Одно отражение на двоих

– Услуги других магов всегда дорогие. Если есть возможность обойтись без сторонней помощи, то мы зачастую именно так и поступаем.

– Можно вопрос?

– Ты уже его задала, – Ролан взмахнул рукой, и пустые тарелки сами поднялись в воздух и поплыли к ближайшей двери.

– Вы слишком быстро догадались, что в храме была не Самилия, а я. Тем временем как другие даже не подозревают об этом. Почему?

– В первую очередь из-за зеркала. Эта мразь утащила его у меня из-под носа, о сути же артефакта толком никто не догадывается. А дальше уже сыграло твое поведение. Проще поверить, что Самилия поменялась с кем-то телами, дабы избежать последствий, чем в то, что резко изменилась. Она никогда не опускает голову и всегда делает кого-то виноватым в своих же проступках. И последнее… – тут Ролан помедлил, словно сомневался, говорить или нет. – Ты на меня необычно смотрела.

Неужели это было настолько заметно? Надеюсь, он все же не догадывался о причине.

– Если хочешь обустроиться в нашем мире и жить с комфортом, без постоянных проблем и извечной борьбы со стихией, перестань каждый раз так делать, – он еле заметно взмахнул рукой, и я почувствовала легкое прикосновение к своему подбородку. Мужчина, не притрагиваясь, заставил приподнять голову. Вот оно, воздействие магии. – Держи нос по ветру, смотри всегда прямо. Вживайся в роль Самилии, верни себе ее фамилию и возвращайся прямиком вон туда, – указал он пальцем на высотку, освещенную множеством желтых огней.

– Но как? – спросила я, пытаясь не показывать своего волнения. – Накидка не снимается, купол обратно не пропускает, а родные Самилии не говорят, что именно нужно делать.

Ролан улыбнулся, вызывая ответное тепло, быстро разливающееся в груди. Я залюбовалась мужчиной, словно увидела впервые. Будто не с этим человеком мы разговаривали несколько часов. В уголках глаз появились маленькие морщинки, губы больше не казались тонкими, а от горделивой осанки не осталось и следа. Казалось, только сейчас он позволил себе расслабиться, держа до этого дистанцию, некую планку, опускаться ниже которой было нельзя. Ролан, которого я видела в той коморке, вернулся.

– Пойдем, – махнул он головой и направился к балкончику, опоясывающему весь этаж.

Город изменился до неузнаваемости. В темноте отчетливо различались высотки, что смотрелись как новогодние елки, увешанные гирляндами из желтых или голубых огоньков. Они обвивали дома, мигали, привлекая к себе внимание, словно были ориентиром для затерявшегося в космосе корабля. Вокруг главных зданий тянулись такие же ниточки света, отчего территория кругов напоминала праздничный торт с горящими свечами. Зато между ними пролегла кромешная тьма. Сложилось впечатление, что нити и звенья пропали, их поглотила ночь и не собиралась выпускать из плена.

– Там, где желтое освещение, семьи Огня. Еще их услугами пользуются Земельники. А Воздух и Вода – белое с примесью голубого. Ты Фленг, поэтому обращайся к Огненным и Земляным. Развязать твою накидку сможет только истинный маг.

– А ты? – необдуманно выпалила я и тут же мысленно отругала себя за недопустимое обращение.

– Лишь глава семьи способен снять ее. Так что я не помогу. Но даже если бы и мог – не стал бы, – Ролан ненадолго повернул голову в мою сторону.

Я вопросительно посмотрела на него. Казалось, отношение ко мне было хорошим, не чувствовалось неприязни. Тогда в чем проблема оказать услугу?

– За купол пройти тебе не удастся – нужен специальный пропуск, – не обратил он на мой взгляд внимания. – Твоя кровь раньше являлась им, а теперь появилась накидка. Она блокирует любые попытки воспользоваться магией с твоей стороны, даже браслетом. И впредь не сдавай кровь. Не удивлюсь, если заплатили как за обычную.

