Снежная леди

– Думаю, он заинтересовался тобой, – сообщила Арина, добив меня окончательно.

Вот только интереса со стороны инкуба мне сейчас и не хватало для полного счастья.

– Как заинтересовался, так и потеряет интерес, – раздраженно фыркнула я. – Мне сейчас не до сердечных дел. Что теперь? Снова спускаться и проверять, как там Лина?

– Не стоит. Полагаю, он потерял желание очаровывать ее.

Действительно. Зачем ему податливая эльфийка, когда под боком такой крепкий орешек, как я.

Арина ушла, я снова погрузилась в миры Цепи. Библиотечные книги никто не уносил, а потому, выбрав толстый том в светло-коричневой кожаной обложке о флоре и фауне миров, я открыла оглавление. Гоблины, орки, тролли, эльфы, драконы, инкубы, демоны, русалки, домовые, водяные, лешие – мне казалось, что передо мной мифологический словарь, а не книга о реально существовавших расах.

«В каждом из миров главенствует одна раса. Остальные могут жить с ней в мире, враждовать или подчиняться ей. Иерархия рас зависит от определенного мира. В Аратарне правят эльфы, а тролли и орки являются их прислужниками и не имеют своего мнения. В Голасане на престоле сидит Великий Гоблин, которому служат драконы и оборотни. В Паринатаре главные – тролли, им подчиняются все, включая вампиров», – я читала о традициях миров, пыталась впитать как можно больше информации и самой себе казалась чайником, что вот-вот закипит, такое огромное количество фактов обрушилось на меня.

– Единороги, сильфы, наги – существа разумные, а вурдалаки, зомби и ехидны – нет, – пробормотала я, оторвавшись от книги. – Жуткий бестиарий. Главное, не перепутать и не начать отчитывать вломившегося в гостиницу вурдалака за непристойное поведение.

Я представила в красках ошарашенную морду нежити, прыснула в кулак, откинулась на спинку кресла, потянулась. Хотелось есть и спать, причем и то, и другое – в равных пропорциях.

– Доставь сюда, пожалуйста, обед, – попросила я, надеясь, что в этот раз обойдется без искусственного дождика.

На столе из воздуха появился алюминиевый поднос, раскрашенный яркими крупными цветами. Тарелка густого мясного супа, салат из свежих овощей, кусок белого пшеничного хлеба и стакан морса заставили мой желудок громко заурчать. Я облизнулась и приступила к трапезе.

Стук в дверь раздался очень вовремя: я как раз доела все, что находилось на подносе, и успела залить в себя морс.

На призыв войти в кабинете появился, ослепительно улыбаясь, инкуб.

– Дражайшая шантара, позвольте мне принести вам свои самые искренние извинения и уверить, что я ни в коем случае не желал оскорбить вас…

Речь лилась, словно лесной ручей, медленно, неспешно, усыпляюще. Прямо профессор, читающий скучную лекцию нерадивым студентам.

Не выдержав, я зевнула:

– Закончите – сообщите. Я пока посплю.

Инкуб прервался на полуслове и с уже знакомым изумлением посмотрел на меня:

– Простите, шантара. Я всего лишь пришел извиниться.

Глава 9

В листве распевало сто тысяч птиц,

На землю спустился полдневный зной,

Когда прогуляться за Темзой решил

Король английский Генрих Восьмой.

И только он реку успел пересечь,

В прохладные рощи жарою гоним,

Как сорок и сорок купцов-моряков

Колени, спеша, преклонили пред ним.

«Привет вам, богатые господа!

Привет вам, искусные моряки!»

«Король, в мореходстве мы знаем толк,

А вот от богатства мы далеки.

Для нас недоступны теперь порты

Французской, Испанской и Датской земли:

Коварный пират стережет нас в пути

И грабит нагруженные корабли».

«Я Богом клянусь, что моя страна

Могуча и сил ее не избыть!

Не знал до сих пор я, что некто есть,

Дерзнувший Англию оскорбить».

Роберт Бернс. «Сэр Эндрью Бартон»

Оригинальный способ, что и говорить: постараться уболтать собеседника изысканными оборотами, а потом сообщить: «Я всего лишь пришел извиниться». Надеясь, что не все расы здесь настолько наглые, я кивнула:

– Извинения приняты.

– Могу я надеяться на ужин в вашей компании?

М-да. Может, и не все, но конкретно у этого экземпляра наглости предостаточно, аж счетчик зашкаливает.

– У меня другие планы на обеды, ужины и завтраки, – спокойно и при этом твердо качнула я головой.

Инкуб собирался что-то ответить, видимо, попытаться настоять на своем, но в дверь постучали.

«Проходной двор, а не гостиница», – проворчала я про себя и привычно крикнула:

– Войдите.

На пороге появился и застыл Парис.