Стихея

* * *

– Мари, я тебя потеряла!

К ней подбежала запыхавшаяся Айви. Мари уже давно ушла из магазина и теперь медленно брела по дороге, прижимая к груди свёрток с травами. Вопрос Тины привел ее в ужас, который внушали годами, который впитался с молоком матери. Ведьмы боятся тайного общества «Sang et flamme», потому что одно их название уже несёт смерть.

– Купила, что хотела?

Мари кивнула.

– Да, подруга, выглядишь ты не очень. Бледная, как вампир. И трясешься, как наркоманка. Пошли в комнату, а то мне влетит от миссис Поттс за то, что я позволила тебе столь долгую прогулку, – Айви подхватила Мари под руку, и они медленно зашагали в сторону замка.

– Да, мне сейчас не помешает травяной чай и сон, – едва ворочая языком, произнесла Мари.

Странно, что разговор с продавщицей будто вытянул из нее все силы. Да еще это ужасное воспоминание… А теперь голову разрывает мигрень, намекая на то, что скоро Мари вновь явится слово.

– Странно, что я не слышала про магазин трав раньше. Потом покажешь. Представляешь, – тут же переключилась Айви, – девчонки жаловались, что еле уговорили родителей не забирать их из университета. Вот до чего дошло!

Айви стала тараторить про пожар, но до Мари долетали лишь обрывки фраз.

… твои дни сочтены… кровь и пламя… виновного не нашли…снова в полнолуние…

– В этом году черт что знает творится в Вэйланде! – заключила Айви. – В первый раз слышу про это общество. Девочки сказали, типа это охотники на ведьм. Ну, тогда весь Вэйланд это «Кровь и пламя», – усмехнулась она. – А ты слышала про них?

Мари мотнула головой. Если сказать правду, придется долго объяснять.

– Разве охотники на ведьм не должны были сгинуть после того, как завершилась инквизиция? – Мари еле набралась сил, чтобы спросить.

Перед ними уже виднелся замок и центральные ворота. Мари уже сто раз пожалела, что поддалась злости и отправилась в магазин. Теперь каждый шаг казался ей подвигом. А ещё эти мысли, сводящие с ума: Тебе здесь не место. Тебе здесь не место.

– Инквизиция инквизицией, но это же Вэйланд. Здесь сжигали ведьм и позже… В последний раз, кажется, в семидесятых годах.

– Двадцатого века? – опешила Мари.

– Ага.

Мари ещё сильнее повисла на руке подруги. Ведьмы не боятся, ведьмы бесстрашные, но правда в том, что Мари не такая сильная, как ее мать.

– Конечно, это был самосуд, и «инквизиторов» потом посадили, но здесь они остались героями. Если интересно, думаю, в архиве библиотеки можно найти газеты того периода.

– Господи, но ведь это, можно сказать, было совсем недавно…

– Да, жуть, – согласилась Айви.

Мне здесь не место.

Теперь мысль прозвучала утвердительно. А мигрень, которая тупыми ударами стучала между бровями и по вискам, только подтверждала.

Они шли по двору и теперь Мари стала замечать косые, испуганные взгляды студентов. Кто-то пытался скрыть их, а кто-то откровенно глазел. Да, новости в Вэйланде разлетаются быстро. Джорджи явно этому поспособствовала. Рассказать, что Мари считают ведьмой, да еще заволокли в темницу и избили – для нее все равно, что наесться меда. Подумать только, за два месяца в Вэйланде у Мари появился заклятый враг, который настроил против нее почти весь университет.

– Мне мерещится, или на нас все пялятся? – прошептала Айви.

– Конечно, мерещится, – невесело рассмеялась Мари и закашлялась от боли в лёгких.

Всего лишь ушибы и синяки, а кажется, будто у нее сломана каждая кость.

Они подошли ко входу и из-за колонны вышел Эллиот, преградив им дорогу. Он встревожено хмурился, и его взгляд пробежался по Мари, словно сканируя.

– Я урывками слышал, что произошло, – он заложил большие пальцы за ремень джинсов. – Как ты?

– А ты как думаешь? – прошипела Айви.

– Почему ты смотришь на меня, словно это я ее избил? – тут же ощетинился Эллиот.

– Потому что так и есть!

– Айви, – Мари предостерегающе сжала ее руку, – не надо. Лучше пойдем в комнату, а то я сейчас упаду.

Они обогнули Эллиота, и Мари даже не посмотрела ему в глаза. Его навязчивое внимание привело к тому, что Мари собирается сделать с Джорджи. Если кто и виноват, так это он.

В комнате Мари упала на кровать, а Айви убежала к Монике за чайником, чтобы заварить травяной чай. Рукой Мари нащупала под подушкой заветный блокнот с ручкой и почти на автомате стала зарисовывать на чистом листе слово. Она яростно штриховала бумагу, стараясь поскорее покончить с «даром», чтобы избавиться от головной боли. Стоило ей вывести последнюю букву, как мигрень схлынула с нее волной, уступая место облегчению. А на странице красовалось третье слово, явившееся ей в Вэйланде.

…нагая…

Мари пролистала блокнот, чьи страницы полнились неясными фразами и словами, применение которым она до сих пор не нашла в своей жизни.

Это не дар, это проклятье, мама…

И только здесь и сейчас в тишине и одиночестве с губ Мари слетели стихи, а из глаз брызнули слезы горечи, обиды, боли и унижения…

– Я стану яростной стрелой,

Наполнюсь ядовитой местью.

Ужалю острою иглой,

Прикроюсь сладкой лестью.

Да будет так, здесь все враги!

Темно вдали – огонь зажги…

Она отомстит этим закоренелым фанатикам. И Джорджи, и Огненные девы заплатят за все. И даже «Sang et flamme» ей не помешают…

Глава пятая. Кровавые слезы

Сколько Мари проспала, не имела понятия, но боль в теле никуда не ушла, наоборот, словно разрослась и превратилась в огромный огненный шар. Двери с треском распахнулись, и все, что успела осознать Мари, прежде чем ее схватили, то, что Айви нет на месте. А Мари снова тащили по коридору неизвестные люди, и яростные выкрики из толпы оглушали:

– Ведьма! Сжечь ведьму!