Сновичи

Сон услужливо подбирал правильную одежду, но не подсказывал, что вообще делать. Поэтому первое время братья бесцельно гуляли по местности, даже не пытаясь ни с кем заговорить. Издалека видели, как пробегает мимо огромный рыжий кот, в небо поднимается стая черных птиц. Самым страшным был сон в ту ночь, когда увезли в больницу маму, а с Великого древа упала огромная ветка. Небо наполнилось сотней черных птиц. Местные выли, не зная, куда бежать. А братья смотрели на поле, потерявшее в один момент все краски.

После этого случая в сон они стали попадать по своему желанию. На следующую ночь все было как обычно, только в кроне дерева появилась брешь. В эту ночь братья добрались до Доброславля и познакомились с Игнатом – прислужником в покоях царя.

– Тут есть царь? – удивился Игорь.

– Княжич, – поправил его Игнат. – Корневой Лад подчиняется его воле. Даже всякие-разные не смеют перечить! – Он гордо поднял голову, добавляя уверенности своим словам.

– Брехня! – ругнулись где-то под ногами у Вовы, отчего тот подпрыгнул и налетел на брата.

– Пошел прочь! – замахал Игнат на невидимую нечисть и виновато улыбнулся. – После того как ветка с Великого древа упала, они стали просто невыносимые. Зуб даю, все идет к концу.

– К какому концу? – не понял Игорь, но ответа не получил, да и не понял зачем ему зуб.

В этот раз сон вынес их недалеко от Доброславля, нацепив неудобные доспехи, как с картинки учебника. Этот мир имел свое чувство юмора, вытаскивая из голов мальчиков въевшиеся образы. У Игоря на поясе висел топорик, а Вова вынужден был переть длинное копье. Сбросить вещи было нельзя – они все равно появлялись в руках. Приходилось тащиться по пыльной дороге, бесконечно бряцая доспехами, поправляя шлем и ругаясь на неудачный сон.

Возле ворот братьев придирчиво осмотрели, изучили оружие, выдали пропуск в виде деревянной дощечки и отпустили.

Народу в городе было много, на главной площади зрел скандал. Два высоких мужика в кафтанах ругались с какими-то, судя по виду, не местными оборванцами.

– У него ветровка, что ли? – Игорь пихнул брата.

– Где?

Вова прищурился, изучая одежду.

– В самом деле! Еще и кеды! Это система сбой дала?

Игорь пожал плечами и решил подойти поближе – послушать, что говорят. Толпа кучковалась, образовывала вокруг скандала круг. Всем было интересно посмотреть на тех, кто нарушает правила, да еще и умудряется это делать в главном городе Ладного мира.

Доброславль представлял собой огромное поселение, полностью состоявшее из деревянных построек, домов из сруба, со старыми наличниками и высокими крылечками. Братья постоянно хихикали, когда приходили в это место. Не иначе киногород отстроили. А серьезное отношение местных вызывало еще бо́льшую улыбку. Помимо Доброславля, было еще несколько поселений, но туда чужаков не пускали – дорога не давала дойти, разворачивала восвояси.

– Погу́бите нас! – Высокий женский вопль привлек внимание, толпа загудела.

– На кой черт так явились?!

– Не чертыхайтесь без повода!

Толпа начинала распаляться, плотнее обступая со всех сторон.

– Дело плохо, – заметил Игорь. Вова кивнул.

Синхронно братья вылезли из толпы в самый центр круга и выставили вперед оружие.

– Сохраняем спокойствие, – громко сказал Игорь.

– Охрана разберется! – подхватил Вова.

– Охрана чего? – Тот же визгливый женский голос раздражал.

Игорь уже хотел огрызнуться, поставить истеричку на место.

– Княжича, – послышался знакомый голос. С помощью рослых стражников Игнат пробивал себе дорогу через толпу. – Княжич хочет получить ответ, почему вы выглядите так.

Незнакомцы переглянулись и кивнули. Они вели себя спокойно, не пытались ни на кого нападать и просто ждали, когда толпа даст пройти. До самого терема шли молча, слушая, как вокруг кто-то возмущается, кто-то охает и вздыхает. Близнецы не отставали; в Доброславле редко происходило что-то интересное, тем более с налетом современного мира.

– Это все из-за кроны, – тихо сказали в толпе. – Там все началось, вот и к нам пришло. Убивают наш дом, заразили Великое древо, теперь правила нарушают.

Игнат громко цыкнул, и в толпе замолчали.

– Куда стража смотрит? – крикнули вслед.

– Какая? – уточнили у него.

– Да хоть какая! – продолжали возмущаться. – Остались без присмотра, без помощи и защиты. Тьфу!

Голоса замолкли, только когда закрылись высокие дубовые ворота, отрезая компанию от толпы. Незнакомцы продолжали молчать, без вопросов поднялись в переднюю и так же тихо стали ждать, когда их пригласит княжич. Игнат виновато улыбнулся Игорю с Вовой и быстро скрылся.

Ждать пришлось долго. Вова успел разобрать и собрать хиленькую кольчугу, которая тонкой полоской болталась из-под доспехов.

– А вы реконструкторы? – вдруг спросил один из незнакомцев.

– Что? – не понял Вова.

– Изучаете историю, мастерите вещи под старину. – От пояснения понятнее не стало.

– Типа город реконов? – уточнил Игорь.

– Тогда уж целый мир, – хохотнул Вова. – Тут все так ходят, правила такие.

Незнакомец понимающе закивал и замолчал. Что он хотел, братья так и не поняли. Сон начинал расплываться – приходилось больше концентрироваться на разговоре, ловить детали помещения.

– А вы сновичи? – спросил вдруг второй незнакомец.

– Чего? – Игорь спросил с точно такой же интонацией, как брат.

– Прихо́дите в Ладный мир через сон. – Опять понятнее не стало.

Братья переглянулись. Они никогда не задавались вопросом, что позволяет им видеть общий сон. А особенно не пытались выяснить, является ли мир, куда они попадают, реальным. Не задумывались о том, как выглядят со стороны, когда просыпаются, выпадают посреди разговора. Да и Игнат никогда им это не рассказывал, будто это само собой разумеющееся. Выпали, поставили разговор на паузу, потом продолжат в каком-нибудь другом месте.

– Какой мир? – уточнил Вова.

– Ладный. Место, где вы сейчас.

Незнакомцы нехорошо переглянулись.

– Мы сами из кроны. – Один из них показал пальцем в небо. – Города разрушаются, людям деваться некуда: либо погибнуть, либо перейти в корни. Но тут эти правила.

– В кроне нет единого княжича, – громко заявили за спиной, и братья обернулись. В дверях стоял огромный мужчина с медвежьей шкурой на плечах. – Кто вы и что тут делаете?

– Столетние души, – хором ответили незнакомцы. – По воле Великого древа пришли договариваться о приеме душ кронного мира в корнях.

…Игорь хотел что-то спросить, но мерзкая мелодия будильника вырвала его из сна. Брат уже сидел рядом, сонно тараща глазами.

– Сходим на пары и обсудим, – сказал он брату, и тот кивнул.

Пора было собираться на первый учебный день, а в голове сумбурным комом перекатывались вопросы.

Первый курс стоял на улице и курил. Пару назначили, а аудиторию под нее не подобрали, в итоге все крупные помещения были заняты и разместить пятьдесят человек было просто некуда. В деканате обещали разобраться, устаканить расписание и возместить потерянную пару по философии.

– Если эта пара такая же занудная, как история мировых цивилизаций, то можно не возмещать, – проворчал один из близнецов, его брат кивнул.

– Боюсь, тут большинство пар таких, – подхватил Вацлав.

– Поспешу не согласиться, – заговорил Камиль. – Чем больше копаешься в истории и ее влиянии на литературу, тем интереснее становится.

– Пока мне интересно только узнать, где бы пожрать. – Вацлав осмотрелся. – Не спорю, материал сам по себе может быть очень интересным. Я даже не задумывался раньше, чем жило общество в то время. Но как же скучно его читают!

– Учиться вообще скучно. – Вилга выпустила клубничный дым из парилки.

– Зачем вы сюда поступали тогда? – прищурился Камиль. – Освободили бы тогда места для других.

– Какой ты душнила! – Вилга с разочарованием посмотрела на Камиля и отошла к Вацлаву.

Ангелина стояла рядом и просто слушала. Согласиться хотелось и с тем и с другим. Втягиваться в учебу после месяца ничегонеделания было тяжело. А лекторы с их монотонными голосами даже не пытались втянуть в свой предмет.

В толпу аккуратно влез незнакомый парень и сделал вид, что он тут стоял с самого начала. Камиль тоже сразу обратил на него внимание и кивнул. Парень подобрался поближе.

– Старостой назначили? – спросил он.

– Видимо, сам назначился, – улыбнулся Мотов.

– Посещаемость уже отмечают?

– Расслабься, Колдуненко, – хохотнул Камиль, – даже журнал еще не оформили.

– Что-то в этом году всё в кашу. – Гриша заметно расслабился.

– А ты чего опоздал?

Колдуненко махнул рукой и стал осматривать однокурсников, пару раз кивнул знакомым лицам. Ангелина видела его во время вступительных. Спокойный, медлительный, он, как и Камиль, производил впечатление человека, которому все легко дается. За внешним спокойствием не видно было, какая внутренняя борьба шла у этого человека. Колобкова снова поймала себя на мысли, что и этот человек ей нравится. Неужели за летние каникулы она настолько соскучилась по людям, что любой ей кажется красавчиком? Либо прокачала принятие, как ей советовала школьная подруга, с которой за все лето она ни разу не списывалась. Вот так разошлась школьная дружба.

После дождя во дворе было сыро и немного зябко, но расходиться никто не спешил. Боялись пропустить важную информацию. Пока было время, всех добавили в чат курса. Камиль пообещал, что там будет появляться вся важная информация: расписание, необходимые учебники и секреты от старших курсов.

– Я видел вопросы с первой сессии. – Вацлав возвышался над всеми, даже высокие каблуки Вилги не могли с ним потягаться. – Они считают, что мы в самом деле это все выучим? Сорок вопросов, и это только по одному предмету!

– А по истории мировых цивилизаций их сто, – хитро сказал Вова.

Вацлав в ужасе посмотрел на близнеца и поежился.

– Это у нас еще СРЯ не началось, – заметил Камиль.

– Чего?

– Современный русский литературный язык, – пояснил Мотов.

– СРЛЯ тогда уж. – Игорь покрутил в голове аббревиатуру. – Но СРЯ звучит прикольнее.

– Жизнь прожита СРЯ, – подхватил брат.

– Это когда мы диплом получим, – улыбнулся Колдуненко.

Снова прозвенел звонок. Истеричная металлическая пластина полминуты билась о стенки и успокоилась. На улицу вышли старшие курсы. Они никуда не спешили, лениво прошлись до курилки за территорией института, посмотрев на первый курс, который нагло курил свои парилки прямо возле крыльца.

– О, молодежь, че-как первый день? Когда посвят?

Ангелина заметила, как нахмурился Камиль, когда к ним подошел старшекурсник в растянутых трениках.

– Нормально, как у вас? – Колдуненко вежливо улыбнулся.

– А у нас не было посвята, мы пришли и просто учиться стали. – Он явно не понял, о чем был вопрос, словно ответил на голоса в своей голове.

– Очень похоже на нас. – Вилга старалась держаться от него подальше.

– В нашем случае посвят – ждать, когда для нас аудиторию подходящую подберут, – проворчал Вацлав.

– Не сегодня, чувак, – хохотнул старшекурсник. – Поэтому стоим курим.

– Я не курю.

– Тогда стой дыши.

Ангелина вздохнула с облегчением, когда он увидел кого-то из своих, попрощался и быстро свалил. Мысленно она дала себе зарок, что до такого состояния не опустится. Вид у человека был пожеванный и переваренный.

Камиль снова отлучился в деканат, чтобы выяснить, где пройдет их третья и последняя на сегодняшний день пара. Вернулся хмурый с новостью, что все могут расходиться, – аудитории под третью пару тоже нет.

– Я останусь, выясню, что у нас завтра по аудиториям и расписанию, отпишусь в чате.

Курс кивнул и, ворча, потащился с территории вуза.

– Можно было вообще не приезжать, – протянула Вилга.

– Ага, поспали бы нормально, – согласился с ней Игорь.

– Эти дурные сны уже достали, – эхом отозвался брат.

– Вам тоже снятся? – вклинился Колдуненко.

От земли веяло холодом. Тем сырым, пронизывающим до самых костей, каким обладает зимняя земля. За ночь поверхность успевала остыть и к утру превращалась в ледяной грязный ковер. С погодой в последнее время стало совсем тяжело. В начале сентября выпал снег, спутав все планы. Неубранные овощи промерзли, даже всякие-разные брезговали грызть ледяные огурцы. Скотина переживала, кричала в стойлах, путалась в дорогах, которые знала всю жизнь. Даже люди переставали отслеживать дни. В Ладном мире что-то сломалось. И теперь последствия, прежде неразличимые, наслаивались друг на друга, собирались в стаи и выбивали жизнь из привычной колеи.

