Охота на ведьму, или Одно сердце на двоих

Дарая стояла уткнувшись лицом в грудь дракона и чувствовала терпкий запах сандала исходящий от мужчины, прижимавшего ее к себе, она не чувствовала ничего кроме горечи, и радости, радости что ее победа не за горами, он еще пожалеет об этом и очень быстро.

– Ты смеешься от радости, надеюсь? – проговорил он, беря ее за подбородок и разглядывая ее лицо.

– Да, мой господин. Я счастлива.

Глава 5

Большинство видят лужу,

а единицы отражение Луны в ней.

(Альберт Эйнштейн)

«Всего два дня и я стала госпожой этого мира, всего два дня и я могу сказать, что моя жизнь слишком коротка, чтобы воплотить все мои мечты. Мечты юности – я вас растеряла тогда, когда спалила свой замок и убила всех, кто причинил мне вред. Но кто я сейчас? Ведьма, ставшая невестой дракона. Ведьма, поправшая все принципы, но оставшаяся верной своему долгу, долгу перед своим народом, перед собой», – Дарая смотрела на девушку, смотрящую на нее из зеркала и не узнавала себя. Тонкие брови на высоком лбу, узкое лицо в обрамлении черных волос, миндалевидные глаза смотрят на нее с грустью, уголки губ опущены, а ведь когда-то эта незнакомка была весела и счастлива, была беззаботна.

– Госпожа, кто же вас так? – девушка служанка, почти ребенок чуть младше Алаи, закутала свою госпожу в полотенце и вытирала ее тело, волосы, причитая над изуродованным телом госпожи.

– Уже не важно, они мертвы, – расчесывая свои длинные волосы, тихо ответила Дарая.

– Как же вы покажете свое тело мужу?

– А вот это ему не обязательно знать до свадьбы. Пусть для него это будет сюрпризом. Надеюсь приятным сюрпризом? – ее губы озарила улыбка, правда горькая, но такая сладкая.

– Да, госпожа, я буду молчать, – склоненная голова и тихий вздох, вот и весь ответ на вопрос. Но все всех устраивает, служанка будет молчать, а Дарая хочет увидеть презрительный взгляд карих глаз и она лишь рассмеется в ответ. Ведь это так приятно – месть со вкусом патоки, что может быть лучше этого, только победа со вкусом горечи.

***

Этот день такой же хлопотный, как и все остальные, ей нужно так много сделать: проверить, готовы ли люди, которых отобрали для работы в шахтах, сегодня отправляется первая партия будущих горняков и это не сильные молодые мужчины, нет – это пожилые мужчины, почти старики и молодежь – почти дети, все кто остался от клана Линай. Но она уговорила дракона дать им возможность выжить, их смена придет из клана Нинон через два дня, значит, они смогут вернуться живыми, а это уже прогресс в их таких сложных отношениях. Они вернуться на шахты, но через два дня, целых два дня у них будет возможность отдохнуть, отоспаться, и залечить свои раны. Палач короля оказался покладистым, если понять на какие струны его души нажимать, а она поняла, что ей достаточно только войти в помещение, где он находится и его взгляд меняется, он становится мягче, даже ласковее. Так она выторговала вахтовый метод смены будущих шахтеров, так она выторговала для них хоть какие-то привилегии, ведь это не сильные мужчины – это старики и дети, которые просто умрут, не дожив до первой партии кристаллов. А ведь раньше кристаллы на поверхность доставляли механизмы, увы, вместе с магами погибли и их тайны, сейчас с кирками наперевес и с веревками за спиной в шахты идут бывшие пахари и кузнецы, слуги и дети, старше десяти лет.

К вечеру она валилась с ног, но предстоял ужин с вестником короля. Два огромных дракона приземлились на территории замка еще днем, Дерик сам встречал их и целый день развлекал, показывая замок и свои войска, от Дараи только и нужно было, что подавать вино, и следить за слугами, чтобы они не попали под тяжелую руку ни одному дракону. Правда уже поздно вечером она не отказала себе немного понаблюдать за полетом драконов в небе, эта сила, мощь, сейчас ей казалось, что все это сказка, сказка ее бывшая жизнь, ее отец, мать, братья.

«Как же хочется все это разнести к той самой бабушке, чтобы прекратить все это» – она стояла перед окном, и смотрела в ночное небо, а там летал дракон, – «Каково это летать под облаками? Наверное – это красиво. Сильные крылья, сильное тело и такая черная душа. Как жаль».

Позади нее открылась дверь и тяжелые шаги Дерика по комнате известили о приближении дракона, он встал ровно позади нее и тоже взглянул в небеса: – Красиво, правда. Черная ночь, огромная луна и черный дракон.

– Да, ночь красива. В ночи мы видим то, что не видим днем, она будто снимает пелену с глаз, открывая все, что скрыто в ярких лучах солнца.

– Мне вот интересно ты всегда такая или это только со мной?

– Какая?

– Даже не знаю, расскажи о себе, о своем клане. Я хочу знать кого беру себе в жены.

– Хорошо, но сначала ты расскажи, как погибли мои отец и братья, – она повернулась к дракону и подняла глаза, не опуская взгляда черных глаз, не отводя их. Дерик задохнулся сначала от злости на эту женщину, потом понял, что она не отступит, и ему придется или ее сломать или медленно ее приручать к себе. Он уже хотел ее бросить на кровать и сорвать на ней свою ревность, злость на ее непокорство, на ее гордость, спокойствие, но увидев глаза, в которых была не злость, не гордость, а просто печаль, печаль женщины, дочери, сестры, желающей знать правду. И весь пыл пропал, пропало даже желание ее поцеловать, сломать ее крепость, слышать ее стоны и крики, почувствовать себя в ней. Он отступил на шаг назад, разрывая расстояние между ними и убирая руки за спину.

– Они были сильными воинами, но не приспособленными в войне с драконами. Ваша магия хоть и сильна, но они ничего не могли сделать с драконом, который сжигает огнем не только тела, но и металл, который одет на эти тела.

Дарая улыбнулась одними губами: – Отец всегда говорил, нет ничего не возможного, и сам же это правило нарушил.

Дерик опустил руки на ее плечи, худенькие толи от недоедания, толи от того, что она не может отпустить эту боль, но эту женщину с каждым днем ему хочется все больше и больше, и немного встряхнул: – Забудь и живи дальше. Твой мир с их смертью не кончился, он только начинается.

«Забыть? Может мне забыть и то, что я сама спалила свой замок и сама же, своими руками убивала свой клан, пытаясь вспомнить, что эти люди со мной делали? Но хоть я ничего не помню, мое тело может многое рассказать о тех днях. Значит, я никогда не забуду, я буду помнить вечно».

– Конечно. Я постараюсь, – ее улыбка озарила ее лицо, но не глаза.

Дерик увидел только улыбку ее губ, но глаза, там стояла боль. Ну что ж придется пока смириться, он постарается унять ее боль, от потери родителей, семьи, эта боль сильна, но ведь и она проходит: – Нас пригласили в императорский дворец. Мы вылетаем завтра на рассвете.

– Почему я?

– Потому что ты моя невеста, и император хочет увидеть ту, которая согласилась стать ею, – его руки все еще держали ее плечи, а в ее глазах появился интерес, – Так что готовься, завтра ты должна быть покорной и смиренной, а не диким кроликом с колючками.

– Интересное сравнение.

– Вот и отлично, – отпуская ее.

Дарая смотрела в спину дракону и думала, она полетит на нем или ей предложат другого самца, в роли ездового. Может решить все одним разом, сидя верхом на нем, она может убить двоих, себя и его, сломав ему крылья, шею, ведь дракон просто зверь. Но что это даст именно ей? Свободу, она обретет свободу, нет, она умрет с ним, вместе… А что будет с миром ее клана? Ничего, придет другой Палач, будет другой император.

«Нет, нужно действовать иначе, тоньше. Императорский клан, столица моего мира, значит, я знаю дворец, я помню там все. Я должна попытаться найти тех, кто выжил, чтобы спасти. Спасти всех».

***

Дракон шел по замку, и вслушивался в свое сердце, что для него эта пигалица, почему его так тянет к ней? Остановившись у невзрачной двери, он прислушался, две девушки тихо обсуждали Дараю.

– Ты бы видела ее тело, там шрамы, ожоги. Мне так жаль нашу госпожу, ее магия она видна, представляешь, я видела под кожей пылающую кровь, черную кровь.

– Тогда кто же она?

– Не в этом дело, я помню рассказы бабушки, магия текущая в сильных ведьмах должна находить выход. Выход – это муж, который может принять ее силу, или же ведьма умрет, спалив себя и все вокруг.

– Но госпожа Дарая, она не может умереть, за последние дни я не слышала, чтобы кто-то выжил из клана такой же сильный, как и она. Мы должны что-то придумать, нужно посоветоваться со старшими.

– Да, нам нужно ее спасти, но молчи про ее шрамы.

– А что ты видела?

– Шрамы от кнута, кинжала, ожоги и живот… Мне кажется, там будут проблемы с деторождением.

***

«Она пуста как дохлая крыса! Она не сможет родить мне сына!» – Дерик прижался головой к стене и вздохнул, – «Но хочу ли я ее отпустить? Нет, я должен это увидеть сам. Я должен знать, что мне делать дальше».

Он повернулся, чтобы идти к ней, ворваться и все решить, сейчас или никогда.

Практически открыв ногой дверь ее комнаты, он увидел ее стоящую в лунном свете, все там же у окна и смотрящую на небо, когда она повернулась, в ее глазах было удивление, и непонимание того, что он делает. Его выдох, и шаг вперед, потом рывок и нежная ткань ее ночной сорочки разрывается на две части. И вот она стоит перед ним обнаженная, распущенные волосы прикрывают молочную кожу, которая в лунном свете светится, кажется изнутри, по венам действительно бежит черная кровь, она видна сквозь тонкую кожу, сердце бьется тихо и спокойно, дыхание не прерывалось ни на секунду, а в глазах искорки безумия. Но ее тело, оно покрыто шрамами. Кто же ее так пытал?

– Откуда это? – его рука тянется к плечу, на котором виден след от ожога в виде сердечка.

– Уже не важно.