Массажист

Олька помогла. Почти весь тот год она провела у моих родителей, дома ночевала редко. И вот в один момент я осознала, что моя дочь может и вырасти так же – без меня. Эта шокирующая мысль и подействовала сильнее всего – я решила жить дальше и стать сильной.

Через два года я купила новую квартиру, в районе на другом конце города. Конечно, переезжать в другой город не собиралась, потому как в этом была вся моя жизнь, в том числе и любимая работа. А с деньгами на квартиру помог Сергей – добавил недостающую после продажи старой часть. И нет, друзьями мы с ним не остались. Все эти годы не виделись, а общались по телефону, когда он приезжал за Олей. Дочери, естественно, с отцом видеться я не запрещала – родители у ребенка должны быть оба, даже если те не живут вместе.

Никита оказался проницательным и развивать тему бывшего мужа не стал дальше. За это я была ему благодарна. Вместо этого стал расспрашивать меня о моей работе в салоне, родителях, дочери… Зачем ему все это знать, интересно?

Отвечала, пот той же причине, что и не стала скрывать о расставании с мужем – секрета из своей жизни я не делала.

– Оля учится в шестом «б». Ты, случайно, не преподаешь у нее физкультуру? – осенило меня.

– Я преподаю в старших классах, – ответил Никита после непродолжительной паузы.

А жаль. Можно было бы пораспрашивать о нем у дочки, так чтобы не заподозрила что.

– И тебе нравится такая работа? – искоса посмотрела я на него.

Мы уже направлялись к кафе, где по словам Никиты готовили обалденные горячие коктейли. Я бы промочила чем-нибудь горло – сушняк после вчерашнего снова начал мучить.

– Работа как работа. Я люблю спорт… – туманно отозвался он.

Ну а что я хотела, чтобы он по полочкам мне все разложил? Правильно он ответил, как ни крути. Проблемы у меня, которая со школьных времен не считает физруков и учителей труда у мальчиков мужчинами. Воспоминания даже насмешили, и я с трудом подавила улыбку. Вспомнила физрука из моей школы – в трико с вытянутыми коленками и полинялой мастерке, пахнущего потом и табаком. И трудовик у нас был пенсионер-матершинник. Вечно ему влетало от директора за мат. Никита, конечно, даже в школе выглядел презентабельно. Кажется, тогда на нем был адидасовский костюм и какая-то наверняка брендовая дутая куртка.

– А ты свою работу любишь? – задал он правомерный вопрос, когда мы входили в кафе.

Перед этим Никита проявил чудеса галантности и помог мне выбраться из своего огромного автомобиля. Снова я прикоснулась к его ладони и почувствовала что-то необычное, как в первый раз. Только сейчас опять не получилось определить природу этого чувства.

– Очень! – с воодушевлением отозвалась.

Я и правда любила свою работу. Со школы мечтала стать модной парикмахершей и уверено двигалась в выбранном направлении. Я даже два месяца провела в Париже, обучаясь парикмахерскому мастерству у ведущих мировых стилистов. И сертификаты у меня имелись соответствующие. Так что, сейчас я могла уже по праву собой гордиться, как и записывались ко мне на стрижку или укладку заранее.

Отчего-то вспомнился массаж, вернее массажист, которого я совершенно не запомнила, потому что и не видела даже. Но я тогда почувствовала в нем родственную душу, что ли. Уж не потому ли, что к нему тоже трудно было попасть на массаж?

Ну я и сравнила. Второй раз за день меня насмешили собственные мысли. Не иначе, как этот Никита действует на меня так.

– Вот и я люблю, – кивнул Никита и отодвинул для меня стул за столиком в укромном уголке зала.

Все как я люблю – не быть на виду, а самой выступать в роли наблюдателя. Видно, в этом мы с ним тоже похожи.

Он сам заказал нам коктейли. Для меня выбрал какой-то усиленно фруктовый, сказал, что с похмелья это самое то. Я не спорила, конечно же. И радовало, что коктейли тут безалкогольные, но витаминные. Кстати, это кафе так и называлось «Витаминный ураган». И раньше я про него даже не слышала.

Есть что-то серьезное я отказалась. Завтрак был поздний и плотный, проголодаться я не успела. Тогда Никита заказал нам слойки с вишней, яблоками и творогом.

Коктейль оказался безумно вкусным, хоть и немного странным. К фруктовым ингредиентам там явно примешивались нотки корицы и какао. Но уже через пару глотков я поняла, что сочетание это безумно вкусное. Ну и слойки сами таяли во рту – тоже давненько не приходилось пробовать настолько нежной выпечки.

Поскольку Никита уже почти все знал про мою жизнь, разве что детали я опускала, когда рассказывала, настала его очередь делиться со мной. И все время, пока сидели в кафе, он меня потчевал школьными байками, историями, произошедшими с его учениками. Рассказчик из него был такой юморной, что самому Задорнову бы мог дать фору. Не помню, когда еще так смеялась в последнее время. Над его же рассказами просто угорала, аж живот сводило.

Когда мы уже собрались уходить, я стала свидетелем интересного разговора Никиты по телефону, по всей видимости, с матерью.

– …Ему тринадцать лет. В его возрасте это считается нормой…

– …Не делай из мухи слона, а из внука рецидивиста…

– …Я был таким же, ты просто забыла…

– …Завтра утром отправляй его домой. Хватит, нагостился!

Последняя фраза в устах Никиты прозвучала громче и жестче, чем все остальные, и я поняла, что он разозлился на собеседника. И на кнопку отбоя он нажал как-то раздраженно.

– Извини, – посмотрел на меня.

А за что мне его извинять? Его жизнь – это его жизнь. Мне до нее нет дела. И все же, было интересно, что такого ему сказала мама, что он так разозлился. Наверняка, что-то про сына, раз Никита упомянул возраст. Как бы там ни было, удовлетворять мое любопытство он не стал. Вместо этого предложил покататься еще немного по вечернему городу.

Уже окончательно стемнело, когда мы вышли из тепла кафе. Мороз сразу же пробрался не только под полушубок, но и под кожу.

– Потерпи, сейчас согреешься, – включил Никита печку в машине.

И сразу же по салону растеклось приятное тепло. После горячих коктейлей, которых я выпила три, и сытных, хоть и нежных, слоек, от тепла меня начало клонить в сон.

Кататься на этот раз долго не получилось. Заметив, как я борюсь с зевотой, Никита рассмеялся и сказал:

– Отвезу тебя домой, спящая царевна. А то придется катать всю ночь, если уснешь у меня в машине.

А я неожиданно поймала себя на мысли, что не хочу домой, а так бы и ехала дальше, отдаваясь во власть тепла салона, урчания мотора и едва различимой музыки, льющейся из колонок. Хорошо и ничего не хочется менять. Но Никите я сказала:

– Да, пожалуй. Что-то меня снова развезло.

Наши глаза встретились, и улыбка моя отчего-то сама погасла, непроизвольно. А чувство неясной тревоги затопило душу. С ужасом поняла, что грущу из-за расставания с ним.

Никита вышел проводить меня до подъезда, невзирая на мои уверения, что в родном дворе меня вряд ли поджидает какая-то опасность, особенно учитывая, что пройти мне от машины до подъезда предстояло не больше пяти метров.

– Я должен быть уверен, – только и ответил Никита тоном, не терпящим возражений.

А возле подъезда он меня вдруг остановил и развернул лицом к себе, прижимая спиной к двери. Я и сообразить ничего не успела, как губы его накрыли мои. Вот и не думай весь день об этих губах! А когда ощутишь их на своих, то можешь распрощаться с остатками разума. Именно это со мной и произошло – его поцелуй сразил меня наповал, и даже не неожиданностью, а тем, каким мне показался. Страстным, волнующим и очень откровенным. После такого поцелуя обычно оказываешься с целующим тебя мужчиной в постели. Но Никита оторвался от моих губ и тихо произнес:

– Спокойной ночи, Маша. Если ты не против, то на неделе я тебе позвоню.

Развернулся и направился к машине. Я же на автопилоте скрылась в подъезде, но даже там, в душной темноте еще какое-то время пыталась справиться с дыханием и мыслями.

Глава 3

Миф обрастает мясцом

– Какие планы на обед? Составишь компанию? – заглянула в кабинет Нина.

Никита был занят тем, что наводил порядок после ухода последнего предобеденного клиента.

– Нет, Нинуль, не могу. Мне нужно отъехать ненадолго. Заодно и пообедаю…

– Ладно, тогда жду тебя на чай как обычно, – улыбнулась ему главбух и скрылась за дверью.