Колдун

– Ты – на кухню, а я – колоть дрова, – распорядился Вуд, не успела я скинуть верхнюю одежду.

Даже согреться не дал, поработитель. А я, между прочим, изрядно закоченела на подходах к дому. Да и мороз крепчал. Только самоубийца попрется кататься на лыжах в такой мороз. Но не в том я положении была в этом доме, чтобы диктовать свои условия. Да и я вообще пока еще плохо понимала, что тут делаю.

Вуд выполнил свое обещание, и с самого утра мы с ним по рации отбили телеграмму Олесе, в которой я просила продлить мой отпуск еще на две недели, ссылаясь на стечение обстоятельств. Заодно и родителям просила сообщить, что задерживаюсь «на важном задании партии», как мы с Олесей кодово назвали мою поездку. Могу себе представить, что подумает про меня подруга, когда получит телеграмму. Хорошо, если не снарядит поисковый отряд. Тут оставалось надеяться на ее благоразумие, конечно, как и желание излечить меня от чужой кармы.

Обо всем этом и многом другом я размышляла, стоя на холодной кухне и глядя на буржуйку, к которой не знала, с какой стороны и подходить-то.

– Сама она не разожжется, – раздался голос Вуда у меня за спиной.

– Так разожги. Я понятия не имею, как это делать! – неожиданно зло отреагировала я.

Наверное, злилась я потому, что никак не получалось согреться – в доме было разве что чуточку теплее, чем на улице, когда мы вернулись.

– Это очень просто, – спокойно отреагировал на мою злость таежный колдун. – Выгребаешь золу в ведро, складываешь горкой поленья. Снизу – кусок газеты… И все это поджигаешь.

Он закрыл дверцу печи, выпрямился и посмотрел на меня в упор. Я же сделала вид, что не заметила этого, и вытянула руки над печью. Разгоралась она очень быстро, и жар от нее повалил моментально. Как и по моему телу он распространился сразу же, даря долгожданное блаженство.

– Злость тебя не красит и делает старше, – с усмешкой в голосе произнес Вуд.

– Это не злость, а мороз, на который ты меня погнал. Он и сморщил мое лицо, – буркнула я, не глядя на него.

– К завтрему похолодает еще сильнее, лыжи придется отложить. Но как только мороз пойдет на убыль, походы возобновим. И каждый день будем увеличивать расстояние.

К завтрему? Что за ретроград такой? Кто же сейчас так говорит?

– А если я не хочу кататься на лыжах? – повернулась я к нему всем корпусом (заодно подставляя филейную часть под тепло печи). – Вот не хочу и все тут! Я же не за этим к тебе приехала!

– А зачем?

– Чтобы ты избавил меня от… проклятия, – подобрала я подходящее, как показалось мне, слово.

– Нет никакого проклятья, а все неудачи твои идут вот отсюда, – постучал он указательным пальцем по моему лбу. – Я могу лишь направлять тебя, а избавляться ты будешь сама. И сегодня ты победила свой первый страх. Теперь же нам нужно сделать так, чтобы ты полюбила кататься на лыжах.

– Ну конечно! А завтра ты заставишь меня нырнуть в прорубь, – снова отвернулась я от него.

– И это я не исключаю. Но все будет зависеть от тебя… Ладно, не трать время попусту, приступай к готовке. Вода в чане, кастрюли на полке. Все остальное найдешь в подполе, – кивнул он на люк в поле, который я раньше не заметила. – Оставь его открытым, когда будешь спускаться – света должно хватить. Позовешь, как обед поспеет.

– Раскомандовался тут… Да, кто он такой!.. Нашел себе кухарку!.. – и все в таком роде. Ворчала я вслух, но тихо, пока ставила кастрюлю полную воды на печь.

Во время мытья посуды я тоже не молчала, а продолжала ворчать. Ну и как ни странно, а становилось легче и не так обидно уже. А когда распахнула люк подпола, то и вовсе чувствовала себя воином, готовым сразиться с любой опасностью. Правда, запах сырости несколько отрезвил мой пыл, как и темнота, царящая внизу. Но я смело ступила на довольно прочную лестницу, с тазом подмышкой.

Подпол оказался совсем крохотным и неглубоким. Если я доставала до потолка головой, то Вуду и вовсе, наверное, приходилось тут ползать на коленях. И тут было холодно, как в холодильнике. А потому я постаралась управиться как можно быстрее. Набрала картошки, схватила из мешка луковицу. Не забыла про морковку и рис. Так, пучки сушеной зелени я видела в кухне… А мясо? Что же я приготовлю без мяса? Но и оно, к моему удивлению, нашлось. Не сырое и не мороженное, а вяленое. Ни разу из такого не готовила, но решила, что на безрыбье…

С полным тазом я благополучно выбралась на поверхность. Первым поставила вариться мясо и занялась овощами. А когда потянулась к полке за миской, случилось невероятное – полка вдруг ни с того, ни с сего упала, да так неудачно, что спикировала прямо мне на ногу. Боль прострелила ступню такой силы, что я взвыла и принялась скакать на одной ноге, плохо соображая, что происходит.

