Плюш и Ко

Глава 22.

Новогодние улицы давно обвесились гирляндами, музыка и голоса наполняли морозное пространство площади, с кофеин тянуло теплом и уютом. Мимо пробегающие люди разносили ароматы парфюма и свежевыпитого алкоголя. Зум-Зум нервно посматривала на часы – Шелл опаздывал. Они договорились встретиться в девять у торгового центра, чтобы потом идти веселиться, этот вечер непременно надо было провести с шиком и размахом, чтобы потом вспоминать его с наслаждением. Пока же наслаждение запаздывало. Приплясывая от холода, Зум-Зум вытоптала вокруг себя снежную поляну, узор от ее подошвы оставлял полосатый след, похожий на рифленые чипсы.

Противоречивые чувства одолевали Зум-Зум в эти минуты ожидания. Все сложилось в соответствии с планом, озвученным еще в сентябре, когда Шелл только-только выдвинул свои условия для свидания. Противопоставить нечего – она сбросила лишний вес, невероятно преобразилась и похорошела, на ней сегодня торжественное платье, подчеркивающее ее красивые плечи, грамотный макияж и свежее дыхание для сказочного поцелуя в полночь. Все продумано, не к чему придраться. И все же искреннего ликования она не ощущала, наверно все потому, что Шелл, как центр ее прежней вселенной, потерял свою магнетическую притягательность, в ее космосе появилось более весомое небесное тело, которое смогло вытеснить все старое, размолоть в каменную крошку.

Она вспомнила, как приглашала на свидание Шелла, и замерла в раздумьях. Это произошло три дня назад в школьном коридоре, он как раз шел с уроков, а она притаилась на пуфике около выхода. Вид у него был понурый, почти мрачный, и, когда Полин окликнула его, стал просто похоронный. Выслушав ее неуверенную тираду про празднование незабываемого нового года, Шелл задумчиво встряхнул волосами и бросил свое короткое: «давай».

Полин ушам своим не поверила и переспросила несколько раз. Они обменялись контактами и тихо разошлись. С тех пор она не сталкивалась с ним, и это ее устраивало, потому как возлагала большие надежды на эффект неожиданности, когда он увидит ее в этом платье и поймет, кого он игнорировал столько лет. Однако, придя на место встречи, Полин ощутила этот эффект в полной мере с другого ракурса.

– Полчаса! – ворчала она. – Интересно, как долго он будет извиняться после такого?

Зазвонил телефон.

– Привет, Глен! – радостно привзвизгнула она. – Ты не поверишь, где я!

– Где?

– У меня свидание с Шеллом! – Зум-Зум отчаянно затопала.

– Серьезно? Он согласился?!

– Да. Эм… Я в пути, как раз иду на встречу. – почему-то соврала Полин.

– Что ж, веселого вам свидания. И с новым годом, кстати. Поэтому и звоню! – Глен немного растерялся.

– Спасибо! И тебе счастливого нового года! О, вот он… Пока!

Полин никогда не узнает, насколько был ошарашен Глен таким разговором. Замерев с телефоном в руке, он стоял в середине зала, наполненного людьми, и чувствовал себя совершенно одиноким. Тем временем по лестнице поднимался Шелл. Одет он был в черное прямое пальто до колен, которое совершенно не сочеталось с его рыжеватыми отросшими волосами, черный шарф прятал его бледное лицо, на ногах блестели лакированные туфли. Бабуленьки на такой вид обычно восклицают: «ну, жениииих!».

– Ух, ты! – улыбнулась Зум-Зум. – Не каждый день увидишь такое. Ты прекрасно выглядишь!

– Да, что уж… – промямлил Шелл, оглядывая свою обувь. Полин надеялась на ответный комплемент, не заметить ее изменения во внешности было бы как минимум грубо.

– Привет! Ну, что, пошли? – рядом с ними вырос, будто из земли, парень, его одноклассник. Он отер нос рукавом, когда Полин оглядывала его.

– Двигаем! А то мороз собачий! – ляпнул Шелл, и они поплелись ко входу.

Полин рассеянно засеменила следом, догнала его и зашептала из-за плеча:

– Это еще кто!? Что он тут делает? У нас вообще-то свидание!

