Измена. Не отпускай

– В смысле?

– В прямом. Мы дружим и всё.

Какой кошмар! Если бы мне такое рассказали со стороны, то я бы долго, до слёз смеялась, а тут слов нет! Какой нафиг друг? От шока на такое заявление я не могла произнести ни звука, сидела, и как рыба открывала и закрывала рот.

– Паша, ты что такое говоришь?

– А что тут такого?

– И давно вы «дружите»? – Для красоты последнее слово обозначила пальцами кавычки.

– Лен, ты чего?

– Ответь пожалуйста. Давно?

– Нет, может полгода.

Ужас. Я не смогла спокойно сидеть напротив него и, встав, отошла к окну. В голове не укладывается, как он может спокойно говорить о какой-то дружбе с женщиной. Это неправильно, этого просто не бывает. Не верю я в такую дружбу. Тогда решила зайти с иной стороны. Резко обернувшись, задала другой вопрос.

– Скажи, Паш, а если бы я «дружила» с каким-то мужчиной, и ты бы не знал об этом, это было бы нормально?

Я впилась в него взглядом, слегка приподняв одну бровь. Мне надо было видеть его реакцию, надо было знать, как меняется его выражение лица. Но ничего не увидела. Полное спокойствие, переходящее в безразличие и в насмешку, а после началось нападение с его стороны.

– Капелька, ты решила на пустом месте устроить скандал?

– А ты решил использовать старый способ – лучшая защита, это нападение?

Я встала в позу, крепко одной рукой сжимая телефон. Он реально хочет меня переключить и сделать виноватой в ссоре?

– Ничего подобного. Я не хочу с тобой сегодня ссориться. Но всё же отвечу: голову оторву тебе и твоему «другу».

Он встал напротив меня и обжёг злым свечением глаз. Если Паша и умел сердиться, то у него это всегда хорошо получалось и рядом лучше не стоять. Но я стояла и отступать не собиралась. Он не ответил, не опроверг, а лишь косвенно подтверждал мои подозрения.

Грудь стало сдавливать тисками, воздух урывками попадал в лёгкие, а сердце застучало со скоростью локомотива. Больно, очень больно, но я прекрасно понимала, что если это всё правда, то дальше будет ещё больнее.

– Скажи мне правду…

– Какую, чёрт возьми, правду?

– Ты мне…изменяешь с ней?

Никогда не думала, что мне придётся говорить эти ужасные слова. От их звучания во рту моментально появилась горечь, словно я съела что-то горько-вяжущее, противное, ядовитое… Нет, я жила в реальности, где измена встречается чаще, чем добрые и счастливые браки, но всегда верила, что меня это обойдёт стороной, что я особенная. Меня любит самый замечательный мужчина на свете и никогда не предаст.

И вот этот самый мужчина, чуть склонив голову вбок, щурит глаза и смотрит так, словно видит в первый раз. Я жду, слегка подрагивая внутри, мечтая услышать, что это не так, это глупости и он никогда на такое не пойдёт. Но Паша молчит долго, по моим меркам очень долго. Но в секунду его лицо меняется, преображается, на лице расплывается самая мягкая и тёплая улыбка, а в глазах появляется обожание.

– Иди ко мне, Капелька. Что за глупости? Я обожаю тебя, с ума схожу по твоему телу… – к своим словам Паша приступил к действиям, за талию притянул к себе, утыкаясь в шею, между словами одаривая мелкими поцелуями, – по твоему голосу и твоим стонам.

– Паш, подожди… Остановись.

– Не могу. Ты бы видела себя. Моя валькирия.

– Паша, – я уперлась руками в плечи мужа, взглядом выхватывая свой телефон, – ты не ответил.

– Лен, тут и отвечать нет смысла. Ты моя единственная женщина, моя львица, королева всего прайда.

– Какого ещё прайда?

– Ну, знаешь, у львов есть прайд… Не важно, неудачный пример привёл.

Муж снова принялся прокладывать дорожку по шее к скуле, продвигаясь к губам. Нельзя ему позволить уйти от ответа, нельзя дать ему заласкать меня и закончить этот разговор. Хочу здесь и сейчас поставить точку и жить спокойно.

– Хватит. Ответь на вопрос, честно. Ты с ней спишь?

– Это тебе хватит глупости задавать! Нет! Я с ней не сплю!

– Правда?

– Да. Мы вместе только пьем кофе и общаемся. У Марины был тяжёлый развод, она только сейчас приходит в себя.

– Как мило. Плачет у тебя на плече? А с женщинами дружить она не пробовала?

– Родная, не говори глупости. Никто не плачет, она общается и с другими женщинами.

– Тогда познакомь с Мариной-другом. Тоже хочу «дружить».

Громкий смех мужа заполнил всю большую кухню. Он смеялся до слёз, а мне хотелось лить слёзы. Он будто смеялся надо мной. Противно. Высвободившись, снова отошла к окну и уже не сдерживаясь, выложила, что имею.

– Всё, истерический смех прошёл?

– Почти. Ну ты даёшь…

– С чего это? А ведь она уже сделала первый шаг к нашей «дружбе».

Соколов тут же стал серьёзным и, сдвинув брови, сделал шаг ко мне и стал ждать продолжения.

– Удивлён? А она мне прислала очень трогательные сообщения о том, как вы дружите и как она любит, как вам хорошо вместе и ждёт, когда ваша «дружба» станет ещё теснее без меня.

– Что за бред?

– Это не бред. А почти дословный пересказ её сообщений.

– Дай посмотреть.

Растерянность и неуверенность сквозили в каждом слове, но в глазах стояла твёрдость. Я колебалась ровно пять секунд. Разблокировав телефон, открыла её сообщения и повернула экран к нему.

– Это какой-то бред с неизвестного номера.

– А я пробила этот номер. Это Боярцева Марина и номер своей подружки мог бы выучить.