Марфа Моревна и Темный Властелин

Раз дождинка, два дождинка – будет радуга!

Раз дощечка, два дощечка – будет лесенка!

Раз словечко, два словечко – будет песенка!

«Вместе весело шагать». Из к/ф "И снова Анискин"

Теперь, узнав правду, смотрела свекровь на меня благосклонно, даже с неким благоговением. Как же, с самими богами благодаря сыну их породниться удалось, внучку с кровью редкой да сильной заполучить. У свекра в глазах расчеты появились: что, да как, да куда, да сколько. И все эти расчеты были со мной связаны. Только Джордж хмурился и косо посматривал, что на меня, что на сестер. Но ему и положено: он меня лучше родственников новоявленных изучить успел, потому и не ждал от нас трех ничего доброго.

– Что же ты раньше не сказал, – улыбнулась свекровь приторно, мягко, словно сама перину стелила да взбивала, – мы бы совсем другую встречу организовали, более пышную.

Дернулся Джордж от слов тех, видно, первую встречу нашу в замке Виктора вспомнил. Глашка с Васькой смешки с трудом сдержали, но промолчали.

Вернулись мы с Виктором за стол. О чем беседовали новые мои родственники, я не знаю – живот набивала тщательно, старалась и себя, и ребенка будущего накормить.

– И родится у Марфы колобок, – тихо поддела меня язва Глашка.

Фыркнула я в ответ, ложку очередную в рот отправляя.

А сразу после трапезы за дверями зала обеденного шум послышался. Не успели мы из-за стола встать, как влетел в комнату распорядитель, бледный, перепуганный, заикаясь, сообщил, что беда во дворце случилась. И сразу взгляды сестер, мужа и Джорджа на мне скрестились.

– Что? – возмутилась я праведно. – Я тут при чем?

Ухмыльнулись все четверо нагло так, но промолчали. А император с супругой уже возле дверей стоят, наружу выглядывают. А там… Ой, мамочки…

– Не при чем, говоришь? – хмыкнул Виктор, меня к себе прижимая. – Марфа, а Марфа, что это за странные создания по дворцу бегают?

Покраснела привычно я, взгляд потупила.

– Они сами, – буркнула.

Нет, ну в самом деле! Не звала я злыдней этих! Сами привязались, сами тут оказались!

Мелкие, как кошка, шерстью везде покрытые, юркие, веселились злыдни, по полу скакали, на потолке красовались, холод навевали, челядь распугивали.

– Ох, Марфа, – вздохнула тяжко сестрица моя старшая, прошептала что-то, рукой взмахнула, и исчезли злыдни, как не было их. – Вызовешь, когда научишься с ними справляться.

Что мне оставалось? Только плечами пожать виновато.

Разбрелись мы по комнатам, кто куда. Я снова в опочивальне засела – вышивкой заняться захотела. Учили нас с сестрами лучшие мастерицы, как полотна вышивать, я не особо науку эту постигла, но что-то все же умела. Затребовала себе ниток цветов разных, пяльцы, ткань, иголку, решила рушник вышить, Виктору, как знак моих чувств к нему. Сижу, вышиваю неспешно, думу думаю. Джордж, сестры мои, свекор со свекровью. Ох, не к добру собрались мы все вместе. Как бы и правда в Темной империи не случилось чего. Ведь не зря я сюда…

– Марфа!

Оторвалась я от вышивки, удивлено глаза подняла. Стоит передо мной муж мой любимый, смотрит на рушник будущий. На лице – изумление великое.

– Марфа, милая, что именно ты вышиваешь? – говорит, словно с дитем неразумным, мягко, нежно, неспешно.

Опустила глаза я, стала полотно рассматривать. Ох…

– Это должен был быть лес, со зверями и птицами дивными.

– То есть эти треугольники серого цвета – звери, а те оранжевые круги – птицы?

Смутилась я, не законченный рушник отложила, поднялась, на мужа просяще посмотрела:

– Может, погуляем пойдем? Есть же у вас сад?

Улыбнулся Виктор по-доброму, к себе прижал меня.

– Переодевайся. Не в нарядном же сарафане по садовым дорожкам ходить.

Кликнула я чернавку, надела споро с ее помощью платье домашнее, длинное, теплое, полностью закрытое, цвета коричневого, вышла спешно к Виктору, смотрю, он уже в штаны и рубаху серые одет, будто тренироваться с кем собрался.

– Пойдем, – протянул он мне руку.

Идем мы по коридорам длинным, спускаемся по лестнице мраморной, дворец Виктор мне показывает, что и где, рассказывает.

– На верхнем этаже господские покои, внизу – кухня, обеденный зал, кабинет батюшки и комнаты для челяди. В сад ведет дверь неподалеку от кухни. Считай, с заднего входа выйдем.

Вышли. По дорожкам пошли, воздух теплый, ароматами напоенный, вдыхая.

Поразил меня сад цветами редкими, дивными, крупными, ярко-оранжевыми, круглыми, словно солнце; у нас в Тридевятом государстве такие и не растут.

– Из-за моря привезли, – заметил Виктор интерес мой. – Запах у них чудный, будто мед в воздухе разлили.

Хотела ответить я, да голоса знакомые услышала, прямо за кустами, к которым подходили мы. Глашка, Васька и Джордж. Что они трое в саду забыли?

– А вот и Марфа, – едва показались мы из-за кустов, улыбнулась довольно Глашка. – Мы тут хотим с Джорджа твое «творчество» попробовать снять. Вспоминай давай, что именно говорила, думала, делала.

Глава 4. В тихом омуте черти водятся

Говорят, чудес на свете нет,

И дождями смыт оленя след.

Но я знаю – он ко мне придет,

Если верить – сказка оживет

«Лесной олень». Из к/ф "Ох, уж эта Настя!"

Вспомнила я прилежно, и как Джордж в книгохранилище Виктора меня увидел, и как магию продемонстрировать просил, и как я иллюзию накладывала, и как Виктор над другом своим потешался.

– Думала, как бы силу свою магическую показать, произносила слова, иллюзию накладывающие. Ну а говорила… Стандартные слова, как на уроке, – пожала я плечами.

Посмотрела на меня Глашка подозрительно, руку протянула, до одного из рогов дотронулась.

– Иллюзию, говоришь… Хороша иллюзия. Качественно наложена.