– А? Это Крюк. Ты его не знаешь? Друг мой, ты чего! – Шелл свистнул. – Э, она тебя не знает. Познакомься, это Зум-Зум. А это Крюк. Когда лица с паспортами сверены, шагаем далее!

Щеки Полин вспыхнули от досады, она не понимала, что происходит. Почему он притащил на свидание друга? Долго ли он с ними будет? И для чего он вообще? Парни шагали в сторону эскалатора огромными шагами, Зум-Зум топала позади, сегодня она обулась в мамины сапоги на каблуках, и с непривычки скакать в припрыжку у нее не выходило. Ее замерзшие ноги не слушались, стейки из морозилки и то были бы менее холодные, чем ступни бедняжки. К тому же ни один из них не обернулся, чтобы узнать, успевает ли она за ними.

Наконец, они стали на дорожку эскалатора, и Зум-Зум смогла немного отдышаться. Ее спутники негромко что-то обсуждали и не смотрели на нее, а там было на что поглазеть: зачесанные назад волосы аккуратно ложились на затылке в прекрасный цветок, на ее глазах были темные тени, подчеркивающие глубину ее карих глаз, длинные ресницы стали еще длиннее от туши, которую она позаимствовала у Сид. Манящие губы покрывала помада в тон к ее платью, а в руках Полин держала мамину маленькую блестящую сумочку, которая говорила о всей серьёзности мероприятия.

– Куда сейчас? – Шелл остановился в проходе. – Может перекусим? Жрать хочется.

– Да, почему бы нет. – улыбнулся Крюк.

– Тогда я очередь займу, вы место найдите. – Шелл удалился в сторону прилавков с фастфудом.

– Как? Зачем? Давай пойдем в нормальное кафе! – крикнула ему вдогонку Полин, но Шелл не услышал.

– Не переживай. Сейчас найдем место у окна, музычка уже играет, еду принесем и будет тебе кафе. – Протянул Крюк, хватая рядом стоящий стул за спинку.

– Неужели он не понимает? Все должно быть совсем не так! – сердце Зум-Зум колотилось так громко, что его удары отдавались в ушах, на нее напал приступ тошноты.

– Ты кстати, отлично выглядишь. Мне нравится твое платье. – пробубнил Крюк, провожая Зум-Зум за столик. – Мы учимся на одном потоке, я знаю, как ты обычно выглядишь. Очень изменилась.

– Спасибо. – равнодушно ответила она.

Каждая следующая минута все больше придавала реальности схожесть с артхаусным кино. Шелл принес заказ, который состоял из бургеров и картошки фри, из созвездия предлагаемых новогодних напитков он выбрал светлое пиво в самых больших объемах. Последующие разговоры велись об играх, тачках, экзаменах, как это ни странно, тему девушек парни тактично обошли стороной. Зум-Зум в обсуждениях не участвовала. Она гневно переводила взгляд с одного спутника на другого, отчего чувствовала себя собутыльником алкоголиков.

«Привел друга, ничего не объяснил. Не поздравил, кстати. Про подарок я уже молчу. И для чего я так наряжалась? Очевидно, что я размечталась, напридумывала себе мужика и влюбилась в него. А влюбилась ли?» – Полин сидела, опершись подбородком на ладонь.

– А когда мы с тобой встретились впервые? – Зум-Зум беспардонно втиснулась в их разговор.

– Эм, ну… Сейчас уже и не вспомнишь. Давно это было. – Шелл пожал плечами. От дешевого пива его уже сильно развезло, кожа его лица стала красной и блестела от пота.

– Давно. – согласилась она. – Наши матери познакомились первые, потом познакомили нас. Мы с тобой начали ходить в одни и те же кружки. Танцы, математика… Не помнишь? Ты ничего не помнишь.

Крюк апатично пихал в рот последний пучок картошки, Шелл снова жал плечами, как будто к ним были привязаны невидимые ниточки кукловода. Полин крутила в пальцах пластиковую трубочку. В ее груди яростно клокотал сдержанный гнев.

Мимо носились люди с воздушными шарами и подарками, раздавались поздравительные речи, дети прыгали в красочных нарядах, из динамиков лилась старая песня про зимний лес, и все вокруг праздновало окончание трудного года, только в углу у окна стоял столик – оплот молчания и неловкости.