Игнат не обратил внимания, как пропали два брата. Всегда пропадали и неожиданно появлялись снова. Больше его занимали столетние души, которые пришли договариваться. Сотни лет назад они настояли, чтобы люди ушли в крону, перенимали там все тренды Явного мира, а тут, понимаете ли, жить наверху стало невозможно – обратно просятся.

– Давно к вам сновичи ходят? – Слуга Великого древа раздражал, смотрел по-хозяйски, изучал комнату, криво сидящего княжича и его воеводу.

– Давно Стража перестала выполнять свою функцию? – Воевода смотрел хмуро, не пытаясь быть вежливым.

– Столетние души не отвечают за Стражу.

– Корневой мир не отвечает за сновичей.

Воевода выдержал недовольный взгляд, смотрел прямо, ожидая, когда ему объяснят, что происходит. Игнат старался не отсвечивать. Он и так нарушал правила, делал куда больше, чем должен обычный прислужник. В палатах давно смешалась иерархия, и теперь ее пытались поддерживать чисто для душевного равновесия княжича. А тому становилось все хуже.

– Как часто сновичи попадают в корни?

Воевода посмотрел на Игната.

– Когда захотят, – пожал плечами тот.

– Плохо.

– Великое древо, да перестаньте вы уже говорить загадками!

Голос в дверях заставил обернуться. Первым увидели огромного рогатого ворона, который важно прошел в сторону княжеского кресла и встал рядом с воеводой. Следом зашла девушка со светлыми вьющимися волосами, стриженными под каре.

– Нора, – недовольно выплюнул один из слуг. – Дня не пройдет, чтобы нос свой не сунула.

Столетница двигалась плавно, не переживая, что думают о ней коллеги.

– Был бы от вас прок, – ответила она, – не надо было влезать.

– Пр-рок? От них? – каркнул ворон. – Вышел весь.

– Хам!

– Что меняется? – Воевода смотрел на Нору.

– Правила, господин, – ответила она. – Правила изменились.

Глава 3

Хромой мастер

Кривой кулак вписался в стенку рядом с головой испуганного мужчины.

– Что? Хрен собачий, думал проканает?

Кулак оторвался от стены и снова прицелился. Мужчина попытался отползти подальше, но мешалась чужая нога.

– Давайте обсудим? – прозвучало жалобно, по-мышиному, совершенно не убедительно. С таким собеседником не то что обсуждать что-то, просто в одной комнате находиться не хотелось.

– А мы сейчас обсудим! – Владелец кулака осклабился, схватил огромной лапой за ворот пискнувшего еще раз мужчину и приподнял его над полом. – Обсудим, почему твои хваленые обережные знаки с ценником икс десять ни хрена не работают.

– Знак работал… – Мужчина цеплялся за душащую его руку. – Все работало. Но если ехать на красный, никакой знак не поможет!

На этот раз кулак не промахнулся. Со всей силы влетел в челюсть, хрустнул костью, снова отодвинулся и приземлился в глаз.

Мужчина безвольно повис. Лопнули сосуды, и рука державшего окрасилась кровью.

– Слабак! – Пришлось отпустить, чтобы не испачкаться еще сильнее. – Пакуйте его, поговорим у нас. Без свидетелей.

Он выпрямился, огляделся. Тату-студия находилась на первом этаже многоквартирного дома. Свежий ремонт, окна в пол, огромные зеркала, декорированные граффити – здесь все кричало, что место модное, современное и страшно дорогое. Техника, качественные расходники – все в студии подбиралось с умом. Потому и советовали ее, несмотря на удаленность от центра за МКАД.

Кулаки чесались разнести тут все, чтобы не осталось ничего от идеального помещения. Чтобы все кушетки были изрезаны, лампы побиты. Чтобы горел ресепшен, как горела машина босса, решившего сделать тут обережную татуировку.

– Смотрите, чтобы эта падаль салон не заляпала! – Он поздно увидел, что подельники просто бросили виновного на заднее сиденье. Конечно, не им же отмывать потом салон от собачьей крови.

Пока вышибала размышлял, с чего начать погром, звякнул колокольчик над входной дверью. Вот его бы оторвать в первую очередь – задрал звякать на фоне. Вышибала повернулся и удивленно уставился на парня. Тот внимательно смотрел, прищурив и без того узкие глаза, а по его плечам ползали, быстро перебирая лапками, мохнатые пчелы.

