаешь ли себя виновным? Говорил ли против Советской власти на службе?

– Я на службе молился…

– За Советскую власть? – грубо прервали его. Раздался хохот.

Как следует, надсмеявшись над ним и избив до крови, его бросили обратно в подвал. Там уже лежали окровавленные священники.

– Следующий…

Повели Василия…

IV

В холодном сыром подвале провели они 8 дней. В камере стояло ведро воды с ковшом для питья. Иногда им бросали несколько черствых корок хлеба, которые с радостью грызли крысы. Еще реже приносили баланду, называемую «супом». О. Петр сильно кашлял, выплевывая кровь. Заболел он еще в ссылке, в которой провел два года, и только что, освободившись, попал снова в тюрьму. Сырость, ужасный запах параши, теснота (в маленькой камере теснилось десять человек), голод.…От нехватки свежего воздуха и света лица их приобрели серо-голубоватый цвет. Постоянно были слышны выстрелы. Каждый день из этих подвалов выносилось от 50 до 70 трупов.

Все они постоянно молились. Все земное ушло куда-то далеко. Страх смерти притупился. Смерть царствовала в этом подвале и была естественней, чем жизнь. Жена Степана нашла его и принесла передачку. Ее приняли, значит, он здесь. Некоторым женам не везло: много времени проводили они в поисках тюрьмы, где находится их мужья, потому что никто не сообщал, куда именно их увезли.

Если кого-то выводили, все заключенные знали, куда. Некоторым было достаточно иногда признать себя виновным, чтобы смягчить наказание… Заключенного выводили в специальную камеру. Выстрел в затылок… Врач подписывал заключение о смерти. Труп оборачивали в брезент и увозили в неизвестном направлении. Для мытья полов в этой камере была назначена специальная уборщица.

Спать на полу было неудобно, но Степан привык. Он забылся тревожным сном. На рассвете его разбудил крик: «Митюшкин!» Он поднялся. Священники благословили его. Необычайно спокойно он простился с односельчанами и пошел. Его переодели в другую одежду, повели в специальную камеру. От слабости подгибались ноги. Повернули лицом к стене. Он успел перекреститься: «Господи, в руце Твои предаю дух мой!» Удар в затылок. Необыкновенный Свет объял его…

V

– Где же их мощи, батюшка? – вытирая слезы, спросила я.

– Неизвестно. Господь весть…

Мне стало стыдно за мой недавний ропот и недовольство жизнью по пустякам. Чуть что, мы сразу жалуемся, потерпеть ничего не хотим. А люди святые вон что вытерпели…

– Да, на то они и святые… – опять ответил на мои мысли о. Иоанн.– Как свечи перед Богом горели. Святый мучениче Стефане, моли Бога о нас!…

Батюшка перекрестился и продолжал.

– Храм потом снесли в Покрове. Екатерина, жена Степана, успела вынести из храма иконы и спрятать у себя дома, иначе бы их сожгли. Когда храм-то сносили, ковшом экскаватора задели могилы у алтаря. И рассказывают, что видели нетленные тела священника и девицы. Настолько нетленные, что волосы сохранились. А у девушки коса была длинная, она тоже сохранилась… Страшное было время.…Но много людей тогда пополнили число Ангельское. Значит, так надо было.…Вот, например, в нашей станице мой земляк пострадал за веру. Видите – родился там, где я, и служил тоже, где я служу. Хотя эти станицы разделяют 300 км. Совпадение? У Бога нет совпадений…

– А как его звали?

– О. Геласий… Хотите, съездим на могилу к нему?

– Конечно, хочу!

По дороге батюшка рассказывал.

– Было это на Сретение…

VI

После Всенощной в храм ворвались красноармейцы. Некоторые прихожане, поняв, в чем дело, начали выбегать друг за другом из храма.

– Значит так, да? Что за антигосударственное собрание?! Пережитки прошлого! Религия- опиум, понимаешь ли… – закричал один из них.

Видя, что народ разбегается, они начали закрывать двери. Осталось человек тридцать. О. Геласий попытался урезонить солдат:

– Что вы раскричались, милые?! Службу Богу мы здесь проводим, а не антигосударственную пропаганду!

– Ну, с этим мы еще разберемся! – сказали красноармейцы, выходя из храма и запирая его снаружи.