Мидавиада

– Их привёл Ривай. Слухи ходили с начала лета. Говорили, что белых и рыжих выселят из города. Говорили: будет война. На эти разговоры уже и внимания-то не обращали. Думали – само образуется, и вот, что вышло.

Всё это в голове не укладывалось. Глиман – мерзкая, трусливая тварь. От него можно ожидать любых подлостей, но мидавы… Это же его соплеменники! Его сослуживцы! Выходит, Ривай готов на всё, лишь бы угодить самозванцу! Странно. Сейчас, во время войны с Миравией армия, должна объединяться. Выдворять белых и рыжих из Туфа не лучшая идея. Неужели Шамшан так глуп?!

– О чём ты думаешь? – оказалось, Рума за ней наблюдает. Странная она всё же.

– О мидавах. Что с ними стало?

– Говорят, они захватили башню Мертвеца, и Шамшан до сих пор не может их оттуда выкурить. Уж не знаю, верить или нет.

Селена невольно выдохнула:

– Тюрьма!..

– Тюрьма, – подтвердила ничего не подозревавшая Рума. – Это на острове, который…

– Я знаю. Знаю, конечно. Всё это так… удивительно. Говорите, паргалион Зегда с ними?

Рума взглянула с подозрением:

– Не помню, чтобы я это говорила. Вообще, многие так считают. Якобы, все там. И Зегда, и Велссим, и Хати Хомак. Знаешь, кто это?

Селена неопределённо кивнула. К счастью, больше притворяться не пришлось, потому что из-за двери раздался писк:

– Мама! Мамочка!

К нему тотчас добавилось хныканье.

– Проснулись! – ахнула Рума. – Ни на миг не притулиться! Ты подожди, я быстро!

Сказав это, она подхватилась и тенью выпорхнула из комнаты. Селена вновь развернула набросок. Бурые пятна крови отчего-то не вызывали отвращения. Грусть, жалость – да. Брезгливость – нет. Неведомый художник Шости погиб по вине ужасной, нелепой случайности. Как его не пожалеть?!

Стоп! Селена резко выдохнула. Это не случайность! Шамшан и Ривай – убийцы. Когда-то они так же хладнокровно разделались с семьёй Гараша, с королём, королевой, их дочерьми… Теперь настал черёд мидавов. Кто следующий?

Зебу! Как она могла бросить его там одного?!

Глупо рассчитывать на помощь! Никто им не поможет! Зебу в лапах чудовищ. Что они с ним сделают?!

– Что? – спросила Селена у нарисованного Аграта Велссима. – Почему ты так смотришь? Думаешь, я должна вернуться?

Миртеллион не отвечал. Хмурил брови, щурился. Ну и физиономия!

– Я не могу, понимаешь?! – попыталась оправдаться она. – Что я стану делать, если попаду во дворец? Меня тут же схватят, посадят в клетку, как Зебу. Мы пропадём оба!

Аграт Велссим смотрел по-прежнему строго.

– Я могу попытаться отыскать Вольное племя, – Селена отчаянно искала решение. – Найду серую Эли, её семью. Они уже помогли нам однажды. Помогут и сейчас. Что скажешь?

Миртелион не сказал ничего.

– Ладно, – сдалась Селена. – Я возвращаюсь. Только, знаешь что? Ты идёшь со мной! Если погибнем, то вместе.

Лицо Аграта сделалось встревоженным. Селена впервые испытала злорадство:

– Да-да, пойдёшь! И не отлынивай! В конце концов, это твоя идея. Мне бы только переодеться. Этот плащ слишком приметный. И вообще… Нужно что-то поскромнее, попроще…

– Это подойдёт?

Селена вздрогнула и обернулась. Каким-то непостижимым образом Рума Вейзес неслышно прокралась в комнату, и теперь стояла у неё за спиной, держа в руках залатанную накидку из грубой серой шерсти.

– Я кое-что подслушала, – сказала она извиняющимся тоном. – Если тебе нужна неприметная одежда, это будет в самый раз. Плащ страшненький, но тёплый – не замёрзнешь.

– Спасибо! – пролепетала Селена. Больше сказать было нечего.

Она свернула портрет в трубочку и положила на стол, но Рума замотала головой:

– Возьмёшь его с собой. Он должен принадлежать владельцу.

– Аграту Велссиму?

– Конечно. Когда встретишь его, передай, что вдова Шости Вейзеса благодарна за то, что он сделал и за то, что пытался сделать.

– Почему вы думаете, что я его встречу?

Рума пожала тощими плечами:

– Хорошие люди обязательно встречаются.

Поднявшись, Селена сняла подаренный Вилмой плащ:

– Если хотите дать мне вашу накидку, то возьмите взамен мою. Это ливарийское сукно, оно стоит…

– Не нужно говорить мне, сколько оно стоит, – слабо улыбнулась женщина. – Я – портниха, сама всё вижу. Оставляй. Перешью и продам. Будет подспорье.

Плащ из ливарийского сукна

Проводив девочку, Рума взяла оставленный ею плащ. Погладила нежнейшее ливарийское сукно, пуговицу из полированного хрусталя, атласный подклад. Вещь была добротная, дорогая. Миате Ромаро такая и не снилась. Рума вздохнула. После аккуратно свернула плащ и положила его в камин, прямо на тлеющие угли.

Призрак Арвеллы

Вернуться на площадь Мечей оказалось даже проще, чем сбежать оттуда. Рума Вейзес подробно объяснила Селене, как незаметно пробраться к реке и миновать Лиловый квартал, не рискуя быть задержанной. На случай, если мидавы всё же попытаются её остановить, Селена заготовила правдоподобную отговорку. Теперь она была дочерью ремесленника, приехавшей в город за покупками и нагло обворованной на рыночной площади. Такие истории не редкость, а потому, ей бы, конечно, поверили. «Меня зовут Миата, господин либерион, – мысленно повторяла Селена. – Миата. Мой отец шьёт сапоги. Лучшие сапоги и ботинки». Имя незнакомой купеческой дочки прочно застряло в голове. Пришлось его позаимствовать.

Когда Селена вошла в Лиловый квартал, сердце предательски ёкнуло, но возвращаться было поздно. Если кто-то заметил девочку в залатанном плаще, бредущую по берегу, то не стоит возбуждать его любопытство внезапной сменой маршрута. «Мой отец шьёт сапоги», – твердила Селена, готовясь к неприятной встрече.

К счастью, обошлось. Правда, однажды мимо неё по набережной прошли два мидава, но они были так увлечены беседой, что ничего не заметили.

Луна снова спряталась за облаками. Лишь тусклое пятно багряного света расплывалось вокруг неё, как капля вишнёвого сока на скатерти.

Идти через площадь Мечей Селена не решилась – из окон дворца та просматривалась, как на ладони. Свернув направо, она прошла вдоль канала, миновала несколько арок и, наконец, нырнула во двор. Если расчёт верен, где-то здесь должен быть сквозной проход.