Приключения кота Елисея

– Что-то я волнуюсь, завтра ведь первый рабочий день, – так же спокойно, без тени волнения произнес Григорий. Дневные переживания казались сущей мелочью, когда рядом с тобой такой замечательный кот.

– И я тоже волнуюсь о том же, – сообщил Елисей. Он уже не понимал, вслух ли говорит Григорий, или же голос человека раздается в его голове, но казалось, что это неважно, и теплые мгновения спокойствия растягивались все дальше и дальше.

Проснулся Елисей уже темной ночью. Григорий явно перебрался на кровать. Лапка, оттопыренная из-под полотенца, которое, словно заботливый хозяин, человек обернул вокруг него будто кокон, озябла. С легким сожалением, кот выбрался из нагретого укрытия и потянулся, со смаком зевнув.

Из окна на холодный пол лился бледный лунный свет, неведомо как пробивающийся сквозь облачную пелену. Дождь давно перестал, и своим острым зрением Елисей видел четкие очертания растений и припаркованных автомобилей. Никто по двору не шнырял; видимо, его будущие знакомцы такие же домашние коты, как и он. Немного отлегло от сердца: с личностями из похожих жизненных обстоятельств всегда легче находить общий язык.

Размышляя так, Елисей побродил еще по квартире, допил остывшее молоко из миски, сделал еще пару дел как самый настоящий воспитанный кот, и погрузился в ночной сон.

На следующее утро Елисей проснулся от топота человеческий ног по коридору и скрипения всевозможных дверок всех мыслимых шкафов. Приоткрыв один глаз, Елисей увидел как Григорий, мельтеша и на ходу глотая горячий чай, заваренный из пакетика, бегает в носках и что-то оглушительно ищет.

– Что потерял? – приступая к утреннему туалету, лениво поинтересовался кот.

– Брюки, черт бы их побрал! – прошипел Григорий, прищурился и направился к Елисею. – И кстати, именно ты на них и лежишь, пушистое ты создание! – с этими словами парень дернул их на себя, Елисей завопил и еле удержался на своих сонных лапах.

– Ты чего творишь? – даже пусть и в мыслях, голос Елисея звучал чрезвычайно заспано и, чего уж там, недовольно.

– Вообще-то, мне нужно сегодня предстать в самом, – Григорий начал рыться в одном из ящиков в прихожей, – как знал ведь, купил, где же она, – бормотание человека кот встретил эффектно поднятой бровью. Точнее, встретил бы – будь его мимика так же богата как у этих прямоходящих. – Ага! – раздался победный клич парня, и его зажатая в руке рулетка от кошачьего пуха заработала вдоль брюк, очищая их от следов сладкого сна Елисея.– Так вот, мне нужно предстать в самом респектабельном виде, а ты, – кончик волшебной палки-прилипалки в цветочек грожающе указал на кота, – чуть было все непоправимо не испортил!

Елисей только хмыкнул и отправился на кухню. «Ох уж эти люди,» – на сей раз его в мисочке ждал кусок вчерашней курицы и вода, – «только бы им поволноваться. Одежда то, прическа сё,» – курица была хоть и суховата, приятно щекотала ноздри.– «Но если начистоту, нам, котам, это все тоже очень важно. Кто хочется явиться с репейником в самом неожиданном месте, или с заломанным ухом – нет ничего хуже!»

Наконец, Григорий завершил свое облачение и, преувеличенно выпрямившись, предстал пред очи кота.

– Ну что ж, – волосы парня были тщательно прилизаны на косой пробор, ботинки сверкали, костюм сидел весьма неплохо, но вот раз – и один непослушный чуб отделился от затылка и задорно навис над излучающем деловитость обликом человека.

Не говоря ни слова, Елисей вскочил на комод, оттуда – на вешалку и, осторожно потянувшись, пригладил когтистой лапкой непослушный локон.

– Вот теперь неплохо, – ответил он, и вернулся на пол. Парень, вытаращив глаза, посмотрел на кота, исполнившего свои манипуляции, и подхватил свой портфель, открыл дверь и оглянулся на кота.

– Ты останешься внутри, или хочешь побродить? – неуверенно спросил он.

– Поброжу, пожалуй, – Елисей надеялся, что голос его был человека уверенным и чуть развязным, будто для него не в новинку становиться новеньким и вливаться в коллектив. Однако Григорий, занятый своими мыслями, только лишь кивнул, и приглашающе распахнул дверь пошире.

– Я вернусь часов в шесть вечера. Не замерзни и не влезай в вонючие лужи, еще не хватало тебя мыть каждый день, – несмотря на волнение, глаза, так понравившиеся коту, весело улыбались, а морщинки, которым он так завидовал, вновь подтвердили искренность улыбки. Елисей мяукнул вслух в ответ, и гордо вышел на лестничную клетку, задрав хвост.

Вот, наконец, и двор. Сейчас он был заполнен людьми – первое сентября, вспомнил он, и вскочил на одну из центральных скамеек. Махнул лапой спешащему Григорию, и начал наблюдение.

Основной поток нарядных детей уже схлынул, тут и там лежали сломанные веточки цветов из учительских букетов и оторванные ленточки. Небо вновь заволокло облаками и тучами, и шелест деревьев, явно высоких и старых, доносился до гулкого двора. Одетые в серые и коричневые пальто люди здорово гармонировали с яркостью окружающих листьев и теплого цвета травы, ярко выделяясь своей графичностью на ее фоне.

– Что, сидишь? – услышал вдруг Елисей и с удивлением обернулся. Далеко не все коты желали мыслить по-человечьи, старались уподобляться настоящим диким котам из далеких стран, и потому услышать вполне себе человеческий голос у себя в голове было поразительно.

– Сижу, любуюсь, – дружелюбно, хотя и с волнением отозвался он. Позитив – вот что помогает стать если не своим в доску парнем, то хотя бы добрым знакомым, а вовсе не показное высокомерие. – Я Елисей, приехал всего-то лишь вчера. А ты?

– А меня зовут Синичка, – огромных размеров пушистый кот, невозможно серо-дымчатого цвета с белым пузцом, лениво подошел к скамье и вскочил на нее. – Не спрашивай, с чего вдруг такое странное имя. Скорее я похож на бульдозер, – волшебный кот ухмыльнулся величаво, и Елисей выдохнул с огромным облегчением. Если новый знакомый шутит про себя, значит, самоирония ему не чужда, и у них уже есть общие точки соприкосновения.

– А по-моему, имя замечательное. Главное, что мелодичное, и помогает подтолкнуть разговор в веселом направлении, – Елисей подмигнул глазом, внутри дрожа от волнения. Смех смехом, но вдруг этот Синичка из тех, кто не любит когда с ним не соглашаются?

К счастью, Синичка благосклонно кивнул, и поудобнее уселся рядом.

– У нас здесь не слишком большая компания, – начал он. Елисей был рад, что новый знакомый взял над ним своеобразное шефство, и настроился на вдумчивое слушанье. – Погода, сам знаешь, не способствует, – подмигнул его пушистый знакомец, и выразительно махнул лапой. – Хотя откуда тебе знать, ты еще не видал местные холода, – и блеснул глазами. Елисей подавил в себе желание фыркнуть: видимо, Синичка очень любил производить впечатление, а портить с такими отношения – овчинка стоить выделки не будет.

– Ну, авось, доживу и до холодов. А как оно тут бывает, расскажи? – проявил интерес наш герой, и со спокойным довольством отметил, что Синичке его реакция пришлась по вкусу.

– Что ж, через месяц скорее всего выпадет первый снег, – начал он с толком и расстановкой, – весь двор станет мокрым и белым. Мой человек, Лидия Семеновна, будет возмущаться, если я буду следить по полу нашего жилья, так что я обычно ее особо не беспокою и отсиживаюсь дома. Да и тебе советую – ветра будут сильные, удовольствия гулять во дворе маловато. К середине ноября снег уже будет лежать постоянно, и тогда побродить в свое удовольствие еще возможно. Да недолго – как грянет декабрь, мороз покрепчает, и все, о чем будет думаться – лишь греться у батареи. Только самые отчаянные шатаются вне подъездов, бегают очертя голову о котельной, а потом чумазые бегают от своих людей, – со смаком повествовал Синичка.

– Ну что ты ему рассказываешь небылицы, – мелодичный голос раздался вдруг, и перед Елисеем появилась обладательница тех самых зеленых глаз, которых он чуть испугался накануне.

– Я Кира, живу у Наденьки, – сообщила кошка. Она была худа, но не болезненно, а уши ее были такими большими, что Елисей невольно залюбовался. Рыже-красная шерстка ее была гладка и покрыта хитрым узором. Видимо, его пристальное внимание не ускользнуло от новых приятелей: Синичка фыркнул.

– Вообще-то, звать ее Кларисса Аннета, она из тех детишек с родословной, – сообщил он, кивнув на красавицу.

– Очень приятно, я Елисей, – только и нашелся наш кот, отчаянно кляня себя за отсутствие красноречия и неумения произвести впечатление на представительниц прекрасного пола.

– Ты не смущайся, – деловито произнесла Кира, и отчаянно зевнула. – Я только пришла, а мне уже скучно. Может, прогуляемся? – и кошечка хитро подмигнула. В душе Елисея отчаянно боролись желание произвести на нее впечатление – и волнение перед большим новым миром. В конце концов, даже в Н. он нечасто выходил за пределы своего двора, опасаясь машин, свирепых дворняг и прочих проблем. Но сейчас он видел, как Синичка с ленцой поднимается и с интересом смотрит на него. Поэтому решение было принято.

– Конечно, идемте. Но только знайте, что я ужасно боюсь, так что всецело рассчитываю на вас, – Елисей надеялся, что его ослепительная улыбка придаст согласию нужный оттенок, и не прогадал: Кира расхохоталась.

– Да уж, ты явно не мачо! Но очевидно разумный товарищ, – она подмигнула ему. – Не беспокойся, сегодня прогуляемся только до ближайшего сквера, покажем тебе достопримечательности. А визиты в более отдаленные локации оставим на будущее – вдруг пугливость тебя оставит? – и трое котов, дымчатый, рыжая и трехцветный, бочком к бочку мягко засеменили по тропинке, ведущей через двор, навстречу новым впечатлениям.

Приключение третье, в котором мы узнаем больше о новых приятелях и разгадываем ботанические тайны

Елисей привык к дороге, шумевшей за пределами двора в городе Н., поэтому не был ни сколько удивлен шуршащим шинам, чем очевидно заслужил дополнительные баллы в глазах Синички, который с легким превосходством поглядывал на притихшего кота. Елисей и впрямь стушевался: не сказать, что у него совсем не было подружек, но и чрезвычайной популярностью он не пользовался, тем самым не выработав навыка очарования прелестных девушек. Елисей хмыкнул про себя: человеческие дамы вне всякого сомнения любили его и погладить, и прикормить, но никаких особых навыков это с его стороны и не требовало. А как, скажите на милость, понравиться такой… такой невыносимо породистой и симпатичной кошке, как Кира? У него нет не то чтобы генеалогического древа, а даже самой захудалой бумажке о рождении и даже прививках. Наш кот поежился от неприятного воспоминания, как его кололи в загривок какими-то особыми уколами после неудачной переделки в соседнем дворе.

– Что, уже напугался? – вальяжный голос Синички заставил очнуться от воспоминаний. «Дурацкая привычка – размышлять о своем, будучи в компании,» – обругал он сам себя и покосился на Киру.

– А то! Новый город, новые лица, новые морды, – через силу ухмыльнулся он, кивнув на рекламный плакат верблюжьей фермы.

Верблюд на изображении никак не среагировал, и троица продолжила свой путь. Елисей тихонько вздохнул. Такие приключения всегда его немного смущали, и переставляя лапу за лапой, он думал, как бы чего не вышло. «Перестраховщик,» – так он думал про себя, стараясь не слишком заметно вздрагивать от каждого нового шороха.

Как и многие, Елисей подумывал о том, как здорово бы было быть звездой компании, самым ярким котом в любой уличной банде. Ему всегда доставляло удовольствие, и что уж там, зависть, наблюдать за такими вот выделяющимися личностями. Однако он сам зачастую стеснялся проявлять себя, ведь взялся за гуж, и вот уже ты и не дюж – поэтому ввязываясь в какие-то приключения, он зачастую шел второй скрипкой. Сейчас же, переехав по воле случая с Григорием, Елисею казалось, что вот он – шанс, который выпадает каждому, кто хотел бы изменить свое положение в обществе. Никто его не знал, и он мог лепить свой внешний облик чуть ли не с нуля, мог казаться смешным и веселым балагуром – но почему-то при взгляде на Киру вся решимость куда-то улетучивалась, а уши начинали подрагивать. «Ох уж эти девчонки,» – подумалось ему.

– Земля вызывает котана, – насмешливый голос Синички вновь раздался над ухом, и Елисей чуть не подпрыгнул на месте и растерянно улыбнулся. – Ну и что ты завис?

Ах какой это был замечательный шанс искрометно пошутить, а может быть, и приплести комплимент Кире, но Елисей чуть стушевался, и потому повел ушами.

– Да так, иду, думаю о жизни, о прошедших годах, – неловко улыбнулся.

– Ну-ну, – кошка зевнула и махнула хвостом, – Вот так задумаешься, и попадешь в лапы ужасного монстра, будешь знать.

– Монстра? – от удивления Елисей даже и забыл о смущении. – Не то чтобы я верил всему подряд, но звучит это страшно интересно!

– Легенды гласят, – Синичка вышел чуть вперед, приглашая компанию последовать за ним сквозь дырку в заборе, – что какой-то сумасшедший ученый решил раскормить коров, и вывел это гадкое растение, росточки которого извиваются, словно щупальцы пришельца, ими он хватает жертву, и затягивает в свою обжигающую кислотными испарениями пасть, и…

– Глупости болтаешь, Синичка, – Кира облизнулась. – Монстр не живой, а вполне себе недвижимый. Но ужасно коварный – поговаривают, что он питается забредшими на пустырь животными и птицами. Лично я уже сто лет как не видала Мишаню, а он летает очень высоко!

– Позвольте-ка, -Елисей семенил последним в их шеренге, по сторонам от него шелестела засыхающая трава, – А куда мы сейчас направляемся? Вы, кажется, говорили о сквере?

Кира хитро усмехнулась.