Приключения в деревне Языково

– Как, что толку? Я могу позвать на помощь.

– Нет, – уже мягче, но все равно решительно произнес Волков, – Первый полезу я.

Он нагнулся, посветил себе свечкой, пробормотал еле внятное «… как у негра в…» и нырнул в этот лаз. Они вчетвером сгрудились возле стенного отверстия, и напряженно молчали. Время как будто завязло. Ну, где же он? Что с ним? Что-то случилось? Оставшимся казалось, что прошло уже очень много времени. И вот, долгожданный призывный клич, глухой, издалека:

– Лезьте все по очереди. Сначала Тимыч. Проверим, пролезет он или нет.

Тимыч передал свечку Зайцеву и с готовностью полез в казавшееся таким маленьким, по сравнению с его габаритами, отверстие. Ребята затаили дыхание. А если не пролезет, что же тогда делать?

Но Тимыч, кряхтя и постанывая, медленно вползал в этот лаз. Голова… плечи…

– Плечи прошли, значит, все остальное пролезет, – прошептал Петр Евгеньевич.

– Ага, у Тимыча живот вон какой, – так же шепотом возразил Венька.

Но вот, у Тим Тимыча остались наружи только ноги, однако вскоре, и они исчезли по ту сторону стены. Ребята и Зайцев шумно выдохнули.

– Кто следующий! Алекс или Венька? – послышалось из-за стены.

– Лезь ты, – велел другу Венька, и тот шустро скользнул в проход.

Ребята оказались по ту сторону, и последний полез Зайцев. Когда все пролезли через лаз, оказались в довольно просторном помещении, с каменным, как в погребе, полом. Ребята и их наставники встали полукругом, отряхивались и озирались вокруг. Стена выше лаза выложена из камней небольшого размера, по форме похожих на кирпич. Точно таких же, как в том помещении, из которого они только что вылезли. А вот остальные стены – сплошной природный камень. Точно, они в пещере, как Венька и предполагал. Потолок, или свод, терялся в высоте, света двух свечек не хватало рассмотреть, насколько он высок.

Пол хоть и был каменный, но на него намело песку, сухих листьев, сосновых иголок. Волков нагнулся и подсветил себе свечкой.

– Смотрите, тут песок и листья, их затянуло сюда сквозняком. Значит, недалеко должен быть выход.

Он выпрямился и стал водить свечей по сторонам. Но определить, какого размера то помещение, куда они попали, не получалось. Пламя свечи дергалось, металось из стороны в сторону, а стен все равно не было видно. Волков поставил свечу на пол, и ее язычок потянуло сквозняком в сторону.

– Движение воздуха идет от того лаза, через который мы попали сюда. Я думаю, нам надо идти в том направлении, куда дует ветер, – сосредоточено сказал Валентин Игоревич. Впрочем, других вариантов я пока не вижу. Но идем осторожно. Смотрим под ноги и по сторонам.

Венька внимательно осматривался. Ему то это место казалось знакомым, то он сомневался в этом. Языковская это пещера или нет? Этот вопрос очень волновал мальчика.

Но вот, процессия подошла к выходу из пещеры. Каменный проем был неровным – похожий на большой треугольник, с основанием четыре метра и в высотой метра три.

Все пятеро вышли на свежий воздух. Их взору открылось темно-фиолетовое небо со множеством мерцающих звезд. Совершенно не похожее на то, какое они привыкли видеть. Венька не понимал, в чем же разница, но чувствовал – что-то не так. Объяснил этот факт все тот же всезнающий Волков.

– Темно-то как. Обычно в небе отражаются свет уличных фонарей, витрин, поэтому на небе можно увидеть красные, оранжевые отблески. А тут прямо чернильная темнота, как в глухом затерянном месте, в лесной тайге, например, или заброшенной деревне.

– Или при полном отключении электричества, – отозвался Петр Евгеньевич.

– Ты все еще думаешь, что мы недалеко от Языково?

Зайцев молча кивнул головой.

– Ладно, посмотрим…

Глаза, уже привыкшие к темноте, разглядели невдалеке деревья. Похоже, возле пещеры была поляна, а по краям она заросла довольно густым лесом. «Ну, совсем, как в Языковском лесу», – подумал Венька.

Но вот из-за деревьев показался серебристый свет, и над верхушками всплыла луна. Она осветила голубоватым светом все вокруг.

– Луна! Смотрите луна! – закричал испуганно Венька.

– Ну, да, луна, а чего ты всполошился? – ткнул его в бок Алекс.

– Да, как ты не понимаешь! Не может быть, чтобы луна, не может!

Алекс смотрел на Веньку удивленно – что же так напрягло друга? Но Тимыч подтвердил:

– У нас, там, – и он почему-то ткнул пальцем вниз, – новолуние. Нет луны, слышите? А тут сияет красавица в полном объеме. И свет у нее необычный. Слишком много в нем голубого цвета. И куда же нас занесло?

Но ответить, конечно же, ему никто не мог.

– Ладно, – решительно сказал Валентин Игоревич, – надо дождаться утра, и тогда сориентируемся. А пока вы все остаетесь здесь, а еще лучше, зайдете снова в пещеру, а мы с Тим Тимычем дойдем до ближайших насаждений – что там, деревья, кустарники – и попробуем разжиться дровами. Хоть ночь и не холодная, на порядок теплее, чем там, у нас, и поэтому мы, вроде как не должны замерзнуть. Но костерок все равно не помешает. К тому же к утру обычно становится свежее.

И они с Тимычем пошли в сторону леса. Но Венька и Алекс не послушались физрука, и не укрылись в пещере. Как ни звал их Петр Евгеньевич, ребята остались на поляне, у входа в пещеру. Тогда он встал с ними рядом, и они втроем напряженно всматривались в темноту.

10 глава

Раздался удар грома, и лампочка под оранжевым абажуром торшера мигнула и погасла. Лисицына неинтеллигентно чертыхнулась. Она откинула плед, спустила с дивана ноги и стала нашаривать в темноте тапки. Не нашла. Снова помянула товарища из преисподней, и босиком пошла к выключателю. Ноги в теплых шерстеных носках скользили по крашенному полу.

Нащупав выключатель, она щелкнула им пару раз. Но свет так и не зажегся. Спотыкаясь, она потащилась на кухню, нащупала в шкафчике свечку. Зажгла. И направилась в сени к электросчетчику.

Утепленные сени являли собой что-то вроде прихожей, и в них было так же тепло, как и в доме. Она медленно шла, держа свечку на уровне груди. Ее тень на стене с всклоченной головой, напоминала бабу ягу. И казалось, что тень эта живет отдельно от своей хозяйки.

Безрезультатно пощелкав тумблерами автоматов, Лисицына поняла, что проблема со светом не только у нее в доме. Припав к оконному стеклу, она увидела лишь ночную черноту. Ни разноцветного света из соседских окон, ни холодного белого света ближайшего фонаря – ничего. Сплошная темнота.

«Или на подстанции из-за грозы авария, – подумала Лисицына, – или…» И ее кольнуло неприятное предчувствие. Но Лисицына подавила его, и, прихватив еще одну свечку, отправилась обратно в комнату.

Несмотря на то, что книга была интересная, света двух свечек было явно маловато. От его недостатка начали слезиться глаза. Тогда Лисицына решила укладываться спать. А что еще делать в такой темноте?

Дрема уже почти овладела ею, как в дверь постучали. Стук был негромкий, глухой. Даже не спросив, «кто там?» Лисицына распахнула дверь.

Увидев пришедшую гостью, она поняла, почему в дверь постучали так тихо. Соседская баба Нюся, маленькая, щуплая старушонка, ходила еле-еле, держась за свою клюку. У нее и сил-то не было стукнуть по двери как следует. Совершенно непонятно, как она справлялась с правнуками, которых ей регулярно привозили из города.

Непонятно было и то, как тщедушная баба Нюся в темноте доковыляла до дома своей соседки. Но вот она, стоит на крыльце и с любопытством разглядывает внушающую всем благоговейное уважение, а порой и страх, Ларису Петровну Лисицыну.

От такого пристального взгляда Лисицына почувствовала себя неуютно. Все привыкли видеть ее подтянутой, облаченной в строгий костюм, застегнутый на все пуговицы, в очках с золотистой оправой и с гладко зачесанными и убранными в тугой узел волосами.

А перед бабой Нюсей стояла растрепанная, пожилая (тут баба Нюся про себя хихикнула) женщина. Волосы цвета медной проволоки растрепанной копной торчали в разные стороны. Узкие глазки без очков подслеповато щурились. Из-под халата торчали костлявые худые ноги.

Баба Нюся отметила про себя необычность домашнего наряда своей грозной соседки. Худые ноги были засунуты в высокие вязанные носки с орнаментом в виде лисичек. Эти девчачьи носочки как-то не вязались с обликом грозного завуча. Но, так же они не вязались и с обывательским фланелевым халатом в желто-красную клетку и наброшенной на плечи вязанной рыжей шалью.

Баба Нюся, не смотря на древний возраст и убогую внешность, обладала ясным живым умом и прекрасной памятью. И этот незнакомый образ соседки напомнил ей недавно просмотренный с правнуками мультфильм «Буренка из Маслёнкина», как там пела лиса, качаясь в кресло качалке: «В глухомани, в лесу, несмотря на красу, дни проводит лиса Патрикеевна…»

Почти беззубый бабынюсин рот расплылся в ехидной улыбке.

– Патрикеевна, слышь, я че пришла-то, – неожиданно для самой себя баба Нюся назвала Ларису Петровну Лисицыну тем прозвищем, какое ей дали неугомонные ученики, – Чей-то мой жилец домой не пришел. Ты его ни в какую работу не запрягла? Может, конечно, он с девицей какой гуляет, хоть и говорил, что в школе задержится, поработать ему что-то надо. Да свет вон вырубило, во всей деревне нету. А он давеча свечки обещался купить. Вот я и решила у тя спросить – в школе он или где. В темноте в школе-то не поработаешь, а вот с девками гулять самое то.