Книги про девочек и их секреты

Все удивленно воззрились на папу Симона, а миссис Митсвуд слабеющим голосом прошептала:

— Какого работника?

— Цирка! Цирка, бабушка! — пояснила ей Элен, которую единственную обрадовало это сообщение.

Миссис Митсвуд почувствовала себя нехорошо.

«Боже мой, — подумала она. — Только сегодня мне приснился непутевый зять в рыжем клоунском парике и с приставным носом. И вот, пожалуйста! Что подумают соседи!» Представив последствия, она побледнела, и ноги у нее подкосились. Поэтому Вэлла и мистер Митсвуд, взяв миссис под руки, медленно повели ее в дом, виновато оглядываясь на гостя.

Когда Симон Порксайд и мсье Жиль проводили их сочувственными взглядами и повернулись к машине, то увидели, что в ней уже хозяйничает Элен. Она крутила руль, нажимала, как могла, на педали, рычала и урчала, изображая работу мотора.

— Папа! — с восторгом воскликнула она. — Как здорово, что ты купил эту машину, как прекрасно, что ты будешь работать в цирке! А меня с собой возьмешь?

— Конечно, дочь, возьму, — ответил мистер Порксайд. — А теперь вылезай и пойдем. Мы с мсье Жилем слегка проголодались и устали.

— Милый папа! Дорогой мсье Жиль! — с придыханием закричала Элен. — Я сама приготовлю вам тосты, омлет и сварю свою любимую овсянку!

— Какой милый ребенок! — хохотнул мсье Жиль. — Только вот овсянку, пожалуй, не надо, я её терпеть не могу.

Глава 4. Про то, как важно уметь читать, чтобы не испортить завтрак

Когда страсти слегка улеглись, и вновь прибывшие отдохнули, переоделись и спустились в гостиную, то увидели следующую картину: за красиво сервированным столом с голубой вышитой скатертью, разместились мистер Митсвуд с газетой в руках и Вэлла с мотком пряжи. Глэдис лежала рядом с холодным камином.

Окинув цепким взглядом всю эту благодушную обстановку, мсье Жиль изрек:

— Мне всегда нравился покой и уют в таких сельских домах, как ваш.

Мистер Митсвуд и Вэлла приятно улыбнулись на это замечание. В это время Элен с подносом в руках, а за ней миссис Митсвуд с сервировочным столиком на колесах, появились в гостиной.

— Прошу к столу, — важно сказала миссис Митсвуд.

— Попробуйте, это готовила я, — добавила Элен. — Знаешь, папа, теперь я примерная девочка, и бабушка учит меня готовить, мыть посуду и подметь на кухне пол.

— Это очень, очень похвально! — быстро отозвался мсье Жиль, опередивший своей репликой мистера Порксайда. — Когда я был таким же, как и ты, моя бабушка не могла мной нахвалиться перед своими приятельницами, таким я был послушным мальчиком. И особенно она гордилась тем, каким я был помощником на кухне.

Миссис Митсвуд с сомнением повела бровью, услыхав эту тираду, давая понять, что она лично в это слабо верит, и что мсье Жиль не мог, по её мнению, быть добропорядочным помощником своей бабушке, особенно на кухне.

— Ну что ж, к столу, — сказал мистер Порксайд и потрепал Элен по белокурой головке. — Я с удовольствием отведаю завтрак, приготовленный тобой, моя милая.

В это время он подумал о том, как быстро летит время, что совсем ещё недавно малышку Элен катали в колясочке, меняли ей пеленки, и вот уже она кормит семью завтраком.

Когда все расселись по местам, и миссис Митсвуд с милой улыбкой открыла крышку серебряной фамильной кастрюльки, в которой ещё её бабушка варила овсянку, произошло «нечто ужасное».

Так потом говорила сама миссис Митсвуд, в сотый раз описывая неприятный для неё момент, когда, по её словам, «ей, как хозяйке, был нанесен сокрушительный удар».

— Элен, — вдруг обеспокоено спросила она, держа крышку и с озадаченным лицом принюхиваясь к пару, вырывающемуся из кастрюльки. — Когда мы варили кашу, где ты брала коробку с хлопьями?

— В столе, бабушка, — невозмутимо ответила Элен. — В такой большой железной банке, на ней ещё нарисованы большие зеленые буквы и симпатичный песик.

— Боже мой, — простонала миссис Митсвуд. — Мы сварили собачью кашу! Придется вам довольствоваться омлетом и тостами. Хорошо, что запах показался мне подозрительным!

— Вот видишь, дорогая, — сказала мама Вэлла. — Твоё нежелание учиться читать сыграло злую шутку с бабушкой, папой и мсье Жилем.