– Извините, я на сеанс. – Вошедший звучал устало, немного лениво. Никак не доходило до тупой головы, что сеансов больше не будет.

– Чеши отсюда, пасечник, пока я тебя не выпер. – Кулак снова занял боевую позицию.

– Вы не Ставр. – Это скорее была констатация факта, чем вопрос.

– Опух, придурок? – Вышибала угрожающе шагнул ближе. – Даже не смей меня именем этой падали звать!

– А как лучше? – Парень спросил с улыбкой и тоже сделал шаг навстречу.

– Гиря я!

– Хорошо, Гиря, а где Ставр?

– Продолбался твой Ставр. – Гиря криво улыбнулся. – Заказ выполнил через одно место.

– Я спрашиваю, не что он сделал, а где он? – Голос прозвучал холодно, пробирая до самых костей.

Гиря замер. В этом щуплом парне вдруг стала чувствоваться настоящая угроза. Против такой никакие кулаки не помогут. Взгляд мужчины забегал, пытаясь зацепиться за что-нибудь, что можно схватить в студии и использовать как оружие. Но поможет ли тут оружие?

Пчел становилось больше, они уже не просто ползали по рукавам странного человека. Часть облепила зеркала студии, часть обосновалась возле ресепшена. Гиря смотрел, как пчелы вокруг него начинают кружить дикий хоровод.

– Где Ставр? – Вопрос прозвучал за спиной.

Каким образом этот щуплый шкет оказался у него за спиной? Он только что стоял прямо под носом и смотрел нагло.

Гиря пискнул точно так же, как несколько минут назад пищал Ставр. Ответ застрял где-то в горле. Пришло понимание, что отвечать уже не нужно, – этот страшный человек знает, где нужный ему Ставр.

Гиря на негнущихся ногах пошел на улицу. Звякнул мерзкий колокольчик, который так хотелось выдрать с корнем, чтобы никогда больше не звякал.

Подельники сидели в машине, не понимая, что так испугало самого крупного из них.

Парень снова оказался впереди, стоял под самым носом и внимательно смотрел, как сереет от страха лицо Гири.

– Падаль… свою… забирай… – Гиря пытался говорить так, словно ситуация все еще была под его контролем, но лишь обманывал сам себя.

Он аккуратно, как ему казалось, засунул руку в карман и нащупал оружие. Тяжелый металл подарил уверенность. Быстро вытащив оружие, вышибала приставил дуло к самому лбу странного человека, который никак на это не отреагировал.

Он медленно наклонил голову набок. Машина, стоявшая за спиной, просела на задние колеса. Голова наклонилась на другой бок – машина уткнулась капотом в землю. Еще раз скрипнули задние колеса, и снова капот уперся в землю.

– Ты это… – Гиря в ужасе смотрел, как шатает машину синхронно с наклоном головы парня, напрочь забыв об оружии в руках. – Давай просто поговорим, без всех этих приколов.

Незнакомец устало посмотрел на Гирю, встал ровно. Машину перестало шатать, и оттуда в ужасе вывалились подельники. Одного из них сразу стошнило, второго трясло так сильно, что было слышно, как стучат зубы.

– Мы просто пошутить хотели. Ты это, не злись, – мямлил Гиря. – Мы сейчас уйдем, ничего трогать не будем. Кто же знал, что он тут не просто так? Мы не знали. Не трогай нас, хорошо?

Страшный человек молча смотрел, как выбирается из машины Ставр. Губа рассечена, глаз заплыл. Судя по расползающейся гематоме, челюсть либо сломали, либо вывихнули. Ставр хромал, припадая на одну ногу. Дохлый, коротко стриженный – таких в Страже никогда не было. Но именно такие сейчас и были нужны.

– Машина хорошая. – Парень всем корпусом повернулся к Гире.

– Забирайте.

От улыбки незнакомца стало еще страшнее – хотелось поскорее сбежать, зарыться под одеяло и проплакать до завтрашнего дня. От стыда перед самим собой. Иррациональное победило.

– Ни в чем себе не отказывай, ступай.

Гиря словно этого и ждал. Он быстро подхватил своих подельников и ломанулся прочь со двора новостройки.

Ставр проводил их взглядом, после посмотрел на незнакомца.

– Меня зовут Брют. – Он плавно подошел к татуировщику, здоровый глаз выцепил пчел на рукавах куртки, которых Ставр сначала принимал за вышивку. – У меня к тебе есть деловое предложение. Но оно изменит твою жизнь.

– Не в первый раз, – усмехнулся татуировщик и сплюнул на землю сгусток крови. – Плюшки будут?

– Сплошные плюшки и предлагаю, а если будешь соблюдать правила, то вот такого, – Брют кивнул в сторону сбежавших бандитов, – больше не повторится.

– Умеешь интриговать, малец. – Ставр улыбнулся. – Какие подводные камни?

– Я не малец. – Брют подошел к машине и осмотрел ее. – Главное но: человеком ты больше не будешь.

– Хороший прикол. – Ставр скептично осмотрел Брюта и ползающих по нему пчел. – Чё еще расскажешь?

– Поменяй машине номера, чтобы все чистые были, и приезжай ко мне.

Брют достал из кармана телефон, что-то быстро напечатал. Через секунду бренькнул телефон в кармане Ставра. Удивительно, что его не разбили.

– А как ты мой номер узнал? – Ставр быстро открыл сообщение и нахмурился, увидев адрес. – Мне эту квартиру сдали, когда я только переехал, спустя полгода попросили. Мерзкий тип такой, шепелявил постоянно и вонял, как сточная канава.

– Возможно, он тогда оттуда и вылез. – Брют рассеянно коснулся чего-то за воротом куртки, Ставр успел обратить внимание на бусину странной формы. – Это моя квартира, буду ждать.

Как Брют ушел, Ставр так и не понял. Просто в один момент заметил, что перестало жужжать над ухом и единственным звуком во всем дворе остался шум работающего у машины двигателя. Слишком много событий произошло за один день – надо было все переварить и понять, как жить дальше.

– Черт. – Ставр протер рукой стриженый затылок. – Он ведь не сказал, через сколько ждет.

На телефон пришло новое уведомление: «Завтра к вечеру».

* * *

Запах – это важно. Запах дополняет образ, завершает его, собирает воедино. Запах дает помещению атмосферу, человеку – лицо. В больнице не может пахнуть так же, как в книжном. От пьяного человека не будет пахнуть свежестью и чистотой. Запах всегда создает настроение, дает опору для зрения и осязания. Запах дарит вкус.

Ладный мир всегда пах смородиной, даже когда переплетался с Явным. Аромат ягоды был настолько сильным, что мог перебить химический запах бензина. И в последнее время этот запах все чаще стал появляться там, где ему было не место. Пахло рядом с Литинститутом, в сквере, где любили тусоваться студенты. Одно неаккуратное движение – и провалится весь курс куда-то между Явным и Ладным миром, где не найдет их ни Стража, ни всякий-разный.

Вечерело. Несколько человек стояли возле проходной и курили. Дешевые сигареты смешивались со сладким паром и вонью айкоса – запах всех студентов, даже тех, кто никогда не курил. Он всегда будет ассоциироваться именно с этим временем. А еще – дешевый растворимый кофе из пакетика, лапша, заваренная кипятком, и старая пыльная бумага.

Курящие расступились, пропуская к двери. Охранник коротко кивнул, щелкая кнопкой и открывая турникет.

– Александр Александрович, вы опоздали. У вас час назад лекция с первым курсом должна была быть. – Возле крыльца стояла деканша, низкая полная женщина с пушистыми завитыми волосами.

– О которой я узнал за час до лекции. – Александр вежливо улыбнулся. – Мне пришлось отложить все планы, чтобы приехать к вам и лично обсудить расписание.

Женщина кивнула и повела за собой в деканат. За глаза студенты звали ее Макошь. Сильная, властная, она во многом зависела от своего настроения и от того, что происходило вокруг. Не раз доставалось несчастному, который вовремя не понял, что Макошь не в духе. Александр помнил, как в первый день своего знакомства с ней он огреб так, что потом месяц боялся проходить мимо деканата.

– Валерия Ильинична. – Он не сразу запомнил ее настоящее имя и про себя продолжал звать ее Макошью, древнее имя подходило. – Прежде чем мы перейдем к расписанию, давайте сразу определимся, какое количество часов я посвящаю Литинституту.

– Занудству вы научились. – Макошь тронула мышку, и под столом заворчал системный блок, который Александр не сразу заметил среди бумаг. – Присаживайтесь, я сейчас найду расписание, все обсудим.