Проснуться живым

– И думаете, ваше исчезновение не заметили?

– Заметили, – спокойно сказала Надежда и притянула к себе наган. – Они здесь с того самого момента, как я переступила порог вашего жилища.

– Кто – они?!

– Гууди. Коффуа. Айда-Ведо.

Викентий затравленно оглянулся по сторонам. Никого. Только слишком густые тени скопились в углах, возле кресел и провисших портьер…

– Подойдите ко мне и поклонитесь господину, чье жилище вы осквернили своим незаконным присутствием! – повелительным тоном меж тем сказала в темноту Надежда.

И дипломированный маг, посредник меж мирами, заклинатель демонов и лучший нейтрализатор порчи от Алтуфьева до Выхина, с остановившимся от ужаса сердцем смотрел, как перед его креслом возникли три стройные, абсолютно черные фигуры и склонились в медленном поклоне.

– Вот поэтому я и просила вас не зажигать света, господин Вересаев. – Понемногу оживая, услышал он спокойный голос Надежды. – При свете они выглядят очень… непрезентабельно. И кроме того, они света побаиваются, слабеют от него, что ли… Гууди, ка унга наройя дамбалайя оэокео! – гневно выкрикнула Надежда в сторону одной из темных фигур.

– Оэзуули ка ногойя вин дамбалайя ки унга, – ответил ей спокойный и какой-то совершенно бесплотный голос.

– О чем вы говорите? – вмешался Викентий. Ему стало по-настоящему страшно.

Его посетительница все меньше походила на истеричную дамочку с выраженным галлюцинаторным синдромом. А уж три темные фигуры Викентий совсем не мог классифицировать с позиций диалектического материализма.

«Все. С магией надо завязывать. Лучше буйных психов лечить солями лития, чем принимать таких… визитеров. С ними сам психом станешь. И соли лития не помогут. Даже электросудорожная терапия будет малоэффективной».

Эти размышления Викентия прервала Надежда:

– Они пеняли мне за то, что я покинула особняк без их разрешения и охраны. Они не хотят, чтобы я подверглась нападению и первой смерти.

«А есть еще и вторая?» – хотел поинтересоваться Викентий, но вместо этого спросил совсем другое:

– Кто собирается на вас напасть?

– А вот это, – Надежда снова навела наган на растерянного Викентия, – и должны установить вы. Вы ведь маг.

– Это… это невозможно!

– Я хорошо заплачу вам. – Не выпуская из правой руки револьвер, левой Надежда расстегнула пару пуговиц на своем жакете («Ой!» – ахнул Викентий) и извлекла оттуда небольшой замшевый мешочек. Бросила на стол. Из мешочка, стуча как стеклянный горох, выкатились крупные алмазы.

– Это аванс.

– Все равно невозможно! Поймите, я вовсе не тот, за кого себя выд…

Одна из темных служанок наклонилась к уху Викентия:

– Сделай все, что велит тебе наша госпожа. Лоа отблагодарят тебя.

– Но почему именно я?!!

– Я прочла ваше объявление в газете, господин Вересаев, – все тем же спокойным тоном объясняла Надежда. – Там говорится, что вы гарантированно возвращаете женам пропавших мужей…

– Но вы-то здесь при чем?! Вы ведь говорите, что кто-то угрожает вашей жизни!

– Да. Именно так. Но эти угрозы начались с того момента, как пропал мой муж. Мой Луи. И я не знаю, где он и что с ним.

– Сделай все, что велит тебе наша госпожа…

– Сделай…

– Сделай…

– Уговорили, – нервно усмехнулся Викентий. – Я в вашем распоряжении.

– Тогда до завтра. – Надежда резко поднялась из-за стола, словно давая понять, что этим лимит ее сегодняшней откровенности исчерпан. – Не провожайте нас, господин Вересаев. Мы найдем дорогу.

– А как же завтра?…

– Я приду, – донесся из прихожей голос Надежды. – В это же время.

Викентий посидел с минуту, но, так и не услышав, как за странными посетителями захлопнулась дверь, выскочил в прихожую.

Дверь была заперта.

Изнутри.

На все имеющиеся замки и шпингалеты.

– Чертовщина какая-то! – ругнулся Викентий и взглянул на настенные часы: без четверти полночь! Ничего себе, посидела у него клиентка!

Хотя надо признать, что ради клиентки с такой фигурой и внешностью времени потратить совсем не жалко.

Да что времени…

Викентий подошел к телефону и набрал номер Степана-Гремлина. Трубку долго не брали.

– Да! – наконец рявкнул недовольный Степан.

– Гремлин, это я. Ты спишь, что ли?

– Нет. Бабу трахаю, а ты мешаешь процессу.

– Я серьезно.

– И я серьезно. Кешаня, дай мне хоть раз кончить по-людски, а потом я тебе перезвоню.

– Степа, у меня сейчас была такая девушка… Ты себе не представляешь. Сплошная греза и загадка.

В трубке раздалось натужное сопение, а потом Гремлин печально произнес:

– Ты враг моего полноценного оргазма, Кешаня, и этого я тебе никогда не прощу. Зовут-то ее как, эту сплошную грезу?