– Я еще пива возьму. Подкинь деньжат, плюшечка. – Шелл вылупился на Зум-Зум стеклянными глазами.

– У дам просить денег?! Ты спятил никак? Вот тебе! – Крюк с громким хлопком вложил в ладонь Шелла купюру, развернул его шатающееся тело и широко улыбнулся.

– Я в восторге! – шипела Зум-Зум.

– А ты чего дуешься? Неужели ты не знала, что он… такой? – Крюк только сейчас снял свою черную вязаную шапку с отворотами, из-под которой выпрыгнули упругие черные кудри. – Ты прости, что он меня притащил. Ты думаешь, что я ничего не понимаю? Как только увидел твою сморщенную переносицу, мне все сразу стало ясно.

– Что тебе ясно?

– Что я тут лишний. По секрету тебе скажу, что идея была не моя. Ты уж извини.

Зум-Зум кротко кивнула:

– Не ты должен извиняться, а он. – она кивнула головой на Шелла, который нетвердо стоял в длинной очереди. – Как тебя зовут по-человечески?

– Патрик. Крюк – это так, баловство. Расскажу потом как-нибудь, забавная история, но рассказывать ее надо на трезвый язык.

– Патрик. Привет, Патрик. У тебя красивые кудри. – смиренно сказала Полин.

Он улыбнулся румяным лицом. Полин присмотрелась к своему новому знакомому и отметила, что он симпатичен, высок и строен. Когда он улыбался, на щеках его складывались милые складочки, черные широкие брови и ресницы придавали его внешности нечто ближневосточное. За весь вечер он не сказал Полин ни единого обидного слова, не пошутил о ее фигуре, шутки его были смешными, без пахабщины, и вообще вел он себя достойно, не смотря на выхлебанное пиво.

– Хочешь, потрогать дам?

– Давай! – Зум-Зум рассмеялась впервые за вечер.

Он громко опрокинул голову на стол, его кудряшки вздрогнули. Зум-Зум аккуратно помяла мягкие волосы Патрика.

– Шикарно! – прошептала она.

– Ого! Стоило отвернуться! – гаркнул Шелл. Он вернулся с бутылочным пивом. – Тухловато тут как-то, пошлите отсюда.

– Куда погоним? – Патрик подхватил свою курточку.

– Может на игровой этаж?

– Это где игровые автоматы? – уточнила Зум-Зум.

– Это где игровые автоматы? – с прегадким лицом передразнил ее Шелл. – Конечно туда! Куда же еще?! Пиво пихнем в карманы… – Он сделал несколько попыток засунуть бутылку в карман. –Там детская зона, с бухлом не пустят. В твою сумочку полезет?

– Нет, не полезет. – отрезала Полин.

Они пробирались через праздную толпу, Шелл маячил впереди, позади, немного отстав шагали Зум-Зум и Патрик. По его лицу невозможно было понять пьян он или нет: шел он ровно, а вот язык заплетался. За тот короткий промежуток времени, что они прошли вместе, он успел показать ей фокус с монеткой, рассказать три анекдота и помог упавшему ребенку подняться. Настроение ее немного выровнялось.

«Почему Шелл не может вести себя так? Патрик идет рядом, не дает мне скучать. Не понятно с кем я на свидании». – думала Полин.

На часах было четверть одиннадцатого, народу в торговом центре поубавилось, на игровом этаже развлекались только подростки. Испробовав несколько гоночных трасс, разогнав три раза атаку зомби, троица остановилась у блестящего стола аэрохоккея.

– Хочешь быть первой? Я пока мороженого куплю. – Крюк жестом пригласил ее к автомату.

Как только Патрик отошел к прилавку со сладостями, Шелл подкрался к Зум-Зум со спины и звонко шлепнул ее по ягодице.

– Ты охренел?! – подскочила она.

– А ты?

– В смысле? Что я?

– Ох, посмотрите-ка на эту невинную овечку! Тебе одного парня мало? Или ты сразу запасной вариант ищешь? Я был о тебе другого мнения. – Шелл придвинулся к ней так близко, что ее пивное дыхание обжигало ей щеку.

Зум-Зум отодвинулась:

– А ты не заметил, что сегодня испортил все, что только мог испортить! Я до сих пор здесь, потому что не хочу, чтобы мои старания, – она показала на свое лицо и прическу, – не пропали зря. И я даже не уверена, что ты сейчас способен оценить мои изменения, которых я достигла для сегодняшней встречи. И ты не имеешь права сейчас выговаривать мне!

