Восьмимартовские истории

– Самый лучший подарок – это очки! – засмеялась Сашка, – И его мне сегодня ты преподнесла!

– Ну, это да, – усмехнулась Татьяна, – Если бы не я… В общем, чтобы вы без уборщиц делали… Только я все равно не понимаю, ну как же они в мусорку попали?

То, что мать потеряла очки, Ромка знал, и даже не заслуженно огреб за это, о чем не преминул съехидничать. И тут же потребовал рассказать про их счастливое обретение. Он внимательно выслушал эту загадочную историю, потом осмотрел Сашкино рабочее место.

– Мам, ты сумку на стул вчера ставила?

– Ну, наверное… Да, скорее всего да. Я все время ее на стул ставлю.

– А она падала?

– Ой, а я что, помню?

– Да она у тебя постоянно падает! – вклинилась в разговор Татьяна.

– Тогда все понятно, – Ромка удовлетворенно кивнул головой, – Вот, смотри – сумка наклоняется, и, если она открыта, очки, лежащие сверху, из нее выскальзывают. Но падают не на пол, а на этот контейнер. А у него крышка, словно качели – стоит на нее надавить, она отходит в сторону. А потом снова на место возвращается. Футляр попал на крышку мусорного контейнера, скользнул вниз, а крышка аккуратно встала на место. Если ты это не увидела, и не услышала звук падающего предмета, то исчезновение футляра с очками осталось незамеченным.

– Ну, ты Шерлок Холмс! – восхищенно посмотрела на него Татьяна, – Дедукция у тебя работает! Рустам зацокал языком, а Сашка просто улыбнулась. Никакой мистики и никаких чудес. А то, грешным делом, закрутились у нее, было мысли разные. И кота-то, неизвестно откуда забредшего, вчера Татьяна выгоняла. Черного, между прочим! И под конец смены какой-то не совсем адекватный клиент приходил. И все вопросы задавал странные. И сегодня Сашка была готова уже потерю очков списать на какой-либо из этих вариантов. Правда, в слух это озвучить не решилась, чтобы над ней не смеялись сослуживцы. Но оказалось все предельно просто, все объяснимо. Какой у нее все-таки умный сын, взял и разложил все по полочкам. И хорошо, что проблема разрешилась, не придется тратиться, очки новые покупать. Пожалуй, и, правда, на сегодня это для нее стало самым лучшим подарком.

Как поздравить маму в условиях домашнего заточения

Динька с тоской смотрел в окно. Надо же было так облажаться. Если бы он продержался только один день, только день, и все было бы нормально. И все были бы довольны, а самое главное -мама! Но у него не только не получилось маму с 8 марта поздравить, так он ей еще и настроение испортил… Мама конечно вида не показала, но Динька понял, не дурак, что она сильно расстроилась.

Во всем виноват Вовка! Это он подбил Диньку на разговоры. А Динька (ну совершенно, совершенно случайно), в этот день не выучил урок. Ему надо было сидеть тише воды ниже травы, может, и пронесло бы, не спросили. Но этот Вовка! Бизнес идея у него, видите ли появилась – где найти денег маме на подарок. Идея-то хорошая, но в результате ни денег, ни подарка. А для Диньки еще и домашним арестом все завершилось

Случилось это все на уроке литературы. Мария Ивановна пресекла жаркий диалог на последней парте словами:

– А Карелин, как самый разговорчивый, нам сейчас даст ответ на вопрос: как называется басня, мораль которой «Когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдёт»?

Но Динька, увлеченный разговором, вопроса не расслышал. Нет, чтобы спокойно попросить Марию Ивановну повторить вопрос, а самому уши навострить, что ему там подсказывают одноклассники. Так нет, он, как сказал Вовка «Полез в бутылку». И весь пыл спора с товарищем перенес на диалог с учительницей.

–А чё сразу Карелин?!

Мария Ивановна в общем-то нормальная училка. Зря никогда не придирается, и двойки, если и ставит, все по справедливости. Но есть у нее один недостаток – она терпеть не может слов "А чё я сделал!" Особенно ее выводит из себя это маленькое слово «чё».

Динька задал неправильный вектор в этом диалоге, и соответственно все закончилось печально – жирная "пара" в дневнике и гневное обращение к родителям на полстраницы. Дома Динька не успел спрятать дневник. Он бросил портфель прямо в прихожей, и ринулся, было обратно на улицу, торопясь воплотить в жизнь ту самую бизнес идею, с которой его и познакомил Вовка на уроке литературы. Мальчишки собирались сдать несколько железяк в пункте приема вторсырья. А на вырученные деньги купить своим мамам подарок на 8 марта.

Но у порога Диньку тормознула мама с ее безапелляционным "Пока не поешь, никуда не пойдешь!" Динька торопливо глотал обед, совершенно не ощущая вкуса, давился и шипел, обжигаясь, горячим супом. Быстрее, быстрее, Вовка уже ждёт. Надо успеть, а то и без них найдутся охотники до бесхозных железяк, что проявились из-под снега, подтаявшего под ярким мартовским солнышком.

И надо же было маме спросить:

– Динька, а ты обед в школе съел? Достань-ка контейнер из портфеля. Надо его помыть, я в него положу бутерброды, завтра их с собой возьмём. Твой школьный контейнер как раз для бутербродов самый подходящий.

И тут Динька совершил ещё одну ошибку. Вместо того, чтобы самому достать этот злополучный контейнер, он буркнул с набитым ртом: "Вожми хама". Мама и взяла. Вместе с дневником. Ну и соответственно: "Тааак, этто что такое?!" И понеслось. Прогулка отменяется (попробуй, докажи, что это не прогулка ни какая, а бизнес и зарабатывание денег, и не Диньке это все нужно, а маме – не скажешь ведь, я, мол, пошел деньги тебе на подарок добывать). А кроме прогулки Диньку наказали тем, что не взяли с собой на гору.

Папа в честь Международного женского дня решил порадовать "своих девочек" поездкой в Цветаево. На целых два дня! Они должны были жить в самой настоящей русской избе, с печкой. И целый день провести на крутой горе, катаясь на лыжах и сноуборде. Мама с Ленкой предпочитали лыжи, а Динька с отцом были яростными сторонниками сноубордов.

Но Динькин сноуборд нынче остался на приколе. Стоит, бедный, в кладовке, а наказанный Динька растрёпанный и неумытый с тоской смотрит в окно. А мама, Ленка и папа в это самое время радуются – катаются с горы и ещё как-нибудь развлекаются. И про него, Диньку и не вспоминают.

То, что сегодня с утра можно было не умываться, не заправлять постель, и даже весь день проваляться на диване, не радовало. За вчерашний день это «занятие» уже надоело хуже горькой редьки. Как рано утром родители с Ленкой собирались, Динька слышал, но принципиально не встал и не проводил их. Потом он снова уснул и проснулся поздно – в половине двенадцатого. Наскоро перекусив, он оккупировал диван в большой комнате и весь день то телек смотрел, лежа на диване, то в телефоне играл. Но это ему так осточертело, что на следующий день, телевизор включать нисколько не хотелось, надоел уже этот ящик! Да и телефон с Интернетом и играми не казался таким привлекательным и вожделенным, как раньше. Динька с утра свой мобильник даже в руки не взял. Зря мама говорит, что Динька не может жить без своего телефона, Тик-Тока и прочего. Он сейчас променял бы и игры, и Тик-Ток на то, чтобы оказаться вместе с родителями и сестрой на горе. Барахтался бы в снегу, несся с горы на сноуборде, боролся с папкой, а потом бы они все вместе ели вкусные наваристые щи, крутобокие пельмени и пили душистый чай с пирожками и плюшками.

Динька уселся прямо на подоконнике на кухне. Только так он смог выразить свой протест. Ругаться некому, мама все равно не увидит и не узнает. Он аккуратно сдвинул цветочные горшки в сторону, упёрся спиной в оконный проем и отрешённо смотрел на улицу. Нынче одиночество чувствовалось особенно остро. Может потому что праздник? Вчера было вроде как подготовка. А сегодня все празднуют и радуются, а он, Динька, сидит тут в заточении. Все развлечение – рассматривать прохожих.

Там, на улице, мужчины несли мимозы, и одиночными веточками, и целыми букетами. Встречались дяденьки с тюльпанами в руках. Один за другим торопливо пробежали два молодых парня, прижимая к себе алые розы в холодном прозрачном целлофане. От нечего делать Динька стал считать, сколько человек несли мимозы, сколько тюльпаны, розы и прочие цветы. Он фиксировал свои наблюдения, рисуя палочки простым карандашом на пачке рафинада. Эх, если бы не печальное стечение обстоятельств, и у его мамы в вазе стояла бы веточка мимозы, подаренная им, Динькой. Папа в этот раз решил цветы не дарить, потому что они всей семьей уедут в Цветаево на выходные. Динька подслушал разговор родителей, когда те обсуждали, где и как проведут праздничные дни. Мама согласна была с тем, что "нечего зря деньги тратить, цветы быстро завянут, и смотреть на них все равно будет некому, раз они уедут".

Но несмотря на это обстоятельство, Динька очень хотел купить маме цветы. Ну и Ленке за одно. Маме веточку, и Ленке веточку. А если бы остались деньги, он бы еще и конфеты купил. И подарок получился бы просто отличный! Главная задача была – найти денег. А на деле получилось – ни денег, ни цветов. И полная изоляция от семьи, и от мира. Потому что запрет на прогулки распространялся на все праздничные дни, пока родители не приедут. Можно было конечно по-тихому смотаться во двор или до Вовки добежать. Но Динька был человеком слова, не смотря на свой юный возраст. Если что пообещает, все, железно, обещание он выполнит. Возможно, никто бы, и не узнал, выходил Динька из дома или нет. Но он решил не рисковать. Мама у него очень проницательная. Запросто вычислит его, Динькины, передвижения, потом вообще верить ему не будет.

Не известно, сколько бы Динька еще упивался ролью страдальца, но в прихожей нетерпеливо тренькнул звонок. Интересно, кто это мог быть? Раньше времени вернулись родители, испытывая угрызения совести, что оставили несправедливо обвиненного ребенка дома? Так у них ключи есть. Вовка? Как настоящий друг решил поддержать заточенного в домашнем плену узника? Это было бы отлично! Наказание на прием гостей не распространялось. Диньке просто запретили выходить из дома, а общаться с кем-либо в пределах квартиры, это, пожалуйста. Динька сам позвал бы Вовку, да самолюбие мешало. В этом случае пришлось бы сказать, что его, Диньку, наказали. А признаваться в этом было стыдно.

Динька торопливо спрыгнул с подоконника и ринулся открывать дверь. Но пришел не Вовка. На пороге стоял Макс, мамин младший брат. Диньке он соответственно, приходился дядюшкой. Но, во-первых, Макс был всего лишь на шестнадцать лет старше, а во-вторых, имел несолидную внешность и отличался легкомысленным поведением. И поэтому для всех, в том числе и для Диньки, он был просто Максом.

– Привет! – жизнерадостно произнес Макс, заходя в квартиру. Одна рука у него была в кармане пальто, а во второй он держал небольшой, и немного потрепанный букетик мимоз, – Где дамы?

– Нету, – поддавшись его веселому напору, так же жизнерадостно ответил Динька, – Я один дома. Но ты давай, раздевайся.

Динька обрадовался приходу Макса. И не придется скучать одному, и вообще – скучать совсем не придется, потому что Макс был такой человек, что рядом с ним всегда было весело и интересно.

Макс вручил Диньке цветы, и принялся раздеваться.

– А где все?

– В Цветаево уехали.

– А тебя чего не взяли?

– А я наказан, – как можно беззаботнее ответил Динька.

– Значит ты дома один? «Один дома!» – прокричал Макс с уморительной гримасой, – Ну, и чего ты уже успел натворить?

Динька честно рассказал, что послужило поводом для наказания, а также про свой постыдный провал с подарком. Эту печальную историю Динька постарался поведать как можно беззаботнее, чтобы показать, что в этом нет ничего страшного – подумаешь, не взяли на гору.

И он был благодарен Максу, что тот не стал подначивать его, из-за домашнего ареста, в то время как семья развлекается на горе.

– А я вот решил зайти, поздравить женщин с праздником, – продолжал Макс, – Ну, и, если честно, заодно поесть. Думал, что сестрица вкусный обед в честь праздника забабахает. А они вон, что удумали. Жаль, конечно. Но хорошо, хоть ты дома.

Динька и Макс прошли на кухню. Макс огляделся, хмыкнул, и произнес:

– Ну, что, комнатный Граф Монте-Кристо, надеюсь, тебя в наказание не посадили на хлеб и воду? Поесть есть что-нибудь?

– Конечно, есть, – с готовностью отозвался Динька, – Суп, правда уже позавчерашний, – уточнил он, – А еще котлеты и пюре. Тоже позавчерашние.

– Сойдет! Жаль, что никаких праздничных блюд, ничего сладкого. Но и с котлетами жить можно. Давай, ставь чайник, накрывай поляну.

Через пятнадцать минут они сидели за столом. И если Динька вяло размазывал пюре по тарелке, Макс энергично выхлебал суп, и с аппетитом принялся за второе. Молодой дядюшка был изрядно голоден.

– Так значит ты не поздравил маму? – строго вопрошал он племянника.

– Не поздравил… – со вздохом произнес Динька.