Сновичи

– Одному природа даровала мозги, другому – чувство стиля, – услышала Ангелина комментарий снизу. – Жаль, в данном случае первое. Такое бомжам отдать не жалко.

Ангелина не видела, кто говорил. В голове громко ухало, хотелось заорать «Хватит!», выбежать из вуза и никогда больше сюда не возвращаться. Но ноги все еще болели, а в груди тянуло, будто она долго задерживала дыхание и до сих пор не могла отдышаться.

Одежда в самом деле была так себе. Ангелина в ней напоминала соседку по лестничной клетке – тетку глубоко в возрасте, не интересующуюся никакими трендами. Вещь прикрывает срам – большего от нее и не надо.

– А ты молодец! – Существа все еще не было видно. – Поразительное самообладание!

Ангелина покинула туалет, понимая, что если она еще немного послушает это нечто, то все самообладание, воспитанное бабушкой, превратится в одну большую истерику и нервный срыв.

В аудитории спорили. Ангелина слышала, как тихо и недовольно говорит что-то Буров, как отвечает ему Камиль, а следом подхватывает Гриша.

– Мы ничего не успели ей объяснить – на нас напали.

– Да, насколько я понял, вы и не пытались.

– Мы писатели, конечно. – Ангелина услышала недовольство в голосе Колдуненко. – Но не дети малые, чтобы тут же поверить в иные миры и путешествия через сон.

– Тем более что мы попали в лес, а не на дорогу к Доброславлю, – подхватил Камиль. – Я, кстати, думал, что с нами близнецы провалятся или Вацлав.

– Все оказалось куда интереснее, – покачал головой Буров. – Они провалились в свою локацию.

Заметив Ангелину, разговор тут же свернули.

– Я домой, – повторила Колобкова, посмотрев на каждого в аудитории. – Надеюсь, после вашей шутки не заболею. Не хочется начинать год с ангины.

– Сделай дома чай со смородиной, – посоветовал Буров. – Простуда минует.

Ангелина буркнула, что так и сделает, забрала рюкзак с вещами и ушла. В ботинках неприятно хлюпало, а в новых вещах было неудобно. Дурацкая, дурацкая шутка, да еще от парней, которые ей нравились. Дурацкий сон, где все было так реалистично. Так страшно. Ангелина посмотрела на свои ладони, которые недавно сжимали ветку. На одном из пальцев она обнаружила занозу. Этой рукой она замахивалась, когда лупила змея по обрубку хвоста. Она еще помнила, как тряхнуло палку у нее в руке. Тогда и засела заноза. Но это же все был сон. Значит, занозу она посадила в аудитории – наверное, об стул. А зеленоватые пятна на руках не от коры. От чего?

Ангелина так и не придумала – тревога изнутри закрыла всю фантазию. Это был сон. Просто сон.

Дома никого не было. Мама оставила записку, что сегодня она ночует со своим ухожором. Тем лучше. Ангелина наговорилась уже за этот день, и сейчас было только желание залезть в ванну, просидеть там час, а лучше больше, чтобы выгнать из организма весь холод, а заодно и страх.

После ванны Ангелина почувствовала себя чуть больше человеком, при этом очень голодным. На кухне она нашла ужин, заботливо приготовленный мамой. А в заварнике – свежий чай. Он был еще горячий и густо пах смородиной. Запоздало мелькнула мысль, что мама ушла давно, ужин успел остыть. А чайник обжигал пальцы, будто его только-только заварили. Но в квартире больше никого не было.

– Он, конечно, так себе дружок.

Ангелина чуть не уронила тарелку. За столом сидел огромный рыжий кот, его клочковатая шерсть торчала во все стороны.

– Никогда не дружит просто так, во всем выгоду ищет.

– Вы о ком?

Чего еще ждать от этого дня? Говорящие коты, дальше могут быть русалки.

– О бирюке, что за тобой через воду увязался. – Кот залез на стол и понюхал, что было в тарелке у Ангелины. – Он питается страхом. Выглядеть может по-разному, обычно выбирает то обличье, что пугает.