– Какой счет?! – Крюк подлетел к ним шумным вихрем.

– Пожалуй… я тоже куплю… – сдерживая злость, процедила Зум-Зум.

Она отошла к витрине, свою сумку она мяла с такой силой, что та уже превратилась в комок ткани, стеклянным взглядом она переходила с одного лотка с мороженым на другой, и не видела, как за ее спиной Крюк жестами показал Шеллу, кто он такой, Шелл, и куда ему следует идти.

– … Да не буду я извиняться! – рвал на себе рубашку пьяный дурак. Крюк несильно дал ему кулаком по лицу, развернул и конкретным пинком под зад отправил Шелла к Полин.

– Какое мороженое сделать для вас? – усталым голосом спросила молодая продавщица.

– Мне нельзя мороженое. Я на диете. – сдавленным голосом произнесла Полин, ей стоило немыслимых усилий удержать слезы в глазах.

– Ох, ладно. Тогда какое сделать для вашего сына? – продавщица посмотрела на стоящего рядом Шелла.

– Что? Сына? – все звуки громом загремели вокруг Зум-Зум. – Вы полагаете, что я его мать?

– Б*яяяя! – стоявший позади Патрик в ужасе прикрыл рот.

– Извините… Я… – продавщица побелела.

Шелл загоготал на весь этаж, запрокинув голову назад, от смеха его ноги подкосились, он развалился на витрине и смеялся, смеялся, смеялся. Зум-зум направилась к выходу, неуклюже перебирая каблуками. Такого вытерпеть она уже не смогла.

Глава 23

Первый день нового года, как водится, пропадает незаметно в потоке обманутой праздником памяти. Для Зум-Зум в этот раз он тянулся до безобразия медленно, даже если учесть, что проснулась она после обеда, а потом долго не вылезала из кровати.

– Дочь, сбегай до магазина. – в комнату заглянула растрёпанная мать. Словно потерянная, она обошла комнату кругом и все же села на край кровати. – Да и неужели ты собираешься весь день пролежать на боку?

– И пролежу. – ворчала Полин из-под одеяла.

– Я вижу, что ты не в духе. Вон, даже кушать отказалась. Ладно. Отца пошлю. – смиренно кивнула Сара.

Мать погладила свои колени, стряхнула приставшие нитки с белой простыни, несколько минут причитала, что морозы не спадают, конечно же отпустила несколько комментариев по поводу порядка в комнате. Зум-Зум тихо ждала, когда мать, наконец, выйдет, но та сидела и болтала.

– А ты чего на столе никак не приберешься? Вон сколько всего накопилось! Тетрадей куча разбросанных, учебники без обложки лежат– наругают же. В прошлом году учитель ваш мне выговаривал, еле-еле уговорила в библиотеку принять… а это что? Смотри-ка, футляр порвался, возьму, зашью. Дочь, ты собери цветные вещи, я вечером стирку запущу. О! смотри-ка, снегири на дереве! Какие красивые, глянь.

Полин не шевелилась.

Сара, подперев локоток, с интересом рассматривала брошенное в шкаф бордовое платье. Она слышала, как Полин вернулась после полуночи и сразу закрылась в своей комнате, проигнорировав все поздравительные речи отца.

– Платье-то повесить лучше на плечики. – Сара убрала наряд в шкаф и вышла.

– Что-то тихо сегодня. – бухтел отец за дверями.

– Ох, не знаю. Лежит, молчит. И не приболела вроде, а не ест ничего. Даже свою зеленую дрянь не заваривает. Что же это? Уж не случилось ли чего дурного? – отвечала шепотом ему мать.

– Может вчера ее кто-то обидел? Спросила?

– Иди ты спроси. – махнула полотенцем хозяйка.

– Ага! Потом спрошу. Пусть намолчится вдоволь. Не хочу я ваших закатывающихся глаз, женщины…

Как бы ни был далек отец от психологии, а сейчас он узрел истину. Неизвестно, как сильно взорвалась бы Зум-Зум, если бы отец настойчиво полез к ней в душу с проверками. Родители удалились на кухню пить чай, Полин поднялась с постели и неожиданно для себя разревелась.

