Детективы поневоле

– Да нет, беги в окно!

– Даш, здесь везде решётки.

Тут я почувствовала в голове странную лёгкость. То есть, не столько в голове, сколько – на. У меня создалось впечатление, что на голове у меня что-то есть, но это не совсем волосы.

– Вика, дай мне зеркало!

– У меня нет.

– Не ври, я же вижу как у тебя глаза забегали, значит, зеркало здесь есть.

– Даш, я боюсь. – тихо прошептала подруга.

– Чего? – ко мне начинали приближаться не хорошие подозрения.

– Что тебе плохо станет.

– А что, сейчас мне хорошо?

– Ну ладно.

Вика поднесла ко мне зеркало, и мне действительно стало очень плохо. На меня смотрело чьё-то чужое бледное лицо, с белой повязкой на абсолютно лысой голове.

– В меня стреляли! – ахнув, вспомнила я события прошлой ночи. – И где мы теперь?

– В больнице.

– Да? – обрадовалась я. – Хорошо-то как, я думала, мы у бандитов в руках.

– Не совсем хорошо. – тихо возразила Вика, пряча глаза.

– Почему? – спросила я, вдруг резко почувствовав приближающийся конец.

– Ну.. – замялась подруга.

– Я в реанимации?

– Нет, Даш, ты только не волнуйся, но ты в психиатрической больнице, в отделении для буйных. Хорошо что хоть в платной одноместной палате. Если бы ты знала, сколько пришлось отвалить, чтобы мне разрешили тебя покараулить!

Вот тут мне стало действительно плохо. Хорошо хоть, что Вика мне успела всё рассказать до того, как я бы сошла с ума по настоящему.

Как оказалось, в нас не стреляли, а просто кинули куском кирпича в окно, наверное, кто-то из отосланных кавалеров. Этот кусок, разбив стекло, попал мне по голове, да плюс ещё два осколка стекла, и я потеряла сознание, скорее от испуга, чем от боли. Вика вызвала ''Скорую'' и меня отвезли в больницу, где наложила два шва, и вернули в номер, где к этому времени разбирались с произошедшим менеджер гостиницы и охранник. Когда меня зашивали, мне сделали укол и отошла я от него только когда меня уже положили на кровать в гостинице. По Викиной просьбе платный врач остался со мной, пока я не приду в себя. Но я быстро пришла в себя и..

В общем, сначала все подумали, что я выпрыгнула с балкона, но тела внизу не оказалось. Тогда решили, что я где-то спряталась. Но, как бы там ни было, всё указывало на то, что удар по голове был сильнее, чем предположили, и что-то в ней (голове) повернулось. А уж когда я укусила за руку охранника..

После укола меня отвезли в другую больницу, где я сейчас и проснулась.

Я объяснила Вичке, что я подумала на самом деле, и она признала мою нормальность. Осталось только убедить в ней врачей. Рассказать всё, как есть – что мы боимся за свою жизнь и про нашу связь с Матвеевым, мы не могли. Кто знает, до кого дойдут наши слова. В общем, когда пришёл врач, я объяснила ему, что уже вполне нормальна и для общества не опасна:

– У меня аллергия на некоторые лекарства. Это, наверное, был побочный эффект. – сказала я, честно заглядывая ему в глаза.

– Пить меньше надо – покачал он головой.

Меня отпустили, но нашу московскую больницу известили, где меня и поставили на учёт, надеюсь, временно.

– Только этого мне не хватало! – ругалась я, ловя на себе интересующиеся взгляды гостиничных проживальцев. – Скоро будут говорить – ну надо же, а я с ней за одним столиком сидел!

Как оказалось, все были в курсе последнего события, а покусанному охраннику заплатили компенсацию и дали два отгула.

– Ещё бы сорок уколов назначили! – не могла я остыть.

– А надо было бы, ты, по-моему, самая, что не наесть бешеная. – заметила Вика, посмотрев на мои трясущиеся руки и злобный взгляд.

– Вот я тебя придушу, а меня и не посадят! – предупредила я её.

– Зато положат. В психушку.

Вид у меня был и без того ''интересный'' (поэтому таксист, который вёз нас из больницы, смотрел больше в зеркало на меня, чем на дорогу), а если прибавить к этому, что я ''строила'' глазки и высунула в угол рта кончик языка, легко понять, почему с нами в лифт никто не зашёл.

– Ну вот, наконец, всё уладилось. – пробормотала уставшая Вика, падая на кровать.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы живы и ты не в больнице.

– Да, это дорого стоит. – согласилась я, особенно, с последними словами, что-то мне там не совсем понравилось, хотя и давало некие перспективы на будущее.

– Интересно, а почему твой Егоров не звонит? Неужели Никиту ещё не нашли? – спросила Вичка, боясь за него и ещё больше за свою жизнь.

– Если бы его нашли, Никита бы уже сам позвонил. – вздохнула я.

В этот момент раздался звонок. Я подняла трубку:

– Алло.

– Алло! – это была моя секретарша Настенька, которая была тайно влюблена в Пашку. Вообще-то, эту тайну знали все, кроме самого Пашки, поэтому любовь была тайная.

– Дарья Викторовна! Пропал Павел Андреевич! – закричала она с разбегу.

– Какой Павел Андр.., Пашка что ли? – охнула я и села мимо дивана.

– Да! – разрыдалась Настенька.

– Куда пропал? Я его никуда не отпускала! – прокричала я.

– Вообще пропал. – завыла Настенька.

– И вы не знаете, где он может быть? – спросила я с надеждой, хотя и понимала, что если бы она знала, то не стала бы мне звонить.