Приручить миллионера

Лера плечами пожала: да пусть висит. Все равно ей по делу почти не звонили. Или мальчишки баловались, или к матери соседки заходили, поболтать. Но сейчас мать уехала к подруге, на море, Лера с соседками особо не общалась, кто ей мог звонить, понятия не имела.

Накинув на халат кофту, захватив ключи от калитки, Лера выглянула за дверь: у калитки стоял поминаемый недавно электрик. И какой-то бомж – рядом.

– Лерка, к тебе гости, – прокричал электрик.

Лера недоуменно нахмурилась: среди бомжей знакомых у нее не было. А выглядел незнакомый мужик издалека именно как бомж: грязный, оборванный, лохматый. Хорошо, если не пьяный.

Сойдя со ступенек, Лера подошла ближе.

– Валерия Андреевна Дорская – вы? – уточнил вместо приветствия «бомж».

Спиртным от него не пахло, говорил гладко. Вот только одежда оказалась измазанной в грязи, а лицо – все в ссадинах и синяках.

– Я. Добрый день, – Лера не спешила открывать калитку.

«Бомж» вытащил из кармана куртки бумажку, что примечательно, чистую, не мятую, протянул Лере:

– Адрес ваш?

Все еще слабо что-то понимая, Лера взяла протянутое, прочитала адрес, кивнула.

– А вы, собственно, кто такой? – уточнила она, подозревая розыгрыш.

– Я его у дороги нашел, в канаве, – вмешался электрик. – Грохнулся откуда-то, то ли с велика, то ли с мотоцикла. Ходит с трудом. Лерка, он твой гость, тебе с ним и возиться.

Электрик слыл известным трусом, жившим по принципу «Как бы чего ни вышло», это Лера знала отлично. Он даже на выборах не голосовал, боясь, что выберет не ту кандидатуру. Но врать не любил. Так что если сказал, что «бомж» пострадал недавно, а не живет так лет двадцать, значит, правда.

Лера посмотрела на бумажку в руке, на «бомжа», смотревшего спокойно и уверенно, не похожего на пьяницу, секунду-две поколебалась, потом достала из кармана ключи, открыла калитку:

– Ну проходите.

Электрик, не скрываясь, выдохнул с облегчением.

Трус.

Женщина, стоявшая у калитки, Славику не понравилась. Она была какая-то неухоженная. И вроде одета опрятно, и на лице отражаются мыслительные процессы, и даже черты лица правильные. А вот веяло от нее одиночеством. Такие как она, почему-то решил Славик, обычно живут в одиночестве. Максимум – с кошками. Ни грамма косметики на круглом лице, крупные серые глаза смотрят прямо, изучающе, будто решают, как правильно разделать тушу напротив, губы тонкие, что уже указывает на изворотливость и хитрость. Да что там лицо. Этой самой Дорской давно пора было сходить к парикмахеру, вон как заросла. Прически нет, стоит в халате, скрывающем полное тело, нечесаная. Славик заметил и пальцы, когда она потянулась открывать калитку. Ногти вроде чистые, а без маникюра. В общем, не женщина, а сплошное недоразумение.

В душе недоумевая, что он мог здесь забыть, Славик прошел по дорожке из гравия к высокому двухэтажному дому из красного кирпича.

– Проходите, – кивнула Валерия Дорская на деревянную дверь с широкими щелями.

Уже подозревая, что увидит, Славик зашел внутрь.

Типичный дачный дом его не удивил. Такая женщина, как Дорская, просто не могла жить нигде в другом месте. Ни в квартире, ни в особняке. Именно дачный дом. С беспорядком внутри. Особой грязи Славик не заметил, а вот вещи, лежавшие не на своих местах, ему в глаза бросились. Например, большой мясницкий нож, почему-то оказавшийся на подоконнике в коридоре.

Нерях Славик, как он сейчас понял, не любил. Что ж, уже хоть что-то. Может, он вскоре вспомнит и все остальное о собственной личности.

– Кухня прямо по коридору, – сообщил голос Дорской за спиной. – Только куртку в прихожей оставьте. Грязная слишком.

Славик снял куртку, повесил ее на крючок, вбитый в стену, видимо, для подобных случаев, дошел до кухни, удивляясь, почему нельзя поговорить в другом месте. Сев на видавший виды диван, покрытый цветастым вылинявшим покрывалом, он понаблюдал, как садится на обшарпанный табурет напротив Дорская.

– Итак, кто вы? И что вам от меня нужно? – неприветливо спросила она.

– То есть вы меня не знаете? – вместо ответа уточнил Славик.

По подоконнику за окном застучали первые крупные капли дождя. Славик подавил желание поежиться. Дождь, сырость, слякоть он терпеть не мог.

– Знаю? Вас? – голос из неприветливого стал холодным. – Вы что, издеваетесь?! Вы ввалились в мой дом с адресом на клочке бумаги, и теперь спрашиваете, не знаю ли я вас?!

– Значит, нет, – не особо вслушиваясь в негодование в ее голосе и вычленив для себя главное, расстроенно пробормотал Славик. – Видите ли, я совсем ничего не помню ни о себе, ни о… вас…

Глава 3

Лера чувствовала себя невероятно вымотанной. Последние дни дались ей тяжело, очень тяжело. К ней приезжали родственники, дальние, правда, и не особо любимые. Но все же родная кровь, куда против нее. Родственники эти жили в небольшом городке, там, где цены были высокими, а товары – не всегда качественными. И пару раз в год, на дорогом «джипе», родичи появлялись в гостях у Леры. Останавливались с ночевкой, на двое-трое суток, днем покупали в магазинах бытовую технику, одежду, драгоценности, в общем, что угодно, кроме продуктов, вечером развлекались, ночью доставали Леру разговорами.

Отправить их в квартиру она не могла – там жили уже который год постоянные квартиранты. Потому приходилось стелить на втором этаже, в плохо отремонтированных комнатах, терпеть болтовню женщин и сальные шутки подвыпивших мужчин. Там, где чужому человеку Лера давно заехала бы в физию, здесь нужно было улыбаться и молчать.

В этот раз родственники, трое мужчин и две женщины, приехали три дня назад, под вечер, вымотали все нервы Лере и уехали вчера, после обеда, опустошив ее припасы. Нет, конечно, они и свое на стол поставили: мясо, которое жарили во дворе Леры, спиртное, овощи, которые были куплены в городе. Но основная нагрузка легла на Леру. Ей пришлось доставать из подпола соленья, готовить борщ, картошку, покупать выпечку. А это все копеечка, которой Лера похвастаться не могла.

После отъезда родичей Лера вздохнула с облегчением и принялась за уборку. Мыла, убирала, раскладывала все по полочкам и шкафчикам до полуночи, спала мало, встала злая на весь белый свет.

И вот теперь, когда, после урока, она немного отдохнула и пришла в себя, судьба подбросила ей очередное испытание в виде идиота, который непонятно зачем появился на пороге ее дома и утверждал, что ничего ни о чем не помнит.

– В смысле не помните? – с трудом сдерживаясь, спросила Лера.

Дождь за окном перешел в ливень, а значит, в магазин сегодня точно было не выбраться.

– Очнулся в канаве неподалеку, в голове пусто, – последовал ответ.

– И? При чем тут я?

– Ваш адрес был у меня в кармане. Я посчитал, что мы с вами знакомы, может, у нас общее дело.

Звучало логично. Но измученная Лера плевать хотела на логику.

– Нет у нас никаких дел, – отрезала она, поднимаясь со стула. – Я вас вижу первый раз в жизни. До свидания.

– Вы меня выгоняете? – совершенно искренне изумился незнакомец. – На улицу?! Под дождь?!

Прозвучало это так, будто Лера отправляла его на мучительную казнь.

– Зонт дам, – ответила злобно она.

– Да там и под зонтом за минуту промокнешь. Я подхвачу воспаление легких, умру прямо здесь, у вашей калитки, и вы же виноваты останетесь.

«Ему в театре играть надо», – недовольно подумала Лера, глядя в честные карие глаза незнакомца.

Она понимала, что он прав, что в такую погоду выходить куда-то – самоубийство. Но он ее раздражал, жутко раздражал одним своим видом. Почему – Лера не могла понять, но своим предчувствиям привыкла доверять.