Закатное солнце разбрасывало яркие розовые блики по маленькой комнате Полин, мятые вещи кучей лежали на стульях и на полу, приоткрытая дверь пропускала ароматы выпечки и звуки телевизора с кухни. Зум-Зум прошлась по комнате на ватных ногах, подбородок еще трясся, из носа повисли сопли, припухшие глаза исторгали потоки влаги. Питая к себе вселенскую жалость, Зум-Зум незаметно для себя навела порядок на столе и снова легла. Странно, но это помогло. Она снова встала и продолжила уборку. Разобрала завал на кресле и в углу, где стояла швейная машина матери, все обрезки ткани она распихала по пакетам.

– Нет. Я не дам так просто вогнать себя в депрессию. – шептала она в темноте, утирая лицо.

К тому моменту, как солнце село, и в комнате стало темно, Полин закончила борьбу с бардаком. Ее телефон настойчиво жужжал, но она не торопилась поднимать его. Она уже давно заметила, стоит ей только ответить на звонок, ее жизнь наполняется хаосом и тревогами. Уже в седьмом часу вечера она заставила себя умыться и причесаться.

– Бездействие – наш враг, Полина. Стоит только перестать шевелиться, и ты снова превратишься в кашалота. Не дадим им победить нас! Ни Шеллу! Ни Глену! Никому! Апатия нам не друг, соберись. – нашептывала она себе, заплетая волосы в ванной.

– Дочь. Выйди. Тут к тебе молодой человек! – вдруг крикнула мать из прихожей.

Зум-Зум подтянула пижамные штаны, осторожно вышла и обомлела. На пороге стоял Патрик. Растерянная мать переминалась с ноги на ногу, не зная, что сказать, мяла в руках кухонные прихватки. Патрик нервно озирался по сторонам, словно выпущенный из клетки на свободу дикий зверь. Полин пополнила их неуклюжую компанию.

– Привет. Я звонил, ты трубку не брала. Все нормально? – Патрик снял свою шапку, его кудри тут же встали торчком.

– Нормально. Я выключила звук. Не слышала. – пояснила Полин. Сара наблюдала за диалогом, тихо пятясь на кухню.

– Тогда я пойду. Раз все нормально. Я проверить хотел…

– А пирог?! – вдруг всплеснула Сара руками.

– Какой пирог? – опешил Патрик.

– Абрикосовый пирог. Сегодня воскресенье. По воскресеньям абрикосовый пирог. Будешь? – неожиданно для себя проговорила Зум-Зум.

– Буду.

Мать с отцом спрятались в гостиной, оставив при этом все двери в квартире распахнутыми. Зум-Зум налила Патрику чая в красную кружку, отрезала большой кусок теплого пирога, села напротив. Патрик хотел что-то сказать, как на кухню вернулся отец.

– Очки тут не оставил? – бурчал он.

– Нет, на окне спальни посмотри. – спокойно отозвалась Полин.

– После того, как ты ушла вчера, я поговорил с этим негодяем, – говорил Патрик с набитым ртом, – он вину осознал, хочет исправится. Надеюсь ты на него долго сердится не будешь. На юродивых, говорят, нельзя сердится. В следующий раз…

– Ох, нет. – отрезала Зум-Зум.

– Что нет?

– Не будет следующего раза. Я с ним больше связываться не стану. Глупая была затея.

– Ну, это… Ты же вроде так старалась… Худела.

– А тебе какая в этом беда? И вчера за него извинялся, сегодня пришел его выгораживать.

– Погоди. Может со стороны все так и выглядит. Однако, ты не права…

– Я духовку выключила?! – Сара вдруг ворвалась в кухню. – Ох, выключила. Извините.

– Пирог – чудо! – заголосил Патрик. – Я не так часто ем пироги, но думаю этот самый вкусный на всем белом свете!

– Спасибо! Я туда консервированные абрикосы добавляю, конфи делаю, а рецепт теста мне еще от мамы достался. – раскланялась Сара. – Какой милый мальчик!

– Очень познавательно. Мам, разреши мы поговорим.

– Конечно! Конечно! – Сара выпорхнула в коридор.

– Скажи, Патрик, если я сейчас включу телефон, я увижу там пропущенные звонки от Шелла? –Зум-Зум прищурилась.