— Кстати, — заметил вездесущий мсье Жиль. — Буквы-то не рисуются, а пишутся, милая Элен.

— Вот, к слову, очередной шедевр нашей внучки, — добавил мистер Митсвуд, подмигнув при этом всем взрослым.

Он, не вставая, протянул руку к полке с книгами и взял небольшой лист бумаги, который пустил по кругу на всеобщее рассмотрение.

Все засмеялись. Большими корявыми буквами на нем было написано:

«НА ВГЛАЖНОЙ ЗИМЛЕ ХАРАШО РАСТЕТ МАРКОФКА».

Элен заерзала на стуле, а мистер Митсвуд пояснил:

— Это они с бабушкой штудировали книгу по огородничеству, и наша грамотная мисс решила сделать для себя выписки.

— М-м-да, дорогая, — задумчиво произнес папа Симон. — Тебя пора серьёзно готовить к школе, но в этом доме ни у кого нет времени заняться тобой!

И он с вызовом посмотрел на миссис Митсвуд.

— Позволь тебе заметить, дорогой зять, — сразу же парировала та, — что у каждого в этом доме есть свои обязанности, и Элен не настолько заброшена, как ты пытался только что здесь представить. А ошибки… Что ж, в шесть лет ты сам писал грамотно?

Пока длился этот спор, Элен потихоньку встала, подошла к отцу и незаметно вытянула из его рук листок со своими каракулями. Затем отнесла его на кухню и порвала на мелкие кусочки. Здесь её и застал мсье Жиль.

— Ха, — сказал он, — хороший конец для такой рукописи. Но ты не расстраивайся. Все мы когда-то начинали читать и писать. Над всеми нами, — чтобы слегка подзадорить, — смеялись родственники.

— Вот, например, был у меня такой случай, — продолжал он. — Когда мне исполнилось шесть лет, как и тебе сейчас, я приготовил сюрприз для любимой бабушки — рисунок ко дню рождения. И чтобы она его не увидела раньше времени, закрыл дверь своей комнаты, а с обратной стороны повесил самодельную табличку с жирной надписью: «НЕВСХОДИТЬ!» Знаешь, как смеялись мои родные, и как горько плакал я? С тех пор я стараюсь писать без ошибок. Поэтому ты не обижайся, а учись. Вообще, ты мне нравишься, и мне кажется, что мы станем друзьями.

— А я и не обижаюсь, — гордо ответила Элен. — И дружить с вами согласна. У меня никогда не было друга — настоящего циркача!

Глава 5. Александр и Сэмми — противники медленной езды

Вечером все члены семьи и мсье Жиль вышли полюбоваться автомобилем. При свете заходящего солнца, на фоне зеленых деревьев и пышных розовых кустов, растущих перед домом, он смотрелся великолепно. Элен с мамой и бабушкой собирали свежие букеты для дома. Мсье Жиль и мистер Порксайд курили и тихо разговаривали. Мистер Митсвуд прохаживался вокруг машины, тер пальцем краску на её боках, бил ботинком по шинам и ощупывал сиденья. Наконец, хитро взглянув на мсье Жиля и Симона, гордо открыл дверцу и уселся за руль.

— Дорогой, — обеспокоено сказала миссис Митсвуд, — не хочешь ли ты сказать, что собираешься прокатиться на этой… э-э-э… машине?

— Дорогая! — в свою очередь отозвался мистер Митсвуд. — Не знаю, помнишь ли ты, но в своё время я был весьма и весьма неплохим шофером.

— Как раз это-то я и помню! — парировала миссис Митсвуд. — Так же я помню, как ты упал в канаву в «Лендровере» моего дядюшки мистера Мэрдока Флэша, и как несколько месяцев к ряду я посещала госпиталь в Портсмуте, где тебя успешно лечил уважаемый доктор Вакси.

— Да, это опытный и знающий врач, — с энтузиазмом перевел разговор на любимую тему своей жены мистер Митсвуд. — Ты помнишь, как виртуозно он накладывал гипс? Мне даже иногда казалось, что в нем пропал скульптор, с таким вдохновением он работал над сломанной ногой.

— Папа! — смеясь сказала отцу Вэлла. — Выходи из машины и не надо экспериментов над судьбой. Пусть мсье Жиль и новый хозяин этой «Рэдбэби» знают, что если они когда-нибудь дадут тебе ключи от машины, то будут иметь дело со мной.

И она важно поклонилась в сторону улыбавшихся мсье Жиля и Симона.

Элен, слушавшая разговор взрослых, вдруг закричала и запрыгала: