Княжий сын. Отцовские долги

– Что случилось-то? – спросил я так, чтобы услышали все. – Из-за чего драка?

– Да не из-за чего, – ответил один из киевлян. – Так, молодцы хотят силушку потешить, побороться. А мы тут поспорить решили, кто кого на земле вываляет. Хочешь пару монет поставить, парень?

– Камень, ты ж только в себя пришел, – обратился я к своему воину. – Куда тебе еще в драку?

– Все нормально, кн… Олег Кириллович, – в последний момент спохватился он и поправился.

Ну да, мы заранее обговорили, чтобы княжичем меня дружинники не называли. В Киеве чужих ушей множество, и пусть им не придется слышать лишнего. Просил я их звать меня просто по имени, но Камень почему-то упрямо отказывался и продолжал именовать меня по имени-отчеству. Ну, все лучше, чем титулом, мало ли в мире Олегов, рожденных от Кирилла?

– Мы заранее договорились, что бить нельзя, только хватать и бросать. А то они говорят, что среди брянских силачей нет, – бесхитростно заявил Камень. – Вот я и решил доказать, что это не так.

– Так ты же не брянский даже, – возмутился я.

– И что? – обиженным тоном ответил Камень. – Все равно среди нас силачи есть. Даже ты половину из забияк этих побил бы, но у тебя ребра сломаны и пальцы. Так что я за тебя драться буду.

– Все нормально, Олег, – вступился за здоровяка Лука. – Кабацкие драки тут – в порядке вещей, даже хозяева харчевни не против, просят только во двор выходить. Ну, зубы выбивают, бывает, носы ломают, тогда да, платить приходится. Но они же договорились, что не бить, а только валять.

– Сговорились вы все что ли, – покачал я головой. – Не живется вам спокойно, все хочется в приключения какие влезть. Ладно, – я обратился к тому из киевлян, что предлагал мне сделать ставку. – Как ставки принимаешь?

– На вашего бойца – три к одному. – ответил тот. – На нашего – одна и три десятые. То есть, если гривну поставишь, то гривну с третью и получишь.

– Нет у меня гривен, только наши рубли есть, – проворчал я.

– Так за гривну три рубля и берут обычно, – ответил еще один из местных. – И по весу примерно так выходит.

– Тогда так, – я запустил руку в карман и вынул из него три серебряные монеты.

Серебра у меня осталось не так уж и много, почти все, что есть, уходит на оплату аренды постоялого двора для дружины, даже с учетом того, что мы продали через Николая большую часть добычи. Если уж совсем честно, то мой личный капитал составлял тридцать серебряных рублей князя Кирилла, но я все равно решил поставить на своего бойца, чтобы поддержать его.

– Три рубля на Камня, – сказал я и передал деньги тому, кто принимал ставки.

– Отлично, – кивнул тот. – Тогда, начинаем? Пошире разойдитесь, пошире, бойцам место нужно.

Мы исполнили его требование и разошлись пошире, освободив пространство примерно в десять локтей в ширину. Бойцы встали в центре, примерно в трех шагах друг от друга.

– Ну, начали! – сказал тот из киевлян, что принимал ставки, и мгновение спустя бойцы шагнули навстречу друг другу.

Камень и киевский боец обхватили друг друга с такой силой, что я услышал хруст костей, и принялись топтаться друг напротив друга. Борьба была равна, киевлянин оказался очень силен, но и наш Камень ему не уступал.

Я стоял близко, отсюда было видно, как вздулись жилы на мощных шеях бойцов и как от напряжения раскраснелись их лица.

Камень попытался провести подножку, и соперник его на этом подловил: толкнул его точно в тот момент, когда мой дружинник стоял на одной ноге. Боец свалился на землю, но не оплошал, перекатился в сторону и тут же поднялся.

Киевлянин умудрился ухватить его за руку, но наш боец дернулся, и пальцы соперника соскользнули. Сам же Камень наклонился, ухватил соперника за ногу, потянул, толкнул вперед, заставив киевского бойца отшатнуться, и рухнул сверху, придавив своим весом.

Но удержать на земле не смог, и скоро бойцы снова стояли на ногах, не решаясь пойти на сближение. Кто-то из толпы крикнул что-то ободряющее, киевлянин рванулся вперед, пытаясь пройти Камню в ноги, но тот устоял.

Обхватив туловище киевлянина обеими руками, он оторвал здоровяка от земли и бросил на землю. Хруст раздался страшный, будто одновременно сломалось несколько костей, но боец этого даже не заметил, и снова попытался встать. Однако Камень не дал ему этого сделать.

Перехватив киевлянина сзади, Камень взял его шею в локтевой захват и принялся давить. Лицо того почти мгновенно посинело, он дернулся один раз, второй, пытаясь вырваться, но наш боец держал крепко. Только тогда киевлянин постучал ладонью по пыльной земле и почти сразу же оказался на свободе.

– Камень победил! – крикнул тот из киевлян, что принимал ставки, поднимая вверх руку нашего бойца.

Тот, пусть и с раскрасневшейся рожей, но выглядел ужасно довольным, радостно улыбался. Мгновение спустя его обступили мои дружинники, принялись наперебой поздравлять с победой.

Народ пошел забирать свой выигрыш, проигравшие недовольно роптали, но им только это и оставалось. Я удовлетворенно хмыкнул, заметив, что ставили на нашего бойца в основном моим дружинники. Но сам в первую очередь решил не идти, пусть меня наверняка и пропустили бы. Подожду, пока все разберутся, а потом уже подойду. Все равно обманывать меня не станут.

Да, хорошо, когда за твоей спиной стоит три с лишним десятка ратников.

– Не очень-то зрелищно, – повернулся я к Никите.

– Скучно, – согласился тот. – И крови нет. Вот, если бы они на кулаках подрались, тогда другое дело. Или на ножах. Весело было бы, только тогда за кровь стражники могут спросить.

– Еще на кистенях скажи, – я усмехнулся.

– Не, – мотнул головой боярич. – Кистень – оружие подлое, им только исподтишка бить. Дрался кистенем когда-нибудь?

– Не пробовал, – мотнул я головой.

– Ничего, попробуешь. Я тебя научу. Кистень тем удобен, что его в рукаве пронести можно куда угодно почти. Нож отберут, где его прятать можно любой знает, а кистень не найдут. И человека убить им ничуть не труднее, чем ножом. Гирька-то маленькая, а тяжелая, если с замаха приложить, то череп расшибает на раз.

– Если научишь, буду благодарен, – кивнул я. – Такая наука в любой момент пригодиться может.

– Ну, как только пальцы на руке срастутся, начнем, – согласился боярич.

Тем временем очередь уже рассосалась, и я, заметив это, пошел за своим выигрышем. Киевлянин вернул мне три рубля, которые я ему и отдал, и дал вдобавок еще и две прямоугольные пластинки из серебра, каждая из которых была примерно как три рублевые монеты весом. Это и были гривны – местные деньги.

На каждой из пластинок стояло клеймо. Конечно, это была такая себе защита от подделки, но все лучше, чем ничего. Да и местные менялы, уверен, уже давно поднаторели в том, чтобы отличать один металл от другого.

– Держи, – протянул я одну из рублевых монет Камню. – Молодец, доказал, что и среди наших силачи бывают. Только больше в драки не лезь, у меня спроси сначала.

– Благодарствую, Олег Кириллович, – с достоинством кивнул боец, монету взял и тут же упрятал в карман.

Не думаю, что ему часто приходилось видеть серебро во время деревенской жизни, они там больше натуральным обменом промышляли. А с меня от одной монетки не убудет, в конце концов я только что две гривны выиграл.

– Пройдемте за стол, посидим, пообщаемся? – предложил Лука Филиппович. – Мы как раз есть собирались, когда у нас с местными спор начался.

– Пошли, – согласился я, повернулся и махнул рукой подавальщице.

Стол, а вернее целых три больших стола, сдвинутых вместе, действительно оказались накрыты простой и немудреной, но сытной пищей. Все-таки кормили в местной харчевне простенько, но для тех, кто несколько месяцев мотался по лесам и полям, ничего лучше и придумать было нельзя.

– Николай не заходил к тебе? – спросил у меня боярин Лука, когда мы уже расселись за столом, а я заказал себе миску щей и тарелку чечевичной похлебки с жареной курицей. Ну и пива конечно же, куда мы без него-то?

– Может и заходил, да я спал, – пожал я плечами. – А что, он сказал что-то?

– Сказал, – кивнул боярин. – Сегодня должен к мэру местному пойти, по нашему поводу договариваться. Значит, скоро мэр тебя к себе позовет. Ну или нас вежливо попросят город покинуть и больше местные власти не беспокоить. Одно из двух.

– Мы служанкам сказали, что на постоялый двор идем, – заметил Никита. – Найдет нас Николай, если что.