– Конечно. Он при мне набирал.

– Я сейчас принесу телефон, и если там не будет от него звонка, то ты окажешься вруном. И я начну плохо о тебе думать. Рискнешь?

– А если есть, что тогда?

– А ничего. – Полин скрестила на груди руки. – Я ничего никому не обещала, ничего никому не должна.

– Хорошо. А если звонок есть, то ты меня еще раз на пирог приглашаешь! Идет? – Патрик вызывающе протянул ей руку.

– Договорились! – Зум-Зум ударила по его ладони.

Она принесла телефон на кухню, они склонились над экраном – там они увидели два пропущенных от Глена, один от мобильного оператора и шесть звонков с неизвестного номера, который, как оказалось, принадлежал Патрику.

– Кто такой Глен? Этот тот высокий?

– Это тот высокий. – кивнула Зум-Зум, отодвигая телефон в сторону.

– Почему он тебе так часто звонит? Там, собственно, только его звонки…

– Почему ты соврал, что Шелл звонил мне?

– Разговор поддержать. Я не знаю, чем он там занят, я вообще сегодня его не видел. После вчерашнего его поведения я эту рожу видеть не могу. Я испытал вчера такой испанский стыд! Последний раз мне так стыдно было, когда я соседского бульдога лифтом придавил…

– Что?

– Да не об этом речь. Я к чему все это… Сказать трудно. – он залпом выпил свой чай и чай Зум-Зум.

– А знаете, что?.. – на кухню снова ворвалась мать.

– Мам, мы сходим погулять! – опередила ее Полин. – Одевайся, Патрик, здесь нам поговорить не дадут.

Патрик ёжился от холода, он часто вздыхал, отчего из его рта вырывались густые клубы пара, Зум-Зум надела пальто прямо на пижаму, ей тоже было холодно, но оба они медленно шли вокруг дома.

– У тебя с Шеллом серьезно? – наконец, выдавил он.

– Мне казалось, что тут уже все очевидно.

– Это, кстати, не ответ. – подпрыгнул он на холоде.

– Это, кстати, ответ. – подпрыгнула она в ответ.

– Что… что за характер! Я думал ты тихоня, что ты, ну, знаешь… покладистая. А тебе палец в рот не клади. Ты ходила на курсы «как засунуть ему ноги в рот»? – Патрик усмехнулся.

– А я думала, что ты мудло на палочке, и судя по тому, как много ты болтаешь… Однако, надо отметить, что ты не плох. Ты… нормальный.

– Ты заинтересована в отношениях? Сейчас. – Патрик смущенно отвел глаза.

– Отношениях какого рода? С кем? С Шеллом? – Зум-Зум не понимала, куда от клонит. – Ты ходишь вокруг да около! Если ты не скажешь мне все прямо, то я и ответить не смогу. Видишь ли, я не очень умная.

– Логично. Тогда, пожалуй, скажу. – он набрал в грудь воздуха. – Знаешь, тогда, осенью, я был там, когда ты Шеллу предлагала на гонки сходить. Еще подумал: «какая смелая девушка! Пошла на быка без доспехов!», и ты мне запомнилась. Хотя, разумеется, я и раньше тебя видел… Потом ты все время с этим Гленом ходила. Я все не мог понять, чего он за тобой таскается!

Здесь Зум-Зум рассмеялась про себя – кто за кем таскался!

– Это я потом уже сообразил, когда увидел вас на пробежке на набережной. Мои окна выходят как раз на эту сторону. Каждое утро смотрел на вас. И все в толк не мог взять – что же в этом идиоте Шелле есть такое, что ты ради него так надрываешься! А ты потом бац, и пропала. От девчонок услышал, что ты в спортзал теперь ходишь, и на набережную уже не выходишь, ты можешь не верить, но я опечален был до глубины души! Ты стала для меня неким символом, даже талисманом. Если тебя с утра на пробежке не видел, то и день не задавался. – Патрик ходил вокруг нее, чрезмерно жестикулировал, а Полин стояла столбом и не верила своим ушам. – И вот приходит новый год, ты зовешь этого гада на свидание, и на минуточку, даже не узнала, почему с ним никто встречаться не хочет, а я… я же… Я вот знаю, почему с ним никто не хочет встречаться…