Сквозь девять миров Иггдрасиля. Книга третья

– Всё сама, всё сама. Уже завтрак ему делаю. Вот она, женская доля.

Открыв глаза, я увидел ворох пустых пакетов и чавкающую Алису, а на против меня скромно лежали два пирожка.

– Ты что, всё сожрала? – Я серьёзно разозлился, и не задумываясь о последствиях, захотел оттаскать кошку за шкирку. Вскочив на ноги, угрожающе двинулся к своей цели. Меня остановил голос:

– А я её предупреждала!

Я замер, озираясь вокруг. Поляна была так же пустынна, как и вчера вечером. Алька мирно стояла рядом и стригла ушами, уставившись на Алису.

– Это ты сказала? – обратился я к лошади. Не меняя позы, она громко фыркнула, а потом медленно побрела к речке.

– Алиса, это лошадь заговорила?

– Это в тебе жадность заговорила. – отбила Алиса. Но от меня не укрылось чувство вины в её глазах. – Там много осталось! Я только продегустировала.

– Не уводи разговор в сторону. Это Алька начала говорить?

– Пока не начала, чего-то не хватает. Может силы, а может магии, а эти слова у ней на эмоциях вылетели. То же мне, поучать меня вздумала, лошадь непонятная.

Успокоившись, я обернулся в полотенце и пошёл к реке, на ходу крикнув мохнатой прожоре:

– Травник завари! – И поспешил догнать лошадь, которая уже спускалась к реке.

Все мои усилия разговорить Альку, разбивались, как те брызги на реке. Но мы в удовольствие поплавали, а к костру возвращались уже вместе. Надутая Алиса молча поставила передо мной кружку кипящего отвара. Разговор я завёл первым:

– Алиса, ты осознала, что поступила необдуманно? – Кошка нехотя кивнула. – Впредь, спрашивай разрешения, прежде чем решишься копаться в моих вещах. – Скорчив недовольную мордаху, она молча сопела. Решив эту проблему, я перешёл к следующей: – Нет времени оценивать твои обиды, или твой характер. Сразу приступлю к вопросам, а продолжим уже в пути: – Рассказывай всё, что знаешь о магических животных, не пропуская ничего. Мне нужны как факты, так и слухи.

– О магических животных Богов, информация есть, и скорее всего, большей частью она правдива. – Алиса забыла про обиды, и говоря, монотонно складывала вещи в дорогу.

– Почти у каждого Бога есть фамильяры, или звери с привязкой. У главного Бога Одина, это два ворона, ты с ними уже знаком, кроме них, ещё два волка. У Тора, это козлы, запряжённые в колесницу. Эти животные, волшебные. Тор может каждый день съедать своих козлов, там главное, не в коем случае не трогать косточки. Собрав их в шкуру, он утром получает живых и невредимых козликов.

– Неплохо. И дорога быстрей, и всегда сыт. – оценил я полезность таких волшебных помощников.

– У Фрейра, с которым ты знаком, свой вепрь. Кстати, я забыла тебе сказать про один очень любопытный слух, но увидев Фрейра в Альфхейме, я думаю, что это не просто разговоры. Говорят, что в качестве «зубного подарка» боги даровали Фрейру мир светлых альвов. Может поэтому, он иногда наблюдает за ним. Что касается его прекрасной сестры Фрейи, то её животные, это кошки. – Алиса замурчала, прыгнув мне на плечо. Мы тронулись в путь, а кошка продолжала посвящать меня в мир магических животных:

– Кроме кошек у красавицы богини так же, есть боевой вепрь. Вообще кабанов очень много, не знаю, чем они так привлекли Богов. То ли дело, Слейпнир, это конь Одина. Этот конь восьминогий, он умеет перемещаться по всем девяти мирам, и считается самым быстрым. – Алиса умолкла.

– Это всё? – разочарованно спросил я.

– Почему всё? Конь вообще у каждого Верховного Бога есть, кроме Тора, и все они наделены магическим даром. Ты же не думаешь, что весь табун лошадей и кабанов гуляет с Богами по Асгарду. Когда нет необходимости, они живут на просторах Ванахейма, где сама земля усиливает их природные и магические свойства. Почти все животные в этом мире не совсем обычные, кто-то больше, а кто-то меньше. Даже Алька пасть открыла для разговоров. – Алиса зевнула, и испарилась, оставив меня наедине с собой, не считая Альки.

Я пытался вглядываться в чащу деревьев, разросшихся по краю тропинке, но никого так и не увидел. Продвигаясь бесцельно вперёд, я не задумывался о конечном пункте пути, зная, что судьба меня выведет в нужном направлении. Потом был привал, и очередная ночь под покровом леса. Ничего не менялось, лес казался бесконечным, лишь трели птиц, и редкий шорох в кустах, говорили, что он обитаем.

Шёл третий день моего пути, я был расслаблен, как и мои четвероногие подруги. Увидев на пути лесной ручей, весело спускающийся с холмов, я решил остановится на ночлег вблизи от воды. Привычно зажёг костёр, скинул с себя всё лишнее, и захватив полотенце пошёл к воде. Солнце уже катилось за горизонт, пахло травой и свежестью. Вода в ручье оказалась холодной, но это меня не пугало. Именно такие лесные реки и ручьи давали прилив сил, очищали тело и душу. Скинув рубашку, я нагнулся расшнуровать ботинки. Глухой удар по затылку, вспышка молнии перед глазами, и я погрузился в темноту.

Очнулся я ранним утром, ещё совсем слабые солнечные лучи пробивались сквозь доски сарая. Покрутив головой, почувствовал знакомое болезненное ощущение. Руки и ноги были связаны пеньковой верёвкой, а сам я лежал на куче соломы. Уныло пришла мысль: «Прекрасное завершение дня в мире Богов». Страха совсем не было, в душе я надеялся, что мои дамы смогут меня вытащить, а надежда была только на них. Идя к ручью, я разделся, сняв с себя все артефакты, кроме амулета Шлем ужаса. Сейчас невозможно было определить, куда я попал.

На улице стояла тишина, лишь издали доносилось мычание коров, и блеянье коз. Я не видел охраны, но она и не была нужна, стягивающая меня верёвка была крепкой, бесполезные попытки расслабить узлы не давали результатов. Оставалось только ждать, чтобы определить свои дальнейшие действия. Очень хотелось пить, горло саднило, а губы покрылись шершавой корочкой. Когда я попробовал крикнуть, то мой голос напоминал карканье больной вороны. За пределами сарая, на улице послышались первые шумы, хлопнула дверь, недалеко заскрипели цепи колодца. При напоминании о воде, у меня закружилась голова, я опять попытался закричать. Тому, кто находился на улице, должны быть слышны мои скрипящие крики, но никто не торопился подойти к сараю.

Откинувшись на солому, я решил не тратить силы, а просто лежать и ждать. Примерно через час, дверь сарая с шумом распахнулась, и неожиданно для себя, я увидел габаритного мужика, с бородой-лопатой и кустистыми рыжими бровями. Рубаха косоворотка с незнакомой вышивкой, подпоясанная красной верёвкой, шаровары и лапти. «Может я попал в средневековье в село диких староверов»? – подумалось мне, когда я с удивлением разглядывал этого древнего брутала. Мужик, сопя, смотрел на меня и молчал. Так прошло несколько долгих минут. По-видимому, его совсем не интересовало, кто я и откуда, но, по его виду было понятно, что он мне не друг. Злые глаза сверлили меня с ненавистью и призрением. Разговор пришлось начать мне:

– Уважаемый, мы решим наши проблемы, но для начала, дайте мне воды. Очередное сотрясение мозга не сделает мою речь связной, а без глотка воды, я вообще не смогу говорить. – Этот осколок от Ильи Муромца даже не шевельнулся, так же тупо сверля меня взглядом. Я разозлился: – Эй, ты чего молчишь, срок годности закончился?

Мужик с каменным выражением лица, выплюнул:

– Не хами.

– Хамлю? Дядя, ты же вдохновляешь на хамство. За кого бы ты меня не принимал, но уверяю, я тебя вижу впервые, и прошу всего лишь кружку воды.

Мужик молча вышел, хлопнув дверью сарая. Чуть позже я услышал тихий разговор:

– Силантий, принеси ему бутыль воды и кусок хлеба, а то окочурится. Полнолуние через два дня, может не дотянуть. Квелый он какой-то.

– А ежели он нападёт? Руки же развязать надо, чтобы пожрал.

– Дрын с собой возьми, только до смерти не пришиби. Говорю же, дохлый он, с ним даже мой пятилетний Никитка справится.

Обидно было слышать о себе такое: дохлый, квёлый. Нормальные у меня формы, впервые обо мне говорили, как о никчёмном дистрофике. Видимо этот народ отличался крупным телосложением. Надеюсь, мне это предстоит увидеть самому.

Силантий оказался сухим стариком, в сравнении с ним, я очень даже выигрывал. Приближаясь ко мне боком, старик держал нож на вытянутой руке. Я старался не шевелиться, чтобы не спровоцировать местного героя на нападение. Разрезав верёвки на руках, он кинул мне под ноги кусок хлеба, и поставил железную чашку с водой, которую я осушил одним глотком. Вежливо, почти шёпотом, я попросил его дать мне ещё воды. Дед сморщился, но посеменил с кружкой на выход. Когда он вернулся, спросил его:

– Какого вы роду-племени? Кому служите?

Силантий опять скривил губы, но ответил:

– Земле мы служим, никому больше. Нам ваши власти и законы не указ. Некогда мне с тобой лясы точить. В нужник днём отведут. Сиди тут, и не рыпайся. – «Как прогавкал.» – подумалось мне.

Оставшись один, порадовался, что руки развязаны. Значит надо пробовать освободить ноги. Оказалось, что это совсем не так просто, верёвка была крепкая, узлы завязаны намертво, а разрезать верёвку нечем. Конечно, можно было попробовать вызвать огонь, но я решил потерпеть, сначала вникнуть в происходящее. Днём ко мне зашёл всё тот же злой громила:

– Поднимайся, до ветру отведу, а то в сарае мне напакостничаешь.

– Ноги развяжи. Я на руках ходить не умею. – огрызнулся я.

Мужик, криво усмехнувшись, освободил мои ноги и подтолкнул к выходу. Да так, что я бегом до двери долетел. Выйдя из сарая, стал оглядывать совершенно одинаковые дома, стоявшие строго в ряд по две стороны, в конце улицы виднелось большое пространство, скорее всего, это торговая площадь, или место сбора жителей этого села. Мы завернули за угол сарая, где в конце тропинки стояла кабинка, сколоченная из досок. Этот шедевр отхожего места был в единственном экземпляре, и скорее всего предназначался для таких же, как я пленников. Вот только зачем им это, я пока не понимал. На обратном пути моего конвоира окликнули:

– Лука, это то, что нам надо в полнолуние?

Громила кивнул и заулыбался, показав крупные, жёлтые зубы.

– На Дон пойдёшь? Наши уже собрались.

Лука опять утвердительно кивнул. Меня резануло знакомое название реки. Что это? Может я в Мидгард попал? И имена у этих отшельников наши, славянские. Когда я уселся на солому, мне принесли ещё кружку воды, но уже без хлеба. Воду я стал экономить, выпивая её маленькими глотками, половину кружки оставил. Может до утра ничего не дадут. Эти точно могут голодом уморить. Откинувшись на солому, мысленно позвал Алису. Через несколько минул её голос прозвучал в моей голове: «Потерпи, я приду к ночи и поговорим. С нами всё в порядке, добро в полной сохранности. Жди». Голос умолк, а я попытался подремать, это проще, чем гонять в голове тревожные мысли.

Ближе к ночи, мне всё же дали кусок хлеба и воду, при этом Силантий отводил глаза. Положив ужин у двери, он быстро вышел, так и не взглянув на меня. Мне показалось, что он меня боится.

Ночью Алиса проявилась рядом со мной:

– Думала сил накоплю для своего дракона. Рано ещё – Она вздохнула. – Весь день я подслушивала этих психов. Всё было бы проще, если артефакты на тебе были, а так придётся нам своей стихийной магией бороться. Другая, не прокатит. Тут у них подавители магические стоят. Слабенькие, правда, но при этом у мужского населения селян физическая сила большая. Пока магию вызывать будем, они нас одним ударом пришлёпнут.