Говорят, от болевого шока можно даже умереть. Видно, примерно это со мной и случилось. Уж не знаю, какие там гормоны выбросил вдруг мой организм, реагируя на сильную боль, но в глазах темнело стремительно, дышать становилось все тяжелее, как и выть, а кухня вертелась перед глазами с угрожающей скоростью…

– Все! Теперь дыши! – донесся до меня откуда-то издалека смутно знакомый голос.

Глаза открылись с трудом, и еще какое-то время мне потребовалось, чтобы сфокусироваться на лице того, кто в данный момент и удерживал мою голову. Чуть позже я узнала, что упала именно в руки Вуда-Колдуна, что подоспел он на кухню за секунду до того, как я потеряла сознание.

– Ты отрезал мне ногу? – дрожащим голосом спросила я, поняв, что у меня ничего не болит. Нет, я чувствовала, конечно, ногу, но ее наличие, скорее всего, осталось в бессознательной и интуитивной памяти, или как она там называется? Ну это когда конечность отнимают, а человек ее еще какое-то время чувствует.

Спрашивала я, глядя в глаза Вуду. Он же тоже меня рассматривал с каким-то слишком пристальным вниманием.

– Почему, отрезал? На месте твоя нога.

– А почему она не болит, тогда? – рискнула я поднять с его колен голову и посмотреть на ногу.

Вуд сидел на полу, на котором я и возлегала. Нога выглядела совершенно здоровой, и даже крови я не заметила. Только вот тапочек валялся неподалеку. И я спокойно смогла ею пошевелить.

– Ты просто ушиблась неудачно, но кости целы, и даже синяка, думаю, не будет.

– Почему же было так больно?

– В чувствительную точку попала…

– А суп?.. – всполошилась я, как только уверилась, что все с моей ногой будет в порядке. – Сколько я уже лежу без сознания?

– Да минуту, не больше. Вода еще не закипела.

– Тогда, какого черта ты смотришь на меня так, как будто в меня вселился дьявол?! – разозлилась я, вставая на ноги.

Вуд вел себя очень странно, как будто меня подменили.

– Я не могу понять, что тут произошло, – тоже встал он и рассматривал погром, устроенный мною.

Полка была вдребезги, рассыпалась на мелкие дощечки. Радовало, что посуда в этом доме вся была жестяная и не побилась. Разбилась только колба от керосиновой лампы.

– Я бы тоже хотела это знать, – вздохнула я и принялась собирать с полу посуду. – Я до нее даже не дотронулась…

– И висела она на таких дюбелях, что ее можно было уставить чугунными гирями.

– Да? – во все глаза смотрела я на Колдуна. – Думаешь, виновато?..

Я хотела сказать «проклятье», но в последний момент передумала. Не стану я необдуманными фразами привлекать к себе дополнительный негатив. Вселенная все слышит, как известно.

– Ладно, заканчивай тут, а я пойду закончу во дворе. Нога точно не болит?

– Вроде не болит, – пошевелила я конечностью из стороны в сторону.

Когда Вуд ушел, я все же стянула носок и внимательно рассмотрела ногу. То место, на которое свалилась эта тяжеленная полка, разве что чуточку покраснело, но даже при нажатии не откликалось болью. Странные дела творятся… Получается, что меня преследуют неудачи, но вроде как они не опасны для моей жизни. Так что ли? Ну да, их много, и все они до ужаса неприятные и хлопотные даже, но вреда моему здоровью не наносят. Ну хоть на том спасибо! – вспомнила я крестик, который после разговора с Вудом вернулся на прежнее место, в потайной кармашек чемодана.

У меня получился знатный суп, хоть и провозилась я с ним довольно долго, и обед пришлось совместить с ужином. Ну извините, готовить в походных условиях мне раньше не приходилось. Как-то привыкла к цивилизации, что подарила нам кухонную технику и много удобных приспособлений. Тут же, кроме ножа, и не было больше ничего, даже пенку, когда варила мясо, мне пришлось снимать ложкой, куда как удобнее было бы это делать шумовкой.

Во время ужина Вуд вел себя молчаливо и задумчиво. Я даже не поняла, понравилась ли ему моя стряпня – похвалить меня он не счел нужным. Мне же суп пришелся по вкусу – густой, наваристый. И вяленое мясо сделало вкус немного особенным и даже пикантным. Шеф повар какого-нибудь крутого ресторана не приготовил бы лучше, честное слово. И даже стало немного обидно, что не получила за свои старания похвалы. Ну да ладно, куда как сильнее меня волновала предстоящая ночь.

– Мне нужно проверить силки и ловушки, – проговорил Вуд, откладывая ложку. – Вернусь через пару часов. При удачном раскладе, с добычей.