Чудовище

– Бойся лучше того, что знаешь. Оно чаще всего бывает гораздо опасней неизвестности.

– Почему же? Я же буду знать, чего ожидать от известности. – Возражаю я усмехаясь. Вот я тебя и подловила Адам, моя очередь быть правой.

– В неизвестности участвует фантазия, которая зачастую любит приукрашивать и получается, что неизвестность оказывается пустяком, в отличие от известности. – Адам улыбается. Он вновь оказался прав, а я нет. И как ему это удаётся каждый раз?

– Итак. Готова ли ты Ева Адамс, к известности? – Спрашивает он и протягивает мне руку.

Отступать я не собираюсь, поэтому беру его за ладонь и послушно ступаю в темноту, позволяя ей поглотить себя. Мы шли молча. Свет от факела выхватывал деревянные столбы и металлические прутья, поддерживающие туннель, а по ним ползали пауки самых разнообразных размеров и форм. Хорошо, что я их не боюсь в отличие от Майи, ей бы здесь пришлось тяжко.

Как ни странно, но я не испытываю сейчас и граммы страха, а ведь зная Адама, должна была бы вся трястись. Он может сделать сейчас со мной всё что угодно и никто об этом не узнает. Мы здесь совершенно одни, в каком-то тёмном тоннели в глубине леса и уверенно мало кто вообще знает об этом месте, а возможно никто кроме Адама. Но во мне нет страха, даже наоборот, я чувствую тепло и спокойствие, он словно большая и крепкая стена, что в любой момент меня защитит.

Я украдкой поднимаю голову и кидаю взгляд на его лицо. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, насколько сильно сейчас его голова занята мыслями, я словно могу увидеть их, проследить путь. Его брови сдвинуты, скулы сжаты, а глаза устремлены вперёд, словно он видит гораздо дальше, чем может осветить факел. При таком освещение его шрамы кажутся жуткими, широкие глубокие полосы разрезающие плоть. Впервые я задумалась, при каких обстоятельствах парень его возраста мог получить их, ведь он старше меня всего лишь на несколько лет. Возможно, они появились при падении с мотоцикла или аварии, в которые он иногда попадал, но насколько я знаю, они были пустяковые. А может быть, Адам приобрёл свои шрамы в драках, но вот я ни разу не слышала, чтобы он попадал в больницу, да, в тот раз, когда он подрался с Брендоном, драка была масштабная и жестокая, но эти шрамы не выглядят свежими, он получил их давно. Хотя, возможно просто я ничего не слышала, ведь я никогда им не интересовалась, такие парни, как он, меня не интересовали.

Взгляд Адама резко перемещается на меня, и я не успеваю среагировать достаточно быстро, он замечает, что я рассматриваю его.

– Я пугаю тебя? – С хрипотцой в голосе спрашивает он.

– Нет. – Отвечаю я, опустив взгляд в пол. Как же неудобно получилось.

– Многие…

– Боятся тебя. – Заканчиваю я его фразу. – Я знаю это Адам. Иногда я тоже боюсь тебя, но недостаточно сильно, что прекратить своё расследование. Знаешь, я бы была тебе благодарна, если бы ты перестал стараться быть гораздо хуже, чем ты есть.

– Откуда ты знаешь, какой я? – Не останавливаясь, спрашивает он.

– С плохим человеком невозможно чувствовать себя, как дома. – Выпаливаю я быстрее, чем успеваю подумать, но к счастью Адам заканчивает разговор и остаток пути мы проходим молча.

В конце тоннеля оказывается дверь. Адам хватается за круглую ручку и, приложив силу, дёргает на себя. Тишину пронзает скрип и скрежет, пауки падают на землю и разбегаются в разные стороны, поднимается не густое облако пыли. Я начинаю кашлять и заслоняю нос рукавом. Адам ставит факел в держатель рядом с дверью, отряхивает руки и входит в комнату, поочерёдно зажигая в ней факела на стенах. Передо мной предстаёт огромное помещение с множеством фотографий, рисунков и карт на стенах. В центре стоит огромный стол заваленной бумагами, каждое покрыто сантиметровым слоем пыли. По всей видимости, здесь не часто бывают гости.

– Что это? – Шепчу я, окидывая взглядом стены с фотографиями.

– Здесь изображены кланы, какой кому служит, кто в них входит. Всё об… оборотнях. – Последнее слово Адам будто заставляет себя произнести.

– Так получается, тот монстр оборотень?! – Визжу я.

Адам кивает.

– Но это значит, он может принимать человеческое обличие!

– Может. – Спокойно отвечает Адам.

– Так, стоп. Откуда ты всё это знаешь? Откуда ты знаешь его?

– Мы общаемся. – Пожимая плечами, произносит он.

– И он просто так доверил тебе свой секрет? Вы не похожи на друзей. – Упрекаю я Адама.

