Раздразнить дракона. Интервью для Мэри Сью

– Спасибо, что разбудила.

Да уж, долго же до него доходило. Или это затянулся бой между собственной совестью и ненавистью к людям?

– Не за что. Только в следующий раз не пытайся меня убить, бултыхаясь в своем кошмаре.

– То же самое могу сказать и о тебе. Пожалуйста, больше не буди меня столь оригинальным способом.

– Договорились. – Я пребывала сейчас в таком состоянии, что проще было согласиться с чем угодно, чтобы от тебя отстали, и наконец-таки заснуть. И заснула бы. Вот только женское любопытство, будь оно неладно, подняло голову с подушки в последний момент.

Я всегда люто ненавидела эту свою черту. Моя пытливость порой была настолько же невыносима, как хлебные крошки в постели: сколько ни ворочайся, а не уснешь, пока не разберешься с ними решительно и до конца.

– А что тебе снилось? – Я посмотрела снизу вверх.

Брок сидел, все так же глядя на уголья. Четко очерченный профиль, короткая косица, острый нос.

– Война. – Всего одно слово, в котором смешались в гремучий коктейль и злость, и боль, и отчаяние. – Но не думай. Я еще не путаю реальность и воспоминания. Хотя порой во сне я заново переживаю то, чего уже не изменить. А просыпаюсь, лишь прожив очередной кошмар «от» и «до».

Брок замолчал, но потом сорвал травинку и, повертев ее в руках, произнес на выдохе:

– Сегодня первая ночь, когда кто-то смог меня разбудить. Я так и не досмотрел до конца свой сон-кошмар.

Дракон говорил тихо, спокойно, размеренно. Сейчас его плечи расслабились, спина выпрямилась. Будто мой провожатый скинул тяжкий груз. Он чуть склонил голову набок, словно аристократ на великосветском приеме, и последние отблески дышащих жаром красных углей, как дотошные дознаватели, высветили седую выбившуюся прядь, что днем пряталась в волосах дракона.

– Спасибо…

Благодарность была столь неожиданной, что я даже растерялась. А когда я теряюсь, сразу откуда-то возникает сарказм.

– Знаешь, я всегда считала, что помогать людям надо так, чтобы они в благодарность хотя бы не вредили, поэтому лучшим вариантом твоего «спасибо» будет дать мне выспаться. – И гордо повернулась на другой бок.

Я уплывала в сон. Звуки леса уже не казались такими страшными и пугающими, наоборот, нашептывали, будто колыбельную пели. Хотя, может, все оттого, что я знала – рядом сидит и не дремлет, бдит, думая о чем-то своем, дракон?

Вот только когда я, казалось бы, уже совсем ушла в страну грез, послышалось шуршание, а потом чья-то сильная рука чуть подтащила меня к большому теплому боку. Меня словно спеленало коконом теплоты, уюта и заботы. И это – посреди дикого чуждого леса.

Мысль, что я все же сошла с ума, была на сегодня последней внятной. А потом… мне пригрезилась пятилетняя сестренка. Она объясняла, что гулять – это значит отталкиваться ногами от земли и рассекать личиком воздух. Я чувствовала себя счастливой в этом своем простом сне, который был родом из детства.

Утро встретило меня сонным колючим мужчиной, у которого явно прогрессировал собственнический инстинкт. Иначе как еще объяснить, что Брок не только притянул меня к своей груди, но еще и закинул для верности ногу на мое бедро, а его дыхание щекотало мне макушку.

Из этого двойного захвата я выползала ужом, чувствуя себя сапером на минном поле. Аккуратно, по миллиметру, отодвинула его руку от своей груди, медленно отвела драконову ходилку и уже было обрадованно поползла, как наглая ящерова лапа опять притиснула меня к себе.

Брок, к счастью, от моих маневров так и не проснулся.

Плюнула на тихушничество и во второй раз, скинув хваталку драконистого собственника, резко откатилась. Ящер недовольно заворочался, но вроде бы не проснулся.

– Этого не было. Ничего не было… – начала я сеанс самовнушения.

Брок недовольно заворочался. Я посмотрела на мирно спящего наглеца: ну чисто ребенок, у которого отобрали любимого плюшевого мишку.

Ранний рассветный час покрыл все окрест легкой дымкой тумана. Вокруг разлилась тишина. Но не такая, от которой звенит в ушах, вовсе нет. Она была объемной, наполненной едва уловимыми звуками, которые к полудню уже и не различишь за дневной суетой. Где-то трубили гордые лебеди, крякал хлопотливый утиный выводок…

Вчера усталость и пряный, сотканный из недавних переживаний воздух утаили от меня лесной секрет: наверняка совсем недалеко есть протока или озерцо. Иначе откуда взяться песням этих лапчатых?