Мне стало обидно, что все-таки опростоволосилась. И вроде бы попросила нормальную сумму, а женщины все равно обманули. Но кто же знал?

– Сразу скажу, с семьей тебе будет сложно. С Исмиром Самилия поступила отвратительно, и такое быстро не забывается. Он может даже не простить. Не говоря уже о сестре.

– Но что именно Самилия сделала?

Ролан покачал головой и вернулся к дивану. Я последовала за магом и опустилась на приличном от него расстоянии. Казалось, если сократить дистанцию, то перестану вдумываться, принимать участие в важном разговоре, не запомню сказанные слова, растеряюсь. Первое напряжение уже позабылась, но все равно оставалась скованность, желание рассмотреть Ролана, запомнить каждую деталь его образа: от родинки на мочке уха до маленького шрама на мизинце. Но приходилось отводить взгляд, чтобы меня не подловили за этим занятием.

– Не я о подобном должен рассказывать. Забавно, ведь все думают, что ты – она… Тогда вряд ли кто-то еще соблаговолит. Ладно, слушай. От Вилирии из-за Самилии отказалось уже три жениха едва ли не перед самой свадьбой. Не знаю, где Фленги смогут теперь найти магов Огня. Скорее всего, придется смешивать кровь. А с Исмиром ситуация намного сложнее. Самилия подстроила скандал со своим братцем в главной роли. Подробности мне неизвестны, знаю лишь, что придала огласке некую проблему в академии. А причастна она к ней или нет – без понятия. Суть в том, что он не сможет получить права на использование магии.

– А это что такое?

– У нас нельзя управлять стихийными потоками по одному лишь желанию. Даже если ты истинный. Для этого сперва обучаются, сдают экзамены, а потом получают права. Если у тебя их нет, то и оказывать услуги не можешь. Сиди и подпитывай камни – такая себе участь. У Фленгов надежда осталась только на Вилирию. Ей наверняка придется идти в академию и становиться следующей главой рода, потому что у Исмира теперь нет никаких шансов.

– Но зачем Самилия это сделала? – пораженно спросила я.

– Такое впечатление, что ты вообще не знаешь ее. А вроде бы год общались. Если ты ей что-то сказал или сделал не так, она всегда мстит в ответ. Сперва ведет себя мило, говорит приятные вещи, делает вид, что открывает тебе тайну, а потом… Мне пришлось расстаться с зеркалом, хотя я много лет выискивал его. Даже не представляю, за что она мстила родным, но причина явно была.

– Может, есть еще зеркала? Тогда смогу ведь вернуться домой, – обрадовалась я, предвкушая встречу с отцом, подругами, простым и понятным миром.

– Вот это мне уже неизвестно, – задумчиво поджал Ролан губы, а затем звонко хлопнул себя по коленям и поднялся. – Пора идти спать. Как бы ни хотел выпроводить тебя на улицу именно сейчас, но тогда придется вести до края купола, потом возвращаться обратно. Так что сегодня переночуешь здесь. Завтра утром оставлю тебе записку, куда и как пройти.

Ролан взмахнул руками, после чего меня подняло на ноги, а на диване за считанные секунды появилось постельное белье с несколькими подушками.

– И это все? Вы привезли меня сюда только для расспросов о моем мире?

– Конечно. А разве я не так сказал? Пойми, с тобой вообще лучше не иметь общих дел. Ты подставила моего брата, опозорила сразу две семьи, вроде как враг номер один. Мне нет смысла ссориться с родными. Если бы не любопытство, я бы пролетел на тиасе мимо и даже не остановился.

Слышать это было неприятно. Но в то же время мужчина говорил как есть, без ненужных слов и извинений. Наверное, лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

– Все, а теперь спать. Тихой ночи, Лия, – снова как-то отстраненно сказал он и быстро направился на второй этаж.

Белые лампочки начали подниматься вверх, забирая с собой и белый свет. Я вскоре оказалась под легким одеялом и вспоминала вторую половину прожитого дня. Перед внутренним взором постоянно появлялся Ролан. В ушах слышался его голос, а запах морозной свежести до сих пор окутывал меня. Еще недавно и в голову не могло прийти, что удастся когда-нибудь побыть с ним в одной комнате, вот так посидеть на диванчике и мило поговорить, на секунду задержать взгляд на глазах цвета ясного неба, а потом коснуться им лица Ролана, шеи, оголенных рук… Улыбка мужчины до сих пор грела душу, и казалось, она навсегда отпечаталась в сознании.

Он где-то там, совсем рядом, раздевался и ложился спать. Я посмотрела на дверь на втором этаже и, тихонько хихикнув, накрылась одеялом с головой. Завтра так завтра…

Глава 8

Плечо дико болело, будто я всю ночь пролежала не на удобном диване, а на ковре, усыпанном мелким битым стеклом. Что-то обдирало кожу при любом движении. Я раз за разом пыталась это убрать, но становилось только хуже. Оно мешало видеть чудесный сон. А с ним так не хотелось расставаться, ведь там Ролан кружил меня в вальсе под тихую мелодию, он смотрел лишь на меня, обнимал именно меня и улыбался только мне. Шуршало платье. Вокруг мелькали желтые огни и лица людей, превратившиеся в разноцветные мазки. Омут светло-голубых глаз затягивал, а теплая улыбка согревала душу. Однако очередное движение и последующая за ним боль заставили проснуться.

На столике возле дивана шелестел листом бумаги ветер, по-прежнему являясь здесь хозяином. Он не улетел лишь благодаря медальону, который прижимал один его край к гладкой поверхности. Я посмотрела на причину своего пробуждения – накидка, дурацкая шелковая ткань, оказавшаяся хуже шерсти. Прошло совсем мало времени, а она уже стала ненавистной. Казалось, в ближайшее время вместо кожи на плечах появится одна сплошная рана.

Я потянулась, а затем медленно села, придерживая одеяло на груди. Растрепанные волосы постоянно находились в движении, ощущалось прикосновение легкого холодка, тянущегося с улицы. Но исчезла морозная свежесть.

Рядом с запиской лежали аккуратно сложенные вещи, оставленные здесь вчера. Чуть поодаль стоял поднос с нарезанными фруктами, парочкой булочек и соком.

Ролан постарался ради меня? Ради меня…

Эта мысль вызвала улыбку, но стоило прочесть записку, та померкла.

«Лия Мирс,

прошу долго не задерживаться на моем уровне. Проводить не смог. Выход по лестнице рядом с таером, затем два раза направо.

Попутного ветра.

Р.Л.»

Мой взгляд метнулся к монетке, которой была прижата эта записка. Теперь там красовалось число сто, что во много раз превышало изначальное. Я взяла ее в руку, не зная, что делать. Совесть требовала оставить медальон, не брать деньги, а здравый смысл уговаривал поступить иначе и при первой же возможности вернуть долг.

Я быстро оделась и убрала за собой постель. Мне не удалось найти, куда ее деть, поэтому пришлось оставить на диване. Я закинула в рот несколько ягод, аккуратно свернула записку и положила ее в карман, стараясь не помять уголки. Как бы ни хотелось тут остаться, пришло время покинуть квартиру в надежде, что эта встреча была не последней.

Таером у них назывался лифт. Я нашла его без особого труда. Зато с лестницей у меня возникли проблемы – винтовая, без перил, она быстро уходила вниз, заставляя нервно сглотнуть от предстоящего спуска. Металлические ступеньки напоминали шипы розы, торчащие из главного стебля. Между ними не обнаружилось никаких связующих элементов, а под ними… Высота напугала. Десять или больше этажей подо мной казались бездонной пропастью.