– Мы не друзья. – Оскалившись произносит он.

– Тогда откуда ты знаешь его секрет. И это место, кто его создал? Почему у тебя есть ключ…

– Ева остановись. Ты задаёшь слишком много вопросов одновременно. – Адам театрально хватается за голову.

Я развернулась и направилась к столу, стоявшему в центре комнаты, на нём кучкой свалены книги, свёртки и пожелтевшие от времени листы. Смахнув рукой пыль с верхней книги, присмотрелась к названию, но его не оказалось, вместо него посередине красуются ветвистые закорючки. Адам медленно подошёл ко мне, взял книгу и быстро пролистал, словно вспоминая о чём она. Я лишь успела рассмотреть, что в книге нет привычных для меня букв, как и на обложке, внутри те же самые закорючки и несколько рисунков, сделанные от руки.

– Давай я тебе отвечу на один самый важный вопрос? – Предложил Адам, захлопывая книгу и кладя её на место.

Я кивнула. Для начала и этого будет достаточно. По какой-то причине, Адам боится давать ответы на все мои вопросы.

– Оборотни живут семьями, как обычные люди. Каждая семья входит в определённый клан, в нашем городе десять кланов, каждый состоит из трёх или пяти семей в среднем, но число периодически меняется. Из каждой семьи выбирается один оборотень, который будет представлять её и входить в высший совет, чаще всего это старший мужчина. Так вот, если они решат, что им нужна защита клана, то они могут приказать любому его члену вызвать на поединок нужного оборотня. Есть семьи, которые не входят ни в один клан, а у них есть сильные оборотни, которые могут пригодиться. Семья того кто проиграет должна будет подчиняться клану победителя.

Оборотень, которого ты впервые встретила, в тот день одержал поражение, но он решил наплевать на вековые традиции. И он, и его семья отказываются теперь подчиняться. А это значит, что он готов играть только по своим правилам и ждать от него можно всё что угодно. Тем более другие семьи оборотней решили пойти его путём, они собрались в свой собственный клан и готовятся начать войну.

– Почему они раньше не входили ни в один клан? – Спрашиваю я, пытаясь хоть немного разобраться.

– Они считают, что клановость и беспрекословное подчинение «власти» это глупо. Они хотят независимости и какое-то время им удаётся её поддерживать, вот только это не возможно делать вечно, рано или поздно находится тот, кто сильнее.

– Знаешь, мне кажется, они правы.

– Всё не так просто Ева. – Адам потёр двумя пальцами переносицу и сел на пол, прислонившись спиной к столу, я присела рядом.

– Какую роль в этой истории играешь ты? – Тихо и спокойно спросила я, не хочу его напугать своим напором, а ведь этот вопрос мучает меня больше всего.

– Я не могу тебе сказать этого. – Адам подтянул колени и уткнулся в них лбом.

Ему и правда не легко это рассказать, я это вижу. Мне нужно лишь помочь Адаму, постараться завоевать доверие и дать понять, что я не открою его тайну, но это сложно. После того как я раструбила на весь город об оборотне он не может верить мне. Я его понимаю. Я кладу руку на плечо Адама и нежно поглаживаю, дав понять, что не тороплю его с ответ и даже не настаиваю на нём.

Адам резко поворачивается, притягивает меня к себе и целует. Я не успеваю издать и писка, всё происходит слишком стремительно. Мне не хочется прерывать этот поцелуй, бдительность ослаблена, я доверяюсь ему на какое-то мгновение и отвечаю на поцелуй. Знаю, что в скором времени могу пожалеть об этом, но это будет уже потом, за пределами этой комнаты, а сейчас, здесь, я могу признаться самой себе. «Я испытываю к Адаму нежные чувства».

Как только мы выйдем от сюда, это признание превратиться в пыль, и останется лежать здесь на стопке книг и не более.

– Зачем ты появилась в моей жизни? – Шепчет Адам немого отстранивший.

– Всё совсем наоборот. – Так же шёпотом отвечаю я.

Он грустно улыбается, бросает взгляд на свои наручные часы и произносит:

– Нам пора уходить, уже слишком поздно.

И мы ушли, оставив эту мимолётную нежность между нами там. Теперь мы снова ненавидим друг друга и не хотим быть вместе.

Адам довёз меня почти до самого дома, остановившись в десяти метрах от него, чтобы мои родители не видели нас в месте и я ему благодарна за это. Мне не хочется больше слушать о якобы наших с Адамом отношениях. Это глупо. Глупо испытывать к нему нежные чувства. Я как никто другой в этом убедилась.

– Привет Ева. – Окликает меня голос сзади.

Я поворачиваюсь и вижу Адама стоящего рядом с автобусной остановкой, он сегодня снова на своём мотоцикле, стоит прислонившись к нему и сложив руки на груди.

– Привет Адам. – С долей неприязни отвечаю я.