Стихея
– Не упоминай его имя! – вскинулась Элизабет и заметалась по кабинету, не находя себе места.
Каждый раз, когда она вспоминала брата Джорджи, внутри нее умирала маленькая частичка жизни.
– Хорошо, успокойся. Прошло уже много времени, я не думала, что ты так отреагируешь. – Ингрид подняла руки, признавая поражение.
Есть табуированные темы, и Эдвард – главная из них.
– Так что там с Эллиотом? Возможно, мы переоценили его способности. Он слишком молод…
– Молод, но Охотничьи Псы рождаются очень редко. Мы не могли его упустить. – Элизабет вздохнула и заставила себя сесть обратно в кресло. – Эллиот говорит, что до сих пор не нашел ведьму, но я ему не верю. Не могу сказать почему, просто не верю и все… Еще эта его сестра, Дейзи… Дерзкая девчонка.
Ингрид с улыбкой закивала:
– Она под моим крылом, но хуже пронырливой журналистки.
Минуту они помолчали, каждая думала о своем. Элизабет гнала от себя мысли об Эдварде, Ингрид пыталась понять, чего от нее ждет глава «Sang et flamme».
– Я хочу, чтобы ты проверила одну девушку, – наконец произнесла Элизабет и прямо посмотрела в глаза Ингрид.
– Почему я?
– Ты – предводительница Огненных дев. А именно они были замечены в избиении Марии Бэсфорд.
– Которую ты и хочешь проверить? – самодовольно прищурилась Ингрид.
– Да. Ты ведь знаешь, кто ее избил? – Элизабет вернула самообладание и пригубила чуть остывший чай.
– Да, пара первокурсниц во главе с Джорджи. Ах да, среди них была и Дейзи Метаксас, – ухмыльнулась Ингрид. – Девочки до сих пор считают, что мне ничего неизвестно. Но мои ушки есть даже у стен.
Элизабет удовлетворенно вздохнула:
– Замечательно. Пока не трогай их. Придержим на тот случай, если понадобится кого-то публично наказать. Но Джорджи верит, что мисс Бэсфорд – ведьма, иначе не решилась бы на это. С одной стороны… С другой, в деле замешана ревность, поэтому я не относилась к ее подозрениям всерьез. – Она покачала головой и достала из ящика ксерокопии записей своего предка Люциуса Берггольца. – Он писал о том, что в Вэйланд вернется ведьма. И не просто ведьма. Стихея.
Ингрид судорожно втянула носом воздух и вчиталась в старинные записи.
– Ты предлагаешь мне найти саму Стихею? – спросила она, закончив просматривать дневник Люциуса.
– Да. – Элизабет наклонилась к ней через стол и прошептала: – Причем сделать это надо до того, как она осознает свою силу.
Глава 7
Дикий дуэт
В такое позднее время на студенческой кухне никого не было, кроме Мари. Главное правило – соблюдай чистоту, поэтому вся утварь, посуда и столешницы с раковиной были выдраены так, что в них можно было глядеться вместо зеркала.
Мари не включала свет, довольствуясь желтыми лампами сломанной вытяжки, рассеянный свет которой озарял деревянную ступку с травами и пестик, с помощью которых она превратила засушенные листья в порошок. На электрической плите в маленькой кастрюле кипело варево на основе семян клещевины обыкновенной. Ромашка смягчала острый запах, и казалось, что Мари заваривает обыкновенный чай на ночь. Но только ей было известно, что одна капля этого отвара вызовет у человека лихорадку и головокружение, а столовая ложка – смерть. К сожалению, приготовить одну каплю невозможно, поэтому стоило быть осторожной с дозой.
Медленно, словно это был эликсир бессмертия, она процедила отвар через сито в маленький стеклянный флакон, который умещался в ладони. Когда мама его подарила, она задумчиво улыбнулась (что случалось редко) и погладила Мари по голове (что было еще реже):
–Ведьмы не такие, как простые смертные. Человеческие эмоции не имеют над нами власти, мы всегда думаем разумом, а не сердцем. В противном случае ведьмы натворили бы больших бед, если бы подвергались эмоциям и мстили каждому обидчику. Именно поэтому мы кажемся холодными и высокомерными. Потому что нам смешно, когда вокруг кричат от злости, и безразлично, когда люди плачут от боли.
Мари закрутила крышку флакона и на секунду сжала в руке, наслаждаясь теплом. Она не была уверена, что использует его. Тогда в столовой и после в туалете ей хотелось оторвать Джорджи голову, но сейчас все, чего она хотела, это чтобы ее оставили в покое. Но они этого не сделают. Джорджи, как настоящая гончая, не отпустит добычу, пока кто-то из них не рухнет без сил. Поэтому Мари можно (или нужно? необходимо?) припугнуть ее. Слегка, совсем чуть-чуть.
Мари спрятала флакон в карман кофты и быстро вымыла кастрюлю. Открыла окно, чтобы выветрить стойкий травяной запах, и чуть не уронила половник, когда за спиной раздался веселый голос:
– Полумрак, лунный свет настоящая романтика. – Дейзи уселась за квадратный столик и устремила взгляд в окно. – Скоро полнолуние. В прошлый раз был поджог. Что-то мне подсказывает, что теперь этим не ограничится.
Ее лиловые волосы были убраны в высокий хвост, оголяя уши с тремя серьгами-колечками в каждом.
– Лично меня в прошлое полнолуние избили Огненные девы, – сухо добавила Мари и продолжила уборку. – Что ты здесь забыла? Ты живешь не в замке.
– Пришла к подруге.
– Часы визита до одиннадцати.
– А сейчас без пяти минут, – фыркнула Дейзи. – Ты всегда такая зануда? Я думала, мы подружились на лекции профессора Кэролл.
– Сложно назвать короткую переписку дружбой. К тому же я не вожусь с Огненными девами, сама знаешь почему.
– Ой, да прекрати. – Дейзи подперла кулаком щеку и стала с интересом наблюдать за уборкой Мари. – Да, мы ошиблись. Послушали ревнивую дурочку Джорджи. Но я клянусь, – она положила руку на сердце, – я тебя даже пальцем не тронула.
Мари застыла возле раковины, переваривая сказанное Дейзи. А затем перед глазами точно опустилась красная пелена. Мари швырнула в раковину губку, развернулась к девушке и в два шага преодолела разделяющее их расстояние.
– Так ты была среди них?!
Она почти вплотную приблизила лицо к Дейзи, заглядывая в ее глаза так, словно хотела вытащить из нее душу. От злости задрожали руки, и Мари пришлось вновь вспомнить слова матери про разум и сердце. Эмоции медленно утихли, но она продолжала смотреть прямо в глаза Дейзи, намеренно вызывая в ней страх. Точнее, пытаясь это сделать. Но девушка не дрогнула. Не отвела взгляд, не побледнела. Только вскинула брови и виновато нахмурилась. Однако на ее лице не было страха, столь привычного Мари.
– Мне правда жаль. Я сама не до конца понимаю, зачем согласилась на это. – Дейзи закрыла глаза и потерла переносицу.
– Прямо-таки и не знаешь. – Мари нахмурилась и неохотно выпрямилась.
Когда Дейзи вновь на нее глянула, страх так и не отразился на ее лице. Как и на лице Уильяма. Всю жизнь она училась избегать смотреть людям в глаза, а в Вэйланде встретила уже двоих, кто ее не боялся. Даже отец бросил маму, а затем и Мари сослал в университет, лишь бы не видеть, не переживать этот ужас вновь и вновь. Джорджи теперь не давала Мари проходу, когда она всего один раз заставила ее пройти через это. Эллиот, который таскался за ней круглосуточно, неосознанно отводил взгляд и бледнел. А его сестра только с сожалением пожимала плечами?
– Знай люди хотя бы половину причин своих поступков, они бы их не совершали, – выдала она. – Возможно, я пыталась доказать, что я не такая… – уже глуше прошептала она.
– Не такая?
Но Дейзи только покачала головой:
– Короче, я мучилась совестью, и поэтому решила излить душу и признаться. Мне честно жаль. Прости меня.
Мари заметила, что радужки у нее зеленые, как и у Эллиота, и вздохнула:
– В любом случае дружбы у нас не получится. По трем причинам.
Дейзи вылупила глаза.
Окей. Две причины я поняла. Это мое участие в твоем… эм-м… похищении и то, что я – Огненная дева. А третья?
– Ты – сестра Эллиота. – Мари подхватила ступку с пестиком и направилась к выходу. Флакон грел ее бедро в кармане джинсов.
– Шутишь! – раздалось ей в спину. – Со мной все хотят общаться, чтобы быть поближе к моему брату. А ты отказываешься из-за этого?
Мари не ответила, и уже в коридоре до нее донеслось восторженное:
– Ты мой кумир!
Элизабет протянула Джорджи стакан, на дне которого плескалась ядреная жидкость карамельного цвета:
– Пей! – приказала она и села в винтажное кресло с изогнутой спинкой напротив.
В двухэтажном коттедже Элизабет гостиная была самой уютной комнатой. В ней почти ничего не изменилось со времен ее предков. Только появилось освещение, и шторы заменили на более легкую синтетику, отойдя от тяжелого бархата. Массивный камин, обложенный синей узорчатой плиткой – любовь Элизабет, – полыхал пестрыми огнями.
Джорджи выпила коньяк и закашлялась:
– Дрянь. Зачем ты заставила это выпить? – Она со стуком поставила стакан на столик из полированного черного дерева.
– Чтобы ты протрезвела! – отчеканила Элизабет.
– Издеваешься?
– Нет, моя дорогая. – Элизабет наклонилась к ней и прищурилась. – Хватит стонать по Эллиоту. Сколько можно повторять… Я приставила его к тебе, чтобы он присматривал за тобой. Он никогда не любил тебя по-настоящему.
– Он любил меня, пока не появилась эта… Мари! – выплюнула Джорджи и вдруг обмякла в кресле.
– Оставь ее в покое. Я сама разберусь с ней и решу, ведьма она или нет. Это не твоя забота!
– Ведьма, еще как ведьма… Я почти…
– Замолчи! Твои выходки вредят репутации университета. Я не могу так больше рисковать! – Элизабет выдохнула и вдруг ласково улыбнулась Джорджи: – Ты такая красавица. Жизнь не заключается в одном Эллиоте. Когда-нибудь ты это поймешь.
Джорджи уставилась на камин, и отблески огня играли в ее зрачках:
– Хотелось бы мне верить. Но иногда кажется, что моя жизнь – сплошное разочарование. И лучше бы я ее не начинала.
Вэйланд всем видом показывал: завтра Хэллоуин, завтра мой день. Ветер холодными толчками гнал Мари в спину, когда она спускалась по узкой дороге между кирпичными домами по направлению к библиотеке. Айви не смогла составить компанию, зарывшись в конспектах. А Моника была занята подготовкой завтрашнего бала. Удивительно, как в Вэйланде любили Канун Дня Всех Святых. Но когда Мари выразила удивление вслух, Айви коротко объяснила, что в этот день вэйландцы торжествуют свою победу над ведьмами.
Айви в очередной раз предложила Мари помощь с костюмом, но та отказалась. Она уже приготовила наряд, и он прятался в закромах шкафа подальше от любопытных глаз.
Мари подняла воротник пальто. Помимо ветра ее преследовало колючее чувство, что за ней кто-то следит. И стоит Мари отвернуться, как цепкий взгляд впивается между лопатками, словно жук, которого никак не скинуть.
Она ускорила шаг и почти завалилась в низкую дверь большого, по меркам Вэйланда, здания. Деревянная вывеска с выжженными буквами гласила: «Библиотека Вэйландского университета».
Внутри пахло книжной пылью и сочным апельсином, который ела сухонькая старушка-библиотекарь с вязаной шалью на плечах. На окнах уютные занавески с красными тюльпанами, на полу – овальный ковер из разноцветной пряжи. Чуть дальше проход в читальный зал, занавешенный бисерными шторами. Видимо, дизайном интерьера занималась сама библиотекарша, и судя по пристальному взгляду сквозь круглые очки, она очень подозрительно относилась к посетителям. Мари ничего не осталось, как мило улыбнуться и снять с головы берет.
Процедура получения читательского билета утомила, но Мари стойко заполнила все анкеты и ответила на дотошные вопросы старушки. После чего женщина провела быструю экскурсию по библиотеке. Яркие светодиодные лампы солнечными кругами вспыхнули на потолке, когда библиотекарь повернула выключатель. Ровные ряды стеллажей из крашеного кедра, на которых теснились книги. Несколько голых столов с деревянными стульями, и в углу зала приютился допотопный компьютер, как квадратный кубик с потухшим экраном.
– Справа художественная литература, собранная по авторам. Если не найдешь нужное – зови. Я работаю в библиотеке пятьдесят один год, – гордо крякнула старушка. – Здесь вся история Вэйланда. – Она махнула рукой на левую половину читального зала.
Мари натянуто улыбнулась и наконец осталась одна. О женщине напоминал только едкий аромат духов с дешевой горчинкой, который на какое-то время перебил даже запах книг. Выполнив обязанности библиотекаря, старушка вернулась к поеданию апельсина.
Видимо, во времена интернета библиотеку не столь часто посещали, к тому же в университете была электронная база учебной литературы, доступ к которой бесплатно предоставлялся всем студентам. Возможно, после Айви Мари – первый посетитель.
В библиотеке было прохладно. Мари потерла ладони, неуверенно огляделась и решила начать с истории Вэйланда. Газеты должны быть оцифрованы, и их можно было посмотреть позже на стареньком компьютере, что грозился отправиться на тот свет от одного нажатия на кнопку включения.
Мари словно перенеслась в иную реальность, где остановилось время. Разглядывая корешки с потертыми названиями, перебирая пожелтевшие страницы и вдыхая их запах, она хотела остаться здесь навсегда. На своем опыте Мари уже убедилась, что если Вэйланд хочет, он может играть со временем как угодно, но в библиотеке она впервые со дня приезда чувствовала себя в безопасности.
К сожалению, ничего нового, кроме того, что уже ей поведала Айви, Мари не нашла. Она перерыла бессчетное количество книг и нашла в увесистом томе по истории Вэйланда краткую статью про Берггольца. Хотя он и знаменовал новую эру для вэйландцев, освободив их из-под гнета ведьм, о нем не спешили слагать легенды, а наоборот, словно забыли. И продолжили жить дальше.
Мари задумчиво разглядывала единственный черно-белый набросок насупленного мужчины в черной рясе с массивным крестом на груди. Вряд ли Берггольц в реальности выглядел так же, как этот лысоватый человек с поросячьими глазами, но вот перстень на его указательном пальце, которому художник почему-то уделил особое внимание, заставил Мари учащенно задышать. На кольце был выгравирован язычок пламени. Точно такое же она видела на руке Элизабет Кэролл.
Мари поставила книгу с краю, если вдруг понадобиться найти ее еще раз. Но знак пламени не выходил из головы. Что это значит? Вице-канцлер как-то связана с обществом «Sang et flamme»? Вспомнились ее странные речи, наполненные злостью по отношению к ведьмам. Да и сам культ ненависти теперь обретал фундамент. Если общество плотно основалось в Вэйланде, то оно не выпустит его из-под контроля. А с помощью университета они разносили свою веру по всему миру.
Мари еще пыталась найти что-нибудь про фотографию, где была запечатлена очень похожая на нее девушка, но, к сожалению, ничего больше не попалось. И даже интернет не выдавал новой информации. Только то странное фото на фоне психиатрической лечебницы, которое Мари уже видела.
Она снова вгляделась в лицо девушки. Мало ли людей, которые похожи друг на друга. Где Мари, а где эта незнакомка из Германии? Разные страны, разное время. Может, и правда ее дальние родственники оттуда. Множество причин, которыми можно объяснить их сходство. И все же мурашки не проходили.
Мари воровато огляделась и быстрым движением вырвала страницу из книги. Если ее сожгут, то хотя бы будет за что. Книгу она поспешно поставила на место.
Мари вернулась к компьютеру и зашла в электронную базу, где хранились оцифрованные газеты. Ее интересовали семидесятые, и очень скоро она докрутила до нужных лет. В основном вэйландские газеты пестрили статьями о праздниках, местных знаменитостях, мероприятиях, которые организовывали студенты университета. Было забавно разглядывать знакомые места на черно-белых листах, узкие улочки, увитые виноградом дома. Прошло почти пятьдесят лет, а Вэйланд не изменился. Он действительно оставался вне времени, оторванный от остального мира. Так и застыл в семнадцатом веке, раздираемый войной между людьми и ведьмами.
Мари устало потерла глаза и посмотрела на часы. Девятый час, уже поздно, странно, что ее телефон молчит. Видимо, Айви сама не закончила с конспектами. Или…
Мари достала из кармана кофты мобильный. Так и есть. В библиотеке даже сети нет. Пора закругляться, пока Айви с Моникой не заявили в полицию. При мысли о подругах на душе потеплело. Никогда раньше она не подпускала людей так близко. Страх, что ее разоблачат, что она столкнется с кем-то из общества «Кровь и пламя», по-прежнему сковывал Мари, но в Вэйланде бояться приходилось постоянно. Со временем к страху привыкаешь, а затем перестаешь его замечать.
Она еще раз прокрутила колесико мышки и замерла. Очередной заголовок газеты ударил по глазам чудовищной реальностью, вызывая в душе тот страх, от которого Мари надеялась, что избавилась.
«САМОСУД В ВЭЙЛАНДЕ! ВОЗВРАЩЕНИЕ ИНКВИЗИЦИИ?»
Сама статья была скомканной, словно журналист писал ее, стоя в очереди в туалет, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения. Предложения рубленые, мысль повисала в воздухе, будто ее никто и не думал заканчивать. Складывалось впечатление, что сами вэйландцы пребывали в ужасе от того, что сотворили, и пытались поскорее позабыть, перелистнуть страницу, смыть позор, который на себя же и навлекли.
Мари просмотрела еще несколько газет, но кроме скупой, неказистой заметки с громким названием, больше ничего не нашла. Она вгляделась в текст, стараясь не упустить нечто важное, и прочитала еще раз. Затем моргнула: от напряжения в глаза будто песка насыпали. И снова прочитала. По пищеводу к горлу подкатил огненный ком. Изжога дала о себе знать в неподходящий момент, видимо от нервов.
Мари сделала глубокий вздох и поняла, что задыхается. Даже грудную клетку свело болью от затхлости.
Не в силах оставаться в библиотеке, Мари быстро оделась, как попало натянула на голову берет и, не попрощавшись, выскочила на улицу. Влажный воздух скользнул по лицу и со вдохом нырнул внутрь нее, погасив огонь. Но он не смог притупить панику. Мари шла по мокрой после дождя брусчатке и пошатывалась от легких порывов ветра. Дома́ недовольно косились на нее и прятались за плющом, который в серой темноте казался почти черным. Если бы не старинные фонари (вместо свечей там стояли желтые лампы накаливания), Мари совсем бы растворилась во мраке.
Губы безотчетно шевелились, повторяя строки из статьи, а ноги вели в неизвестном направлении. Затем она снова услышала знакомые голоса, которые шипели, троились, звенели и сводили с ума:
– Бежит, бежит, наивное дитя,Она дрожит, от страха чуть жива.И тени злобно шепчут вслед: «Моя!»И грудь ее вздымается едва…Скользят по стенам силуэты ведьм,А город дышит, он еще живет.Пусть снова полон стаями гиен,Искру свободы страстно он зовет.Должна она спасти его, помочь…Здесь место ей, здесь отчий дом.Он поражен был страшною чумойПора ему вновь становиться львом!Мари очнулась только перед магазином трав, и сейчас, когда она была одна на пустынной улице, дверь приветливо открылась, а внутри загорелся теплый свет.
Мари зажмурилась, вспоминая статью, и голова закружилась, как от долгой болезни.
«Жители совершили самосуд. Сожгли владелицу магазина трав и пряностей, обвинив ее в колдовстве… Жертву привели на место разрушенного собора и сложили костер. Она кричала. Долго. Полиция завела расследование. Женщину звали Тина Дансон. Ее единственная дочь Эмили поспешно вышла замуж за студента из Греции Агафона Метаксаса и покинула Вэйланд. Никто не знает, была ли Тина Дансон ведьмой на самом деле».
Фамилия Метаксас подействовала на Мари, как триггер. Сначала ее бросило в дрожь, затем она покрылась холодным потом. Мысли скрутились в тугой ком, и наступила блаженная прострация. Она не хотела и не могла думать, совпадение это, или же Эллиот и Дейзи Метаксас действительно внуки Тины Дансон?
Мари нервно оглянулась по сторонам и зашла внутрь, плотно закрыв за собой дверь. Она забыла, что обычные люди видят заколоченный магазин, проклятый почти полвека назад. Со времен последнего визита ничего не изменилось: все те же деревянные стеллажи, заставленные баночками со специями, а под потолком – пучки душистых трав.
Скрипнула половица, и за прилавком появилась Тина. Теперь ее облик хиппи не казался странным. Ощипанные на концах волосы, круглые очки в желтой оправе и разноцветная лента на голове. Такая живая. Слишком живая для призрака. Она, как и Вэйланд, застыла во времени. Только если город стоял уже не один век, Тина пока была на пути к своему первому столетию.
Мари задумчиво поджала губы, стараясь заглушить в душе жалость. Страшно представить, как одиноко душе после смерти. Тина не смогла уйти в мир мертвых, так и осталась скитаться среди живых. По рукам пробежались мурашки, стоило подумать, что на самом деле в магазине все обветшалое и старое, облеплено паутиной и покрыто толстым слоем пыли, как пеплом.
– Не жалей меня, душенька, я сама выбрала свой путь. – Тина с улыбкой облокотилась о прилавок.
– Они сожгли вас! Это ваш путь? – Мари схватила первую попавшую банку и чуть не швырнула о пол, но вовремя сдержалась. Она открутила крышку, внутри лежала сушеная мята, и ее аромат охладил пыл.
– Как и многих ведьм до и после меня.
Спокойствие Тины странно влияло на Мари. Мама бы сказала – обезоруживало, обнажало и… исцеляло. Возможно, потому что взгляд Тины напоминал взгляд мамы. Или потому, что Мари очень долго не общалась с себе подобными – ведьмами.
– Ты сделала зелье из семян клещевины? – Тина вскинула светлые брови и даже не попыталась скрыть ироничную улыбку.
– Сделала, но пока что не использовала.
Мари вспомнила, что хотела вернуть Тине деньги. Но призраку они не нужны.
– Используешь, – уверенно произнесла Тина.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Картина XIX века. Художник Э. Г. Корбоулд. (Примечания автора)
2
На английском языке слово «жулик» пишется как «rogue».
3
Висячий мост через пролив «Золотые ворота» в Сан-Франциско имеет так же печальную славу как одно из наиболее популярных мест в среде самоубийц.
4
У. Шекспир. Макбет. Перевод М. Лозинского.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: