Фея на полставки

Так что следовало хотя бы в данном случае соблюдать благопристойность.

Прибежавшая служанка быстро вытащила из шкафа нужный наряд. И совсем скоро я стояла перед напольным зеркалом в ярко-розовом платье.

Кукла, блин. Самая натуральная кукла. Симпатичная, но без мозгов.

В этом образе я и отправилась вниз. Каблучки туфель под цвет платья бодро стучали по мраморным ступеням лестницы. На губах – приклеенная улыбка «дурочки из переулочка». На голове прическа, одна из тех, что сейчас были в моде при дворе. В общем, самая натуральная милашка. Опасная, правда, для всех, кто попробует ее обидеть. Но это уже совсем другой вопрос.

К столу я пришла вовремя. Народ успел рассесться по местам, но не успел приступить к трапезе.

Мое место, конечно же, пустовало. Никто в здравом уме не покусился бы на него. И я уселась, третья справа от начала стола. Первый – император, он во главе. Второй, справа, наследник престола. Ну и потом уже я. Мощное оружие, с которым лучше не ссориться.

Альфред покосился на меня с видом мученика, но промолчал. Он вообще меня не боялся. Ни капли. Как будто я – одна из служанок во дворце. И меня такое отношение, надо сказать, знатно подбешивало. Все вокруг если не боятся, то изрядно опасаются. А он!.. Словно бессмертный!..

– Рады видеть вас в добром здравии, марра Лариса, – едва народ уставился в тарелки, произнес император.

Ортес Великий, сын Ангуса Доброго, был таким же великаном, как и его отец. Широкоплечий, могучий, с густыми черными усами и такого же цвета шевелюрой, он и супругу подобрал себе под стать. Мать Альфреда, императрица Шарлотта, выглядела добродушной великаншей. Такая пройдет мимо, ненароком раздавит, словно букашку, и не заметит.

– Благодарю, ваше величество, – откликнулась я.

Судя по всему, позавтракать мне сегодня не дадут – раз уж император заговорил прямо сейчас, значит, дел скопилось много. И все они – на совести феи. Ну а кому ж еще решать государственные вопросы, укрощать противников и подбадривать союзников? Не министрам же, в самом деле.

– Рад это слышать, – степенно кивнул император. – Зайдите после завтрака в мой кабинет.

– Конечно, ваше величество, – заверила я.

Обязательно зайду. Голодная. А потому злая. И искренне сочувствую тем, кто попадется мне под руку.

Впрочем, первым попался принц. Прямо сейчас.

Он скривился как от зубной боли, услышав наш с императором диалог.

– Ваше высочество, вам плохо? – сочувственно поинтересовалась я. – Может, нужна моя помощь?

– Ну что вы, марра Лариса, – буркнул принц, – со мной все в полном порядке.

«И я еще жить хочу», – прочитала я между строк. А прочитав, искренне пожелала принцу здоровья. Большого. Сибирского, угу.

Глава 10

Мальчик Чиполлино,

Мишка Винни-Пух –

Каждый нам в дороге

Настоящий друг.

Пусть герои сказок

Дарят нам тепло,

Пусть добро навеки

Побеждает зло.

«В мире много сказок»

– Марра Лариса, – негромко прощебетала младшая сестра Альфреда, невысокая пухлая Малика, совсем недавно удачно выскочившая замуж за сына влиятельного герцога, – правда ли, что для самых сложных заклинаний используется пыльца фей?

«Полное вранье», – хмыкнула я про себя. Если бы это было так, на фей открыли бы настоящую охоту всякие возможные всемирные властелины. Никакой пыльцы в природе не существовало. Эта сказка рассказывалась обычным смертным для поддержания престижа фей. А еще с ее помощью можно было объяснить любое не сработавшее желание. Очень удобно. Не смогла фея исполнить пожелание – развела руками. Мол, сорри, пыльцы в этот раз не хватило. Попробуйте в другой раз.

– Конечно, ваше сиятельство, – почтительно ответила я, ничуть не задумавшись о том, что вру в глаза особе императорской крови. А за такое, между прочим, положено серьезное наказание.

– А где же она у вас образуется?

Вот любопытная. И все же ей расскажи. Еще и с подробностями.

– На крыльях, ваше сиятельство.

– Очень интересно! – в голосе Малики звучало самое настоящее любопытство. Как у ребенка, впервые открывшего для себя все тайны мира. – Но я никогда не видела фей с крыльями! Они и правда у вас есть?!

Есть ли у фей крылья. Ой, задала бы Малика этот вопрос нашим с Ленкой матерям. Потом до окончания жизни жабой в пруду жила бы, икру метала, мальков выращивала. И ни один император ее не спас бы.

Крылья у фей были, большие, прозрачные, разноцветные. Когда-то давно. Так давно, что даже летописи об этом не помнят. Но как и любая часть тела, если ею не пользуешься несколько столетий подряд, крылья трансформировались в малюсенькие крылышки. Никому не нужный рудимент[8 - Орган, утративший своё основное значение в процессе эволюционного развития организма.]. И по-хорошему, от него можно было бы отказаться, удалить его магическим путем. Но среди фей бытовала страшилка. Мол, крылья обрежешь – станешь простым человеком. И никто тебе больше не поможет. А так как феи любили и могущество, и власть, и магию, то приходилось им ходить с крыльями. И тщательно прятать эти «огрызки», как выражалась моя мать, от взглядов посторонних.

– Видите ли, ваше сиятельство, – проникновенным тоном произнесла я, – это очень интимный процесс. Мы далеко не всегда разворачиваем крылья. Обычно, – я с намеком оглянулась. Народ затаил дыхание, – мы делаем это, лежа в постели с любимым мужчиной. Во время… ну вы понимаете…

Малика покраснела. За столом послышались смешки.

– Ах, как это романтично, – томно вздохнула между тем Алевтина Ростонская, сестра императора, высокая плотная шатнка пятидесяти-шестидесяти лет. Вдова, она так и не смогла подарить супругу детей, и теперь жила во дворце, при брате, приживалкой. Любительница сплетен, она старалась присутствовать на каждом мало-мальски значимом событии. Ну и не забывала про завтраки с феей. – Раскрыть свои крылья во время любви.

– Во время постельных игр, если быть точным, тетушка, – саркастически заметил Альфред.

Алевтина отмахнулась от него.

– Ты снова все опошлил. Запомни: главное в этой жизни – любовь.

– Как скажете, тетушка, – все с тем же сарказмом в голосе произнес Альфред.

Они оба терпеть не могли друг друга. Алевтина считала, что ее племянник слишком много времени уделяет образованию и занятиям государственными делами. И забывает о личной жизни. А ведь пора, пора. Время-то идет! Надо, надо заводить семью! Рожать наследников!

Что думал о дражайшей родственнице сам Альфред, никто не знал. Но судя по тону, которым он каждый раз с ней разговаривал, вряд ли там были хотя бы пара-тройка приличных мыслей.

Пока обо мне забыли, я решила поесть. Все-таки впереди ожидается длительное общение с императором в его кабинете. И бог знает что еще. Нет, бог-то знает. Любой. У них у всех обязательно присутствуют умения читать мысли простых смертных. Даже если отца позвать, он быстро разберется, что к чему. Но что-то мне подсказывает, что император такому внезапному помощнику не обрадуется. Как бы с инфарктом не слег мой ненаглядный работодатель. Так что придется самой его проблемы решать.

Как ни странно, до конца завтрака меня больше никто не трогал. Видимо, народу хватило информации про пыльцу.

А вот сразу после завтрака…