Ангелина пыталась вспомнить, что именно ее пугало во сне. Но конкретного образа не могла выцепить. Они все были абстрактными. Боялась за гниющий лес, непонятно было, где они находятся. Боялась, что змей сожрет Камиля.

– Бирюкам сейчас все сложнее. – В тарелке кот не нашел ничего интересного и засунул морду в чашку. – Людей все меньше пугают конкретные образы, и все больше – несостоявшееся. Будущее пугает, а как ты в будущее переоденешься? Вот бирюк и тянется к страху, а впитать его не может.

Ангелина сидела на кухне, ела безвкусный ужин и слушала кота. Кота! Она, все, крышей поехала.

– Ложись спать, – посоветовал кот. – Завтра утром, когда солнце прогонит всю нечисть, ты узнаешь, какой вопрос тебе надо будет задать. Договорились?

Ангелина кивнула. С котом только соглашаться. Кто знает, что у этого существа в голове творится?

Колдуненко не мог сказать, что они с сестрой были друзьями. Все-таки разница в три года накладывала свои отпечатки. И было время, когда их вообще нельзя было оставить вместе – поубивали бы друг друга. Но годы шли, брат с сестрой становились старше, и отношения их перешли если не в дружеские, то в партнерские. Появлялось больше тем, на которые им интересно было друг с другом общаться. Больше желания слышать и слушать.

Когда сестра уехала учиться, Гриша на самом деле по ней скучал. По ее замечаниям, подколам или рассказам. Переживал, как она устроилась в общежитии. Понравилось ли выбранное направление. На Новый год сестра приехала с гостинцами, привезла Грише маленький кулончик в форме медведя. Рассказала, что когда она впервые этот кулон увидела на ярмарке, то сразу вспомнила брата. Гриша никогда не ассоциировал себя с медведем. До этого случая. С тех пор медведи постоянно стали появляться в его жизни. Потом сестра отчислилась, решила вернуться домой и поступить на другую специальность. Дома был скандал, только Гриша поддержал ее решение. Они долго обсуждали, куда стоит пойти, что принесет положительные эмоции и не даст выгореть.

Гриша сидел в своей комнате и крутил в руках медведя. Вещь, которая всегда с ним и которая вытягивает из сна. Он называл это якорем, научил Камиля тому же названию. С якорем было проще, правда, не все им пользовались.

– Спишь? – Сестра всегда заглядывала в комнату с таким вопросом. И неважно, день только начался, перевалил за полдень или близился к вечеру.

– Борюсь с желанием на самом деле лечь спать, – ответил Гриша.

– Пока ты совсем не отвалился, – она зашла в комнату и села в кресло, – я тебе расскажу кое-что!

Комнату Гриши обставляла мама в то время, когда еще мечтала примирить брата с сестрой. Поэтому у каждого, помимо кровати, обязательно было кресло, куда можно было сесть, утащив плед.

– Удиви меня, – устало произнес Колдуненко.

– А вот зря ты иронизируешь, – покачала головой сестра. – Я тебе такое расскажу – реально удивишься!

Гриша широко зевнул. Невольный сон на паре, спровоцированный Буровым, забрал все силы. Еще и это приключение со змеем.

– Ты меня слушаешь? – недовольно спросила сестра. – Будешь потом говорить, что я непонятно рассказываю.

– Но ты правда непонятно рассказываешь, – хохотнул Гриша.

Сестра нахмурилась, встала и собралась уйти из комнаты.

– Варь-Варь-Варь! – замахал руками Гриша. – Вернись, ты рассказать историю хотела. Я так устал…

– Я быстро, – улыбнулась Варвара и села обратно в кресло. – Мы нашли такое место интересное, куда с ребятами хотим скататься. На карте есть, а названия нет. Наши нашли в каких-то архивных картах название. Прикинь!

Гриша покачал головой. В целом таких мест на карте необъятной наберется на целую картотеку.

– Знаешь, как оно раньше называлось? – не унималась Варвара.

– Как? – Гриша с трудом подавил зевок.

– Умру-озеро!

Глаза у сестры горели так, будто она совершила какое-то важное открытие.

Колдуненко задумался. Ему казалось, что подобное название он уже слышал. Кто-то рассказывал про это озеро, но кто?

– Нашли статью, – продолжила рассказ Варя. – Там говорится, что вода у этого озера смертельно опасная. Наши хотят поехать, пробу снять. Что там такого в этой воде? Может, пары какие.

Новая компания Варвары состояла из почвенников и геодезистов. Они катались по всей стране, изучая разный грунт, воду, воздух. Гриша уже запутался, что там было еще и кто еще с ними катался. В целом это было и неважно – сестра всерьез загорелась изучением этой темы и уже подбирала факультеты, куда можно поступить.

– Планируем через полторы недели туда, – завершила свой рассказ Варя. – Это не очень далеко, так что, думаю, максимум на неделю уеду.

– За неделю мать успеет перемыть кости всей твоей компании, решить, что тебя сожрали звери, и доказать отцу, что это все не профессия.

– Ага, а еще пытаться звонить мне каждый день, – согласилась сестра. – И бесполезно говорить, что там связи не будет.

– В целом все как обычно, – улыбнулся Гриша.

– Ладно, отдыхай. – С этими словами Варя вышла из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь.

Но отдохнуть не получилось. Экран телефона осветился новым сообщением. Писал кто-то из близнецов. Эти два жулика поставили себе одинаковые аватарки и ники с разницей в одной букве – мельком вообще не отличишь, кто пишет.

«Что такое якорь? – спрашивал близнец. – Этот Буров сказал, что нам надо им озаботиться, еще сказал, что ты можешь подсказать, что это».

Гриша уставился в экран телефона, думая, как сформулировать ответ. Для начала ему надо было узнать, в каком контексте Фарисовы интересуются якорем. Они тоже сновичи? Не многовато ли сновичей на один курс?

«Ты, наверное, решишь, что мы чокнутые, – прилетело опять, – но…»

Что именно «но», Колдуненко не успел прочитать. В окно прилетел булыжник, разнеся стекло на мелкие осколки. Гриша жил на втором этаже – в целом докинуть камень было реально. Но не таких размеров. Висящая штора спасла от порезов и рухнула вместе с карнизом на пол. Прибежала взволнованная сестра, а следом отец и мать.

Гриша озадаченно смотрел на разбитое окно. Это какая бабка осталась недовольна, что ей место не уступили? Иных идей, кому успел насолить Колдуненко, у него не было. Даже новые знакомые с той тихой улицы не выглядели как люди, способные метнуть камень таких размеров так высоко.

Пока все стояли и смотрели на улицу, Гриша откопал из шторы камень. На серой шершавой поверхности выцарапали чем-то очень острым два слова: «Береги шкуру».

Фарисовы Бурова не очень любили. Можно сказать, даже немного боялись. Такой огромный мужчина, постоянно в каких-то своих мыслях. Хорошего от него не жди. Поэтому близнецы остались не в восторге от замены.

– Можно во вторую группу одну Речкину, а нас всех в первую? – шепнул Игорь Вове, глядя, как радуется Вилга.

– О да, она будет в восторге! – согласился брат.

Все начало пары близнецы перешептывались между собой, заодно подтрунивая над Вацлавом.

– Слышь, длинный, – тихо прошептал Игорь.

– Чего тебе, короткий? – отозвался Вацлав.

– Дай списать.

– Ты чего списывать собрался? Вон на доске все написано, берешь и оттуда катаешь.

– Я там не вижу, все в мыле.

– А ты зачем мылом глаза натер?

Ангелина сидела рядом и тихо хихикала. Потом ей надоело слушать, как беззлобно упражняются в остроумии Фарисовы с Плешковым, и она отвлеклась.