Мои пылятся на крючке в прихожей.
А как светло была я влюблена!
И мне казалось, ты немножко тоже…
Пронизывает холод до костей —
Меж нас такая лютая остуда.
Молчишь как умер, нету новостей…
Но крылья не сжигаю я покуда.
Не соловей
Ты пел и пел, почти как соловей,
Слегка фальшивя, искренне и мило.
Хотелось верить в мёд твоих речей —
Сама весна к тому благоволила.
И я пошла в объятия твои,
От слов шальных немножечко хмельная.
В черешнях томно пели соловьи,
Но лишь тебя я слышала, смешная.
Напев мне сладких песен про любовь,
С припухших губ срывал ты поцелуи.
В виски стучала полудико кровь,
И пели ночи нежно «Аллилуйя».
Доверилась, как девочка, тебе,
Фальшивых нот в руладах не услышав.
А ты прошёлся вихрем по судьбе,
Кантатой звёздной простучал по крыше
И растворился в бледных всплесках лун:
Ни песен, ни ответа, ни привета!
Сам о себе ты говорил «шалун»,
И, знаешь, раньше нравилось мне это.
Но отошла, хоть ты вернулся вновь,
Я от любви как будто от наркоза.
Я разлюбила пенье соловьёв —
Такая вот со мной метаморфоза!
Не сотвори себе кумира
…И правильно, конечно, говорят:
Не сотвори вовек себе кумира!..
Октябрь. Начало. Журавли летят
На неродную половину мира.
Что было – разлетелось в пух и прах.
А как же я тебя боготворила!
Печаль распята на семи ветрах,
И жизнь такую кашу заварила!
Почти невнятен звёздный разговор,
Исчеркано крылами больно небо.
Ты сухо смотришь на меня в упор
И не скрываешь торжества потребу.
Но для меня ты больше не кумир:
Не торжествуй, душа моя спокойна!
Точней, тобою выжжена до дыр,
Настолько вёл себя ты недостойно.
Сегодня всё, как есть, я говорю: