Баба Яга не против драконов!

– И что?!

Несколько секунд они, молча, смотрели друг на друга. Потом кот кивнул:

– Но сначала всё изучишь и примешь силу в полном объеме!

И здесь ягуляры?!

Варя взяла отпуск на работе, почувствовав, что наследством ей надо заняться вплотную. И проводила очень, очень много времени изучая записи, доставшиеся ей от бабушки. Одной теорией дело не могло обойтись, и вот тут здорово помогало, что подпол был большой. Сами понимаете, что всякие штучки происходящие, скажем, в огороде, или дворике, сразу бы заинтересовали посторонних. А в доме учиться,…мягко говоря, не разумно. Посуды и мебели пока у Варюхи было не то, чтобы очень много.

У неё кое-что даже начало получаться. Так, по мелочи, есстесно пока. Пыль собрать мановением руки. Легкий огонёк зажечь. Даже стул уже получилось передвинуть. В процессе они с Вальсиком поняли, что она не просто ведьмочка, а стихийная. А это и ответственности больше. Со стихиями не шибко-то пошутишь. Свернут слабака в бараний рог, упакуют в рулончик, и отправят на деревню к той самой бабушке.

В перерывах Варюшка с удовольствием наводила порядок во дворе. Домик оживал на глазах. Он очень радовался новой хозяйке. Да и Вальсик, хоть и хранил положенное котам выражение презрительности и скромного превосходства во весь фейс, но тоже ходил за девушкой по пятам.

Однажды она до боли в плечах намахавшись в подвале, разучивая всякие такие пассы, веления и прочие премудрости, выдохлась, и вышла на свет божий.

– Варенька, деточка, – раздался со стороны странно, как будто из далекого прошлого голос.

Варя подошла к калитке. И охнула от удивления. Там стояла нянечка из её детского дома. Старенькая уже. Она и когда Варя там жила, была уже сильно, сильно пожилой. А сейчас совсем сморщилась, как яблочко.

– О! Миль Лексевна! – воскликнула удивленная Варя, особо хороших воспоминаний о детдоме у неё не сохранилось, и видеть кого-то оттуда она не рвалась, – как это вы меня нашли?

– Да случайно же, случайно!!! – мелко захихикала старушка, – шла мимо, смотрю, кто-то знакомый, я и окликнула, – наследство получила, деточка? Угостишь чайком старую знакомую?

Варе не очень-то хотелось впускать её. Но воспитание, вежливость и всё такое…чтоб его!

– Проходите, – распахнула она калитку.

И пошла впереди гостью в домик. И только тут её посетила светлая мысль, что кусты сирени сильно разросшиеся. Высокие. И увидеть что-то с улицы почти не возможно.

Варя резко повернулась к семенившей следом гостье, и чуть не заорала, за ней в калитку входили два здоровяка очень, очень неприятного вида.

Старушка как-то резко взмахнула руками, перед глазами девушки заклубилась черная пыль, и она услышала:

– Свяжите её! Надо дом обыскать! Эх, не успели внутрь войти!

Её схватили, и последнее, что она услышала, это громкий, резкий звук, как будто задвигался засов, и сильно хлопнули ставни.

Последняя мысль, промелькнувшая в её резко заболевшей голове, была:

«Эх! Как же Вальсик! Я не успела насыпать ему корма!»

Очнулась девушка прочно привязанной в какой-то неизвестной комнате. Глаза сильно щипало, они слезились и болели. В горле и носу стоял противнейший привкус чего мерзкого.

– Хозяйка, – сиплым голосом крикнул один амбал, – она глаза открыла!

Старушка просеменила откуда-то из другого помещения к кровати, где лежала девушка. Очень неудобной. Жесткой, как будто без матраса.

– Пришла в себя, ягодка ты наша недоспелая! Молодец! Сейчас очухаешься и сделаешь то, что велю!

– Зачем я вам? – с трудом просипел девушка.

– Да ты мне вообще без надобности! – прошипела бабка, еле черты резко потемнели, видок был…пугающий…, – мне книга нужна! И ты мне её отдашь! Дура твоя бабка была, дура! Могла бы жить вечно! Так нет же! В земли предков решила уйти! Там-то лучше, конечно, – старуха как-то тоскливо скукожилась, – но и здесь бы могла…ух! А она,…а без неё или тебя до книги не добраться!

– А что? У бабушки попереть не смогли? – нашла в себе силы съехидничать девушка.

– Да что ты понимаешь! Она сильная была! Очень! А мне эта книга нужна! Ух! Как нужна! Вставай, давай! А ты, – это бабка уже амбалу, – следи, чтоб ни шагу в сторону! Сейчас отпою, и пойдем книгу добывать!

Варю развязали, она с трудом, пошатываясь, поднялась.

– И смотри мне! Без глупостей! А то и домик твой попалим, и кота тогось! – мерзко хмыкнул амбалище.

«Какие глупости», подумала девушка, «я и дышу-то через раз!»

Её усадили на стул, и протянули чашку с каким-то зельем.

Окно, сто лет не мытое, да ещё и завешенное какими-то тряпками, света почти не пропускало, и рассмотреть толком что и как вокруг почти не получалось. Да откровенно, Варе было и не до этого. Она вдруг четко поняла, что как только книгу заберут, её просто…того…и всё…

Оконное стекло вынесло вместе с рамой.

Амбал как-то по-девчоночьи завизжал. Бабка, проявив немыслимую для её возраста прыть, прыгнула куда-то в сторону, и схватила старинный ухват.

Черный клубок яростной тьмы снес не только стекло, раму, стул по пути, но и амбала. Ухват просто раскусил на несколько частей.

Рык стоял такой, что стены дрожали.

Вбежавшего второго амбала, просто впечатало в стенку.

– Ягуляры…откуда тут ягуляры?! – причитала, валяющаяся возле стенки бабка.

– Варюха, – родной голос Вальсика, прозвучавший сквозь рык жуткого, громадного, состоящего из огромных, острых клыков и распушившейся до невероятных размеров шерсти, прозвучал для Вари как лучшая музыка, – прыгай мне на спину!

Варя даже не задумывалась. Новый Вальсик был таких размеров, что при желании мог унести трех, таких как она.

Вынеся дверь, видать для комплекта, Вальсик понесся прочь от жуткого домишки.

Вслед неслись вопли бабки:

– Упустили, ироды! Упустили!

И оправдывающиеся голоса амбалов:

– Да что ж мы против ягуляра-то?! На такое мы не подписывались!

По пути до своего домика Вальс рассуждал вслух, будто бы они с хозяйкой чаек со сливками пьют:

– Да, не думал я, что она успеет тебя найти, да…придется нам отсюда рвать когти. Пока ты в силу не войдешь. Ты за работу, как? Сильно держишься?

– Да не особо, – ответила ещё не совсем пришедшая в себя Варюшка.