Заедаешь горький чай.
А наутро каблучками
По асфальту простучишь,
И за модными очками
Боль упрячешь-затаишь.
Хороша чертовка-баба,
Бровь изогнута дугой!
…Нынче быть немодно слабой.
Нынче век совсем другой.
* * *
Где ты, юность? За синей горой.
Крикну – эхо в ответ отзовётся.
И меняется платья покрой,
И кокетливо локон не вьётся.
И в щербатых оскалах зеркал
Ясно видятся годы-морщины.
Неужели он был – первый бал,
Первый вальс с лучшим в мире мужчиной?
Где ты, юность? Отцвёл барбарис,
Соловьи по садам отсмеялись.
Бабье лето – природы каприз —
Нарумянило щёки на зависть.
Бабье лето, а юности след
Затерялся в сиреневой дымке.
Восемнадцать доверчивых лет,
Где вы, где вы? Ау, невидимки!
Осень. Ветер. Пустынно. Темно.
И неслышно крадётся усталость.
Кто-то лапой скребётся в окно…
Никогда не поверю, что старость!
* * *
Натренькала синица, насвистела,
Напела мне с три короба и, ах!
Блеснув крылом на солнце, улетела
И спряталась в таинственных ветвях.
Что дразнишь, желтогрудая, что дразнишь?
Наивная, я верила тебе,
Что, наконец, наступит светлый праздник
В моей полурастерзанной судьбе.
Ты тинькала, ты дзинькала, ты пела —
Смешная птица, вся как есть – восторг.
Тебе какое, впрочем, было дело,
Что свет и тень давно ведут свой торг.
Любовь и боль. Надежда и потеря.
И вот душа моя напополам.
Я не поверю больше, не поверю
Воздушно-раззолоченным крылам.
Пусть тяжело, пусть больно, пусть неловко
Переставляя ноги, я уйду
Туда, где прячет серую головку