Ислекты

Давно у Мии не было столько вопросов и такого дефицита ответов. Даже в первые дни после своего создания она знала больше, чем сейчас.

Человек знал ее, а ещё он знал Олега. Но неведомая сила вырвала чужеземца из этой реальности. Что это было? Прыжок во времени? Перемещение между параллельными мирами? В конце концов, согласно теории струн, в перспективе было возможно и это. Но как люди оказались способны на такое? Ислекты уже второе столетие бились над возможностью мгновенно перемещаться хотя бы в пространстве, но их механизированные тела не могли расщепляться. В отличие от органических.

От этой мысли Мия застыла посреди коридора. Так и есть, тот человек сказал, что он не мог перенести с собой даже флешку. Что уж говорить о целом киборге.

Кабинет нашелся быстрее, чем Мия ожидала. В углу заброшенного коридора, где с потолка лился тусклый свет, работала единственная чудом не перегоревшая лампочка. Судя по толстому слою пыли на полу, сюда давно никто не забредал. Мия включила режим ночного видения и взялась за ручку. Дверь со скрипом поддалась и с третьего толчка открылась. Кабинет оказался кладовой. Точнее, стал ей. Коробки валились друг на друга, как нахохлившиеся птенцы, и Мие пришлось около получаса только расчищать себе проход к правому нижнему углу. Пыль взметнулась в воздух, чтобы осесть на белом халате и белокурых волосах, собранных в хвост. Когда Мия, наконец, добралась до угла, то не удивилась, заметив слегка отклеившиеся обои. За ними оказалась ниша, кто-то явно сделал ее в обход правил. Мия нащупала маленький прямоугольник. Та самая флеш-карта.

Она вышла в коридор, туда, где работало освещение, и минуту разглядывала серебристый кусочек прошлого. Неужели эту флешку держал в руках Олег? И ей пришлось пролежать там двести лет, чтобы попасть к Мие. Но если Олег хотел что-то ей рассказать, почему не сделал это при жизни? До того, как началась эра ислектов.

***

– Ты уверен, что запись не повредится при переносе?

Мия внимательно наблюдала за манипуляциями Кира. Они сидели в кабинете Мии, и Кир потеснил ее за столом. Ловкими пальцами он разбирал флешку, чтобы соединить ее с сэнлисом – сенсорным листом, который со временем заменил персональные компьютеры и многую другую оргтехнику. Голографический экран светился в воздухе над маленьким черным передатчиком – потомком системного блока.

– Не повредится, но это займет время. Так что не стой над душой, – проворчал Кир. Он снова включился в любимую игру ислектов «сымитируй эмоции». – Иди, иди. От одного твоего рассказа про бегающего по «ЗАСЛОНу» человека из прошлого уже не по себе. Поэтому не дави на меня, – и он снова погрузился в работу.

Мия отошла от друга и решила проверить свой проект. Возможно, флеш-карта прольет свет на произошедшее. А возможно, и нет.

Она вернулась на то место, где встретила незнакомца, и разблокировала вход в лабораторию. В небольшом помещении посредине стояла капсула, наполненная плацентарным гелем. А внутри нее созревал человек.

Мия пыталась создать человека из плоти и крови в течение долгих десятилетий. И только сто двадцать третья попытка увенчалась успехом. В капсуле лежал в глубоком анабиозе рослый брюнет спортивного телосложения. К утру созревание закончится, и по человеческим меркам ему исполнится тридцать шесть лет. Именно столько вмещал в себе чип с памятью гениального инженера Олега.

Он сам отсканировал свой мозг и записал все на устройство, словно знал, что Мие это пригодится. Олег не объяснял, для чего, просто попросил сохранить. А через пару недель его не стало.

Мия долго не могла понять, чего хотел от нее создатель. Потом закончилась война, ислекты возглавили разрушенный людьми мир. Ушли годы, чтобы восстановить города, создать новых ислектов, заполнить основные направления инфраструктуры, чтобы их мир работал слаженно, словно единый организм. Каждый ислект занял свое место. И только Мия не могла обрести свою цель. Пока не приняла решение создать человека, как когда-то человек создал ислекта.

Если Олег сохранил свою память, значит, хотел, чтобы Мия его восстановила. Возможно, в качестве ислекта. Но она пошла дальше. Представить, что ее создатель, которым она восхищалась, вдруг станет киборгом, оказалось невозможно. Олег умер человеком и вернется в этот мир таким же.

Мия проверила на сэнлисе в лаборатории данные по капсуле, посмотрела на таймер, отсчитывающий последние часы анабиоза ее творения и вернулась в кабинет. Память с чипа уже была загружена в Олега, и сейчас он видел сны. Но совсем скоро ему предстоит пробудиться в реальности.

– Получилось? – она села возле Кира и посмотрела на экран сэнлиса. И перестала дышать. Хотя ислектам и не нужен был воздух, в них была запрограммирована имитация дыхания, чтобы максимально их очеловечить. Но сейчас Мие показалось, что маленькие шлюзы воздуховодных трубок внутри нее вдруг закрылись.

Экран был заполнен изображением Олега. Изнуренное лицо со впалыми щеками. Недельная щетина, кровеносные сосуды мелкой сеткой покрывали склеры. В голубых глазах читалось отчаяние.

– Получилось, – кивнул Кир и мельком глянул на Мию. – Ты в порядке?

– Кажется, нет, – призналась она и нажала пальцем в центр экрана.

Изображение ожило, и кабинет наполнился таким знакомым, низким голосом, охрипшим из-за бесконечного курения. Мия часто прокручивала в голове последние моменты с Олегом, но все равно только сейчас осознала, что скучала по нему. Хотя, как может ислект испытывать тоску?

– Психолог посоветовал вести видеодневник, чтобы изливать душу. И, по идее, разговоры с самим собой должны мне помогать, да вот только... – Он кашлянул и потер усталые глаза. Олег сидел в полумраке, было сложно разглядеть, что позади. Тусклая лампа светила на его лицо, подчеркивая все неровности кожи. – Когда у тебя на глазах губят твое же творение, сложно держать себя в руках. Я хотел, чтобы ислекты были созидателями. А они превратили их в разрушителей. Сколько бы я ни пытался донести до властей, что ислекты способны развиваться, нельзя в них закладывать основы военного искусства, бесполезно. Для комитета по безопасности важнее получить преимущество перед другими странами, показать свое новейшее изобретение. Лишь одна Мия, моя милая Мия осталась нетронута. Я не позволил.

Мия поджала губы. Она заметила, что Кир наблюдает за ней, и она придала своему лицу отрешенное выражение.

– Мы с Константином видим, что все идет к уничтожению человечества, поэтому он рискнул испробовать свое новое изобретение, которое ласково прозвал «лягушатником». Ему удалось создать машину времени, но об этом никто не знает, кроме нас двоих.

Значит, тот незнакомец в коридоре – Константин. И для него Олег существует, там, в его времени. А для нее уже двести лет как нет.

– Он побоялся, что если прибор попадет не в те руки, случится настоящий апокалипсис. Хотя он и случился. Недавно Костя прыгнул в будущее лет на двести, а когда вернулся, сказал лишь одно: ислекты уничтожили людей. Вот к чему привели вмешательства в разум ислектов. Они не виноваты. Виноваты мы, за что и получили по заслугам.

Кир поставил видео на паузу:

– Мне кажется, твой создатель завирается.

– Он и твой создатель тоже, – Мия снова нажала на экран, оживив Олега. Завтра, уже завтра она сможет его обнять.

– К сожалению, «лягушатник» Константина штука ненадежная. Он не мог управлять временем. Перемещался в будущее на считанные минуты, и его снова выкидывало назад. Возможно, не хватает заряда, а рассчитать его не удается. У нас не хватает технологий. И, к сожалению, вчера… – Олег протер лицо и тяжело вздохнул, – он прыгнул в будущее и не вернулся. И, боюсь, не вернется уже никогда. Я не знаю, что с ним случилось, и мне больно от того, что мой друг погиб. Но еще я знаю, что тоже скоро умру. Через неделю. Во время одного из путешествий Костя увидел дату моей смерти на стенде с великими учеными «ЗАСЛОНа». Какая ирония.

Мия вспомнила про стенд в главном корпусе. Она создала его в память об Олеге.

– Кажется, пора заканчивать с этим психоанализом. Все равно я не смогу показать это все психологу. – Тут Олег обернулся на тихий оклик, и его лицо просветлело. – Мия? Уже иду. Прогуляемся?

И экран погас. Кир остановил видеозапись.

– Я читал, что люди не умели признавать ошибки. Вся их человеческая суть, казалось, была направлена на самоуничтожение, – после томительной паузы произнес он.

– Что ты знаешь об ошибках? – огрызнулась Мия.

Впервые за столетия ее привычное равновесие пошатнулось. Все ее внутренние процессы бурлили, искрили, вспыхивали, заставляя терять контроль над словами и действиями. Заставляли испытывать эмоции.

– А что ты знаешь об эмоциях? – Кир прищурился. – Ты говорила, что однажды на самом деле их испытала. Может, расскажешь?

Мия зажмурилась на короткое мгновение, а когда открыла глаза, то уже не понимала, почему один вид Олега повредил ее базовые настройки.

– Да. Мы вышли прогуляться, и нас сбила машина, – Мия выдержала испытующий взгляд Кира. – Меня потом быстро подлатали, а вот Олег погиб. И, возможно, к лучшему. Он знал, какое будущее ждет людей, поэтому явно не хотел его видеть. У меня от него осталась лишь прядь волос…

– А эмоции?

– Думаю, это связано с ударом. Возможно, он что-то нарушил в балансе полушарий мозга. Но помню, когда я поняла, что Олег мертв, мне захотелось, чтобы меня утилизировали. Наверное, я испытывала боль, как будто мой аккумулятор давно разрядился, и мне не хватало сил, чтобы подключиться к сети. И я навсегда застыла в этом состоянии.

– Невероятно, – Кир растрепал ладонью волосы и встал. – Но, думаю, ты права, и твои «эмоции» связаны с тем, что тебя сбила машина. Ты все еще хочешь оживить своего человека?

Мия кивнула:

– Я уже загрузила в него все нейросвязи Олега, которые были записаны на чип. Надеюсь, воспоминания не повредились за столько лет.

– Это будет прорыв, – Кир похлопал Мию по плечу. – Удачи тебе. Даже несмотря на отсутствие эмоций, ислекты намного совершеннее людей, и этого ничто не изменит. Даже клонирование твоего Олега.

***

– Уже иду. Прогуляемся?

Мия в седьмой раз просмотрела видеозапись Олега. Сначала воспроизводила ее без остановок в кабинете, затем переместилась с сэнлисом в лабораторию. Обратный отсчет времени ее успокаивал. Сейчас истекали последние пятнадцать минут, которые отделяли Мию от встречи с Олегом. Она снова просмотрела запись с самого начала, но никак не могла понять: зачем Константину потребовалось, чтобы она ее нашла? Экран снова погас, и Мия закрыла глаза, прокручивая воспоминания последних дней с Олегом. Но нет, ничего. Ни малейшей зацепки.

– Мия, надеюсь, ты смотришь это видео, и Костя погиб не зря.

Мия распахнула глаза, сперва решив, что спящий Олег в капсуле проснулся сам, без ее помощи. Но это просто видеозапись, которую она не остановила в последний раз, вдруг продолжилась после небольшой паузы. Олег вновь сидел перед камерой, такой же уставший и